– А, по-моему, любимая, – с особым выражением начал Федотов, – ты слишком много обо всем этом думаешь.
– То есть, я виновата?
– Нет, я тоже виноват. Но ты бываешь чересчур категорична.
Я отступила. Мне его слова, похожие на осторожное обвинение, не пришлись по вкусу, но как их оспорить, не начав новый конфликт, я не знала. Поэтому и отступила. И даже пообещала:
– Я подумаю над твоими словами.
Ромка хмыкнул, внимательно наблюдая за мной.
– И кто-то ещё обвиняет меня в политиканстве.
– Рома, я хочу поговорить с этой девушкой, – неожиданно для самой себя, решила я.
Федотов нахмурился.
– С какой ещё девушкой?
– С Анной. У которой ребенок.
– Это ещё зачем?
– Потому что никто, кроме меня, этого делать не станет.
– И правильно сделает, между прочим. Она и твоя семья – две стороны конфликта. Не нужно становиться буфером, Насть. Для чего тебе это?
– Хотя бы, для того, что её сын, вполне возможно, спустя годы, окажется на моём месте.
Ромка смотрел на меня снисходительно.
– Ты решила её пожалеть?
– Думаешь, её не стоит пожалеть?
Он вздохнул.
– Я думаю, что ты слишком хорошо думаешь о людях, солнышко. Даже о тех, которых совсем не знаешь. Поверь, Аня – не твоя мама. Даже рядом – нет.
– То есть, ты с ней знаком? Раз называешь её Аней.
Федотов поморщился в досаде.
– Не лови меня на слове.
– То есть, отец обращался к тебе по поводу нее? И ты вмешался в ситуацию.
Федотов явственно скрипнул зубами. Мои вопросы ему не нравились.
– Я всегда вмешиваюсь в ситуацию, – проговорил он недовольно и нетерпеливо. – Все ситуации, связанные с людьми из этого дома, решаю я. Это часть сделки, если хочешь.
– Дай мне адрес, я сама к ней съезжу.
– Вот ещё!
– Рома, я всё равно узнаю! Я позвоню Пете, думаю, он мне адрес даст.
– Пете? – едва ли не выплюнул это имя Федотов. – Причем тут этот Петя? Из-за этого Пети у нас в обозримом будущем десяток судебных тяжб!
– Если быть честными, то совсем не из-за него. И ты прекрасно это знаешь. Так что, адрес дашь?
Федотов пытал меня осуждающим взглядом. Затем сказал:
– Я пойду с тобой.
– Вот уж нет! – воскликнула я, отказываясь от столь заманчивой перспективы. – Ты ещё юриста с собой прихвати.
– И прихватил бы. Ты просто не знаешь людей, Настя!..
– А ты знаешь? – фыркнула я. – Когда ты в последний раз общался с людьми? Не через свою службу безопасности, юридический отдел или специалиста по связям с общественностью? Ах да, я забыла представителя твоего предвыборного штаба! – Я махнула на него рукой. – Федотов, прекрати. Ты же понимаешь, что только больше меня злишь.
– Выпороть бы тебя.
Я мило улыбнулась.
– Права не имеешь. Так что, адрес дашь, или мне позвонить Пете?
– Как ты можешь называть его по имени? После всего?
– А как мне его называть?
– Бульдожкой репортерской, – презрительно оповестил Роман Юрьевич. Затем категорично добавил: – Поедешь с охраной. И это не обсуждается.
Обсуждать я и не стала. Ромка с кухни вышел, а я подошла к окну, понимая, что мне совсем не хочется возвращаться в гостиную, к родственникам. Уж лучше побуду на кухне, в одиночестве.
О своём намерении встретиться с Анной Загубовой, «той самой девкой», дома я, конечно, никому не сообщила. Родственники бы точно не поняли, и отреагировали бы куда хуже, чем Федотов. Я так предполагаю. Особенно, сестра и мачеха не поняли бы такого моего желания, и записали бы меня едва ли не в предатели. А я не понимала другого, как можно просто сидеть, заперевшись ото всех в доме, и чего-то выжидать. Я понимала, что в данный момент, за периметром отцовских владений что-то происходит, наверняка идет большая, масштабная и суетливая работа по спасению репутации семьи. Работают агенты, юристы, пиар-менеджеры. Но всё это было как-то не по-человечески, согласитесь. Куда проще решить проблему, глядя человеку в глаза. По крайней мере, при таком подходе есть возможность услышать противоположную точку зрения, понять, чего человек хочет, чего добивается, какие цели преследует.
Как оказалось, Анна Загубова, начинающая актриса, не бесталанная, как считалось, проживала в обычной блочной девятиэтажке в Реутове, практически на окраине Москвы. Пока мы туда ехали, я поискала в интернете информацию о ней. Этой самой информации было совсем немного. Несколько фотографий из портфолио на сайте российских актеров, полное имя, возраст, дата окончания театрального института да пара проходных ролей в фильмах. Правда, фильмы не заштатные, достаточно кассовые, один с участием Родиона в главной роли, но у Анны были в них эпизодические роли и несколько фраз. Но с фотографий на меня смотрела милая блондинка с туманным взглядом фиалковых глаз. Юное личико, пухлые губы, невинный образ. Анна явно соответствовала вкусу отца. Неудивительно, что Родион обратил на неё внимание.
Что я ей скажу, когда появлюсь на пороге её дома, я не знала. Как и не могла предположить, как мой визит воспримут. Может, дверь перед носом захлопнут? Всякое может случиться.
– Вот дом, вот подъезд, – сообщил мне один из охранников, что меня сопровождал. Наш автомобиль припарковался в обычном дворе спального района, перед нами была череда подъездов, за спиной детская площадка и самодельные клумбы на них. – Квартира на пятом этаже, номер двадцать.
– Спасибо, – сказала я.
Охранник глянул на меня в сомнении.
– Анастасия Родионовна, мне следует пойти с вами.
Я кивнула и вместо него добавила:
– Роман Юрьевич настоятельно просил.
– Ну да.
– Позвоните Роману Юрьевичу, – посоветовала я, – и передайте, что я его наставление выслушала, приняла к сведению, но решила поступить по-своему. Он не удивится, поверьте.
– Как скажете.
Печальный тон здорового мужика окончательно вывел меня на себя. Я на этого рослого дядю в костюме взглянула и подивилась:
– Господи, что там со мной случиться может? Там живет девушка с малолетним ребенком. Я понимаю, что ваш босс беспокойный социопат, но надо же меру знать, – выдохнула я, и решительным шагом направилась к подъезду.
Но всё-таки я волновалась. У меня не было намерения ругаться, что-то выяснять, требовать или запугивать. Мне очень хотелось с Анной поговорить… посмотреть на мальчика. И я волновалась. Вдруг это, на самом деле, мой брат?
Представляете, у меня брат младше на двадцать пять лет?
Вот папа дает…
Поднявшись на нужный этаж, я позвонила в дверь квартиры под номером двадцать один, и стала ждать. Дверь была крепкая, железная, из-за неё невозможно было что-то расслышать – голоса или шаги. Поэтому я просто ждала, достаточно долго, уже хотела ещё раз позвонить. А если и после второй попытки никто не отзовется, то уйти. Но тут щелкнул замок, дверь приоткрылась, и я увидела женщину. Это точно была не Анна, женщина ближе к пятидесяти годам, с короткой стрижкой и в ярком, домашнем халате. Она посмотрела на меня, смерила взглядом, затем коротко поинтересовалась:
– Что вам нужно?
– Здравствуйте. Я ищу Анну Загубову. Она здесь проживает?
Дверь приоткрылась шире.
– Это моя дочь. Она сейчас на работе. А вы кто?
Действительно, кто я?
– Я бы очень хотела с ней встретиться и поговорить. Меня зовут Настя.
Я замолчала, не решившись произнести свою фамилию.
– Вы по поводу корпоратива?
– Корпоратива?
– Аня ведет корпоративы, свадьбы…
– А, нет. Я не по поводу работы… это личное. Когда она будет дома? Я бы подъехала ещё раз.
– Скоро будет, через полчаса, наверное. – Женщина снова окинула меня внимательным взглядом, потом вдруг сказала: – Лицо у вас знакомое.
Ну вот, начинается…
Дверь передо мной распахнулась.
– Если Аня вам очень нужна, то подождите. Она вот-вот появится.
– Спасибо, – кивнула я, и переступила порог квартиры.
Квартира была типичная для российского обывателя. Чистая, обставленная, с недорогим ремонтом. Пахло чем-то вкусным, какой-то выпечкой, а мне под ноги попалась детская машинка и несколько деталей от крупного «Лего». Женщина поспешила наклониться и игрушки поднять.
