Дыхание сбилось. Яна несмело протянула руку, коснулась. Выкрашенная в светлый беж кожа великолепно исполненного футляра переливалась, безупречно повторяя каждый его изгиб. Кодовый маленький замочек.
— День нашей встречи, — проговорил Сашка срывающимся от волнения голосом.
Янка быстро набрала нужную комбинацию, язычок тихо щелкнул, слегка отпустив верхнюю крышку. Вздох восхищения вырвался сам собой. Дрожащими руками Яна вытащила изящную скрипку, погладила ее теплое золотистое дерево, провела по грифу. Приложила к плечу и подцепив подбородком, прижалась щекой, ощущая, как по коже побежали мурашки. Судорожно вздохнула от переполнявших ее эмоций.
Даже с первого взгляда она поняла, что инструмент сделан на заказ и точно под ее размеры.
— Но как, Сашка?
— Ты однажды оставила открытой страничку в ноутбуке, наверное приценивалась к разным вариантам. Нехитрым способом наблюдения я понял, что везде ты выставляешь необходимые параметры и просто сделал заказ по твоим размерам. Только изготовления пришлось очень долго ждать, там очередь. А доставку уже сделали сюда, месяц назад.
Янка прикусила губу, изо всех сил сдерживая душащие слезы. Она прекрасно понимала, сколько стоит такой подарок. И Сашка готовил его давно, держа все в секрете. Он мог продать инструмент сейчас, выручив деньги на лечение, но коробка лежала здесь, на самой верхней полке в шкафу и ждала свою хозяйку.
Слезы все-таки закапали, ловко скатывались вниз, попадая на лаковую переливающуюся поверхность скрипки.
— Ян, перестань кусать губы.
Янка кивнула.
— Иди ко мне, малыш.
Помотала головой, нет.
— Яна, малышка, ты… Поиграешь для меня?..
Молчание. Всхлипнула. Кивнула.
— С днем рождения, милая. Люблю тебя. Очень. Больше жизни люблю.
Эпилог
Наталья Александровна родилась доношенной, в срок, ровно на четыре килограмма.
Черные жесткие волосики смешно топорщились в разные стороны, чуть вздернутый курносый носик, почти как у Лешки, так мило морщился, когда Янка щекотала лицо малышки ленточкой от чепчика.
Сашку увела медсестра, откачивать, отпаивать успокоительным. Он до последнего ни в какую не хотел уходить из родовой, хотя того и гляди был готов шлепнуться в обморок.
Вообще они с Яной очень долго спорили на тему совместных родов. В конце концов пришлось сдаться — Сашка упертый, его не переубедить. Весь такой серьезный, правильный, несокрушимый. Помогал ей, держа за руку, подбадривал, когда Янке казалось, что этот кошмар никогда не закончится, да даже "дышали" они с ним на пару. Только когда услышал, как горланит дочь, едва сделав свой первый вдох, расплакался.
Саша первый принял малышку из рук акушерки, так нежно и бережно, словно делал это каждый день, хоть и руки явно тряслись от волнения.
Янка улыбалась, вспоминая эти трогательные минуты и понимала, что пока для неё гроза миновала, но, наверное, ненадолго.
Сашка отойдет и припомнит, и Яне точно попадет за то, что ходила на работу до последнего. Ну а как иначе, готовились всей школой к концерту на предстоящий через пару недель праздник 8 марта. Схватки начались внезапно, прямо посреди репетиции. Пока позвонила мужу, пока он приехал, пока спустились вниз и уселись в машину, воды уже отошли. А дальше все закрутилось, как на бешеной карусели. Конечно, это тот еще аттракцион, поступить со схватками в приемный покой, тем более здесь, в городском роддоме, где мало кого заботят желания взволнованного папочки " чтобы побыстрее" и "чтобы его малышке не делали больно".
Сашка отчего-то был уверен, что рожать нужно было в платном медицинском центре. Яна напрочь отказалась. Врачи везде хорошие. Но здесь никто не жалел ее, не смотрел сочувствующим взглядом, видя в карточке, какая по счету эта беременность. Никто не скрывал правды о состоянии здоровья во время всего срока. И никто не выделял Яну, относясь к ней, как к фарфоровой кукле. Именно это дало ей возможность понять, что материнство — это не просто любовь. Это ответственность, это забота, это такая же ежедневная работа и о себе, и о ребенке.
Теперь ее маленький пузожитель причмокивал грудь, щурил глазки и недовольно ворчал. Янка прижалась щекой к малышке, вдыхая такой божественный и неповторимый аромат.
Сколько нужно было пройти, чтобы впустить в свое сердце любовь? Чтобы вымолить у судьбы свое маленькое счастье…
Наташа завозилась, пытаясь вытащить ручки из пеленки, покряхтела и тут же моментально уснула, вызвав еще одну умилительную улыбку у молодой мамочки.
Янка бережно прикоснулась губами к теплому лобику и прошептала:
" Люблю тебя, моя маленькая сладкая врединка. Папина и мамина! Самая лучшая на свете…"
Конец
