стадии покорения вершины, кажется, что ты этого хочешь. А когда добиваешься, то боишься или надоедает, или уже не так интересно.
Я хожу в течение часа из комнаты в комнату и пытаюсь найти себе занятие. Над проектом все, что от меня требовалось, я сделала. Даже лазанью ему приготовила вчера. А он пропал и теперь еще и не отвечал.
Он перезванивает сам через часов по видеосвязи. Он вообще никогда не звонил мне так. И это мне совсем не нравится. Поэтому я выдыхаю, успокаивая себя тем, что все будет хорошо, и отвечаю. Он сидит на улице. Кажется, даже на снегу. Камера хоть и направлена на него, но он в нее не смотрит. Почему он не хочет смотреть в глаза?
— Марк, где ты? Что случилось?
— Я тут, — говорит отрешенно и, наклонившись, прикладывает ко рту бутылку со светло-коричневой жидкостью.
— Ты что, пьешь?
— Да. — Все также смотрит в никуда.
— Почему не дома?
— Я хотел побыть один.
— Почему мне звонит тетя и говорит, что ты отправил ее на курорт на месяц? Сложно было посоветоваться со мной или спросить? Почему ты все держишь в себе и ничего не говоришь?
— Потому что так будет безопасней.
— Для кого безопасней?
— Для нее и для тебя. — Делает еще глоток и смотрит в телефон на меня.
— А для тебя? Ты мне обещал, что все будет хорошо. Что-то по твоему виду этого не скажешь.
— Я обещал, значит, я так и сделаю! — он впервые за все это время повышает на меня голос. Получается, что все на самом деле не очень хорошо.
— Марк, когда ты приедешь домой?
— Я не знаю, пока не могу.
В воспоминаниях его слова, сказанные жене. Он аналогично врал ей. Пудрил мозг какой-то ерундой и сейчас обманывает меня.
— Что там было в тех бумагах, Никифоров? — Он трет глаза и выдыхает.
— Тебе пока не стоит знать.
— Ты обещал, что не обманешь. — Я поджимаю губы, чтобы они не дрожали и раскачиваюсь вперед и назад на стуле.
— Это не тот обман, что ты думаешь.
Все внутри срывается и кричит, когда он не смотрит в глаза. Ему стыдно.
— Ты был с ней, да? Все это время был с ней и доказывал, какой примерный муж? — Я делаю глубокий вдох, дожидаясь, что он скажет “нет”.
Но он закатывает глаза и качает головой. Можно просто сказать “нет”, а не этими загадками тупыми кривляться и придумывать ответ.
— Ненавижу тебя, — кричу ему в лицо и отключаюсь.
Успеваю заметить, как он дергается в сторону экрана и открывает рот, но вызов уже сброшен.
Он тут же перезванивает, но я следую его примеру и не отвечаю.
Хочется скорее уйти отсюда, из этой чертовой квартиры, которая никогда не приносила мне счастья. Пальцы дрожат и не слушаются, когда я натягиваю джинсы, когда пытаюсь надеть толстовку потеплее, когда не могу сдержать слез, которые катятся по щекам и падают на одежду. Новый телефон, который Марк мне подарил взамен того, что я разбила, без остановки вибрирует на столе, но так и остается там. С ним он найдет меня в два счета. А меня достали уже эти игры, загадки и обман. Вообще, было ошибкой начинать что-то. Пусть бы разводился, а потом лез ко мне.
Я забираю паспорт, кошелек, ключи от Одинцово и, закрыв дверь его квартиры на ключ, бросаю связку в почтовый ящик. Не оставляю записок, потому что не знаю, что сказать. Я не хочу сюда возвращаться.
Он снова разбивает мое сердце. Снова предает. Ради каких-то своих целей. А я просто как средство, чтобы достичь их.
Я так хочу быть с ним, но мне надоело постоянно сомневаться, потому что он что-то недоговаривает и скрывает. Уберечь меня или оградить от чего-то пытается. Но не понимает, что этим, наоборот, подрывает мое доверие. Мне все сложнее верить ему и все сложнее находиться в ожидании разгадки. Не с его репутацией так поступать.
Я не знаю, как жить без него, но и с ним уже, сомневаюсь, что могу.
— Всё, — выдыхает Юрий и натягивает улыбку. — Дело сделано. Поздравляю вас, Марк Алексеевич, вы банкрот, точнее — практически нищий. Ваш годовой доход составляет десять тысяч долларов. Недвижимости нет, акций нет, инвестиций нет, есть только автомобиль и однушка за МКАДом.
— Да, звучит не так оптимистично, как неделю назад, когда ты это придумал.
— Ну вы сами сказали, что доверяете этой девушке.
— Доверяю, главное, чтобы до нее никто не добрался. Я уже отправил ее тетю на курорт. Теперь надо спрятать Алису и хотя бы переждать момент до того, как я объявлю о разводе.
— Удачи, Марк Алексеевич.
— Прорвемся. — Пожимаю ему руку и киваю. — Потом рассчитаюсь.
— Когда порадуете девушку, что она теперь миллионер? Я бы даже заплатил, чтобы увидеть ее лицо.
— Думаю, она не будет в восторге, поэтому, лучше тебе не видеть этого, — смеюсь в ответ. — Помнишь, что она сказала, сделает, если мы ее обманем?
— Эээ, — он кривит губы и усмехается, — жесткая она у вас. Лучше — вы тогда перескажите.
— Не волнуйся, я весь удар возьму на себя.
— Веселая будет ночка.
— Ну да, придется потрудиться.
Мы прощаемся, но, прежде, чем ехать к Алисе, я решаю съездить к родителям. Как бы они не поступили тогда, я не хочу платить им тем же. Мне надо объяснить им ситуацию. Алиса правильно говорит, что они все равно остаются моими родителями и будут потом все время ставить мне эту историю в упрек.
Дома я застаю и мать, и отца. Отказываюсь от обеда и соглашаюсь только выпить чай.
— Марк, звонила Марина и сказала, что ты уже неделю не ночуешь дома, что-то случилось? — Передо мной опускается кружка и я делаю долгий глоток, перед тем, как сказать им это.
— Я подаю на развод.
Тишина между нами понижается до замогильной. Даже холодильник переходит в бесшумный режим.
— В смысле на развод? — переспрашивает мать, словно не до конца понимает значение моих слов.
— Я развожусь со своей женой. Так понятно?
— Ты не можешь, — Хмурится отец и убирает руки со стола.
— Почему?
— Потому, что мы все обанкротимся тогда, — говорит это так, словно наступит конец света.
— Марк, подожди, что происходит? Какой развод? Вы с Мариной так хорошо жили, мы же были на празднике, что случилось за пару дней? Давай поговорим. — Все они боятся только за свои деньги. Никто, как всегда, не думает про меня.
— Я не люблю ее и этот
