В общем, всегда находились какие-нибудь дела. Да и приезжала сюда Дина неохотно, только из-за Эрика. Нонна для неё была, есть и будет суровой директрисой, держащей в страхе всю школу. Даже то, что сейчас Нонна была с ней добра, ничего не меняло. И по возможности Дина от этих поездок уклонялась, но сегодня нельзя было не приехать.
Эрик неспешно толкал перед собой коляску. Они наворачивали уже третий круг по саду в полном молчании и тут вдруг её признание.
Это Агата придумала — отправить их вдвоём прогуляться под предлогом отдохнуть от шума и застолья. Сама же о чём-то откровенничала с его Диной.
Сегодня у них были гости. Провожали Эрика и Дину. Завтра оба улетали в Лондон.
Радзиевский оказался очень настойчив и убедителен: лучшее образование, перспективы, карьера, будущее… Всех убедил, кроме Эрика, даже Агату обратил в свою веру.
— Мне так хочется для тебя всего самого лучшего, — уговаривала она сына, хотя Эрик знал, что разлука её страшит, пусть даже она и не показывает виду.
Но Эрик всё равно сначала наотрез отказывался. Хотел поступать в Бауманку, жить в Москве, с Диной. И вообще, зачем ему перспективы, если все, кого он любит, оставались здесь?
Но тут уже отец Дины подсуетился, и вот теперь они уезжали вдвоём. И сегодняшнее застолье — это прощальный ужин, проводы…
Из дома доносились голоса, смех, тихо пел саксофон. Приветливо светились окна. А Эрик не знал, что ответить Нонне. Что вообще говорят в таких случаях? Это её признание здорово его смутило.
— Могу я надеяться, что ты когда-нибудь простишь меня? — спросила она.
— Да я уже, — буркнул он в смятении. — Давно… Нет, правда, всё хорошо.
— Я буду скучать, — всхлипнула она. — Мы ведь больше не встретимся раньше следующего лета.
— Мы будем часто звонить по скайпу.
— Я хочу, чтобы Агата осталась у нас. Зачем ей куда-то уезжать? Дом большой… Нас всегда с ней связывала дружба, даже больше, чем дружба, а сейчас тем более…
— Эрик! — Агата окликнула их с веранды. Гости уже начинали расходиться.
Пора было прощаться…
Позже, когда Эрик с Диной уезжали в такси, ему вспомнилось, что и Нонна, и Агата по раздельности, не сговариваясь, обе сказали ему на прощание: «Я тобой горжусь». Как ни крути, а это было приятно. Он даже усмехнулся вслух.
Дина, дремавшая на его плече, уловила его смешок и сразу встрепенулась:
— Что такое?
— Да ничего, — обнял он её. — Вот думаю, весёлая нас с тобой жизнь ждёт.
— Да, скучно нам не будет, — согласилась Дина и снова пристроила голову ему на плечо.
76
P.S. Пять лет спустя. Новосибирск. Клуб «Рок-сити»
Встречу выпускников одиннадцатого «А» двести второй школы проводили в «Рок-сити». Организовала её Юлька Куклина, как обычно. В классе она всегда была не то чтобы заводилой, но умудрялась со всеми поддерживать дружеские отношения и, главное, умела всех собрать. Ну а клуб этот выбрала она неслучайно — здесь её старшая сестра работала арт-директором, а, значит, могла устроить им лучшие места и отличные скидки.
Пришли, правда, не все. Только половина класса. Кто-то погряз в семейной рутине и не смог выбраться, кто-то вообще уехал из города. А ведь на выпускном клятвенно договаривались через пять лет встретиться в полном составе.
Юлька лично обзвонила всех. Кто-то сменил номера, но она раздобыла новые. Шулепов ей в этом помог. Он пошёл было по стопам отца, поступил в юридический, но не доучился. Отчислили со второго курса. Он уже и отслужить успел, и с тех пор просто слонялся, бездельничал и тихо спивался.
Юлька пробовала с ним встречаться, но лучше б не пробовала — он ей только крови попортил. Постоянно ревновал её и от этого лишь больше пил и дебоширил.
В прошлом году они разбежались, она поклялась себе, что никогда с ним не заговорит даже. Но сейчас, когда взялась обзванивать бывших одноклассников, она начала с него. И он тут же откликнулся и предложил помочь. А Юлька не отказалась. Ну, псих Шуля, да. И совсем не её мечта. Но это чертово одиночество её уже доконало! А так хотелось семью или хотя бы отношения… И никаких перспектив, что печально: сначала она училась в педе среди одних девчонок, теперь работает учительницей начальных классов, где тоже коллектив чисто женский.
Шуля через отца достал номера тех, кто пропал. Кого-то Юлька разыскала по соцсетям. Так или иначе нашла всех, кроме одного человека. Его она не думала приглашать, просто интересовалась, как он, где он… Эрик Маринеску. Её первая, единственная и несбывшаяся любовь.
Прошло столько лет, а она нет-нет, да вспоминала его. И так хотелось знать, что с ним стало. И увидеться, конечно, очень хотелось. Она это даже сотни раз рисовала в своём воображении. Но это вряд ли возможно. Особенно после её предательства.
Тогда она повела себя как дура, ревнивая, обиженная, обозлённая дура. Жаль только, что поняла это слишком поздно, когда уже ничего не исправить.
Ходили слухи тогда, что его буквально вытащил со скамьи подсудимых кто-то очень крутой. И после этого Эрик куда-то пропал.
Шулепова спрашивали — тот ничего толком объяснить не мог или не хотел. Юлькины родители, да и не только они, не очень-то верили в эту историю. Усмехались: «Да откуда у сына уборщицы такие связи? Пожалели, скорее всего. Или отправили в спецшколу. Один чёрт. И так ясно, что он плохо кончит».
На вечер Юлька пришла с Шулеповым под руку и отвечала всем: «Да, мы опять вместе. Да, любовь-морковь». А сама думала: лучше так, чем одиночкой сидеть и завидовать той же Ольге Титовой, которая мало того, что закончила медицинский в Москве, так ещё и замуж вышла за москвича.
Шуля, конечно, не та пара, которой можно похвастаться, но одной было бы ещё хуже. К тому же, Шулепов пообещал ей не пить (только на этом условии она согласилась возобновить их отношения) и пока действительно весь вечер послушно цедил сок.
И, в общем-то, всё было хорошо… до тех пор, пока Оля Титова вдруг не выдала:
— А помните, с нами Эрик учился?
Конечно, его все помнили. Кто — как, но никто не забыл. У Юльки сердце сразу дрогнуло, ну а Шуля скривился брезгливо.
— Маринеску-то? Нашла про кого вспоминать.
— Да ладно тебе, Шуля, — усмехнулась Ольга. — Никак забыть вражду вашу не можешь, что ли?
— Да прям! Мне вообще плевать на этого ублюдка молдавской гастерши.
— Руслан! — одёрнула его Юлька.
— Ладно, угомонись, — отмахнулась от него Титова. — Я его почему вспомнила-то? Я же недавно его в соцсетях нашла.
— Да ну! — воскликнула Юлька, не сдержавшись. — Как…?
— Ну, не именно его. Там, короче, очень сложный был путь… — Титова засмеялась. — Я в Москве училась на одном курсе с девчонкой. Полиной Аксентьевой. Я с ней особо не общалась, но какие-то общие френды были же. И как я поняла, она вот недавно замуж вышла. У меня в ленте её свадебная фотка попалась. Кто-то из моих друзей просто лайкнул, а у меня всплыла. Фотка шикарная, красота кругом… Я из интереса стала разглядывать, смотрю — знакомое лицо. Ну, думаю, просто похож. Чего ему там делать? Потом смотрю, а там у свидетельницы высветилось имя — Дина Маринеску. Перешла на её страницу, а там полно и его фоток. Ну, то есть их совместных. Такой красавчик стал. В прошлом году, как я поняла по фоткам, они поженились. И живут они в Лондоне, прикиньте? И всё у них явно в шоколаде. Хотела ему написать, да что-то постеснялась.
— Ничего себе! — присвистнул удивлённо кто-то.
— Чегооо? — недоверчиво протянул Шулепов.
— Вот, утащила к себе фотку уже́ с их свадьбы.
Титова поискала в телефоне и показала снимок: арка из белых цветов, красивая блондинка в роскошном свадебном платье и он, такой счастливый и бесконечно далёкий. Потерянный для неё навсегда.
Юлька с минуту разглядывала фото, что-то ещё спрашивала у Титовой, искусственно улыбалась и чувствовала, как в душе́ разрастается пустота.
