– Алька, может быть, все еще наладится...
– Да ничего уже не наладится! – с досадой перебила ее Альбина. – Я... сама во всем виновата. Я сама все придумала – наш брак, нашу жизнь, все! Ведь это был обыкновенный расчет – я создаю ему условия, Леон отвечает мне благодарностью...
– Но он тебе очень благодарен!
– К черту благодарность! Мне нужна любовь. Та самая, которую он подарил тебе. Просто так, ни за что.
Надя покосилась на часы – была половина четвертого утра.
– И еще я хотела, чтобы он жалел меня. У меня ведь больное сердце... – тихо продолжила Альбина. – Но я ничего не получила – ни любви, ни жалости... Знала бы – сто лет назад сделала бы эту дурацкую операцию! Мой доктор говорил, что после операции я могла бы родить ребенка... Но все было отдано Леону!
– А риск...
– Какая же ты дурочка, Надя! Я подвергаю себя еще большему риску, живя с пороком сердца. А риск при операции не так уж и велик!
Мурашки пробежали у Нади вдоль позвоночника. Она вдруг вспомнила, что ей как-то сказал Леон, – будто Альбина пытается удержать его возле себя любым способом, даже с помощью своеобразного шантажа: мол, если ты бросишь меня, то я умру.
– Алька, что ты говоришь... – ошеломленно прошептала она.
– Что слышишь!
– Глупая, глупая Алька... – дрожа, произнесла Надя. – В общем, так – забудь про Леона, забудь про все. Ложись в больницу, на операцию. Мы, твои подруги, будем рядом с тобой. Алька, у тебя есть мы! Все будет хорошо!
Альбина посмотрела на нее огромными карими глазами, кроткими и ясными, словно у олененка Бэмби из детского мультфильма, и отрицательно покачала головой.
– Нет. Все будет плохо. Я тебя уверяю...
– Какая же ты упрямая! – с отчаянием воскликнула Надя. – И почему Леон не здесь, не с тобой? Как он вообще может спать в такую ужасную ночь... Он тоже должен тебе сказать, что все будет хорошо!
– Он спит! – испуганно напомнила Альбина.
– Так разбудим его! – Надя уже не владела собой. – Где он?
– Нет, не буди его! – закричала Альбина и повисла у Нади на руках.
– Господи, Алька, да что ты трясешься над ним, словно он хрустальный какой-то...
Надя побежала по темному коридору, тычась во все двери подряд. Сколько же у них комнат? Запутаться можно! Альбина бежала за ней и твердила, что Леону никак нельзя мешать.
Наконец Надя распахнула дверь в спальню.
Горел тусклым синим светом ночник.
Леон лежал, укрывшись до самого носа одеялом. Было так тихо, что даже его дыхания не слышно.
– Надя, какая же ты упрямая! – со слезами в голосе произнесла Альбина сзади. – Я же тебя предупреждала – не ходи к нему!
– Леон, проснись! Леон! – Надя сдернула одеяло, затрясла его за плечи. – Леон, ты должен с нами поговорить! Алька, чем ты его напоила? Снотворным, что ли?
Внезапно Надя ощутила некую странность во всем происходящем. Тускло светил ночник, синие тени набежали на лицо Леона, изменяя его до неузнаваемости. Но дело было не только в тенях – само лицо оставалось неподвижным – даже ресницы не дрожали! И этот странный холод, который ощутили Надины ладони...
– Алька, что это? – изумленно прошептала она. – Алька, я не понимаю...
Надя сказала так, потому что не хотела верить в произошедшее.
Леон был мертв!
– Я же сказала, он был немного простужен накануне, – спокойно произнесла Альбина. – Я дала ему отвар трав.
– Какой еще отвар... – прошептала Надя. – Леон! Леон, миленький, очнись! Алька, что ты стоишь? «Скорую»! Вдруг его еще можно спасти?!
Она снова затрясла Леона. Одна рука его упала вниз – и из безжизненной ладони вдруг выпало что-то и покатилось. Какой-то маленький мерцающий шарик. Золотисто-коричневые, оранжево-красные сполохи блеснули в нем. «Это же камешек из моих бус! – догадалась Надя. – Из тех самых бус, которые Альбина когда-то нечаянно порвала!»
И этот камешек был как последний привет ей от Леона, последнее его признание в любви...
* * *
Больше месяца прошло после той ледяной черной ночи. Больше месяца! Но Надя все никак не могла поверить в случившееся – словно она видела сон наяву. И она все ждала, когда же этот кошмарный сон закончится. Она откроет глаза – и все вокруг будет по-прежнему. Будет жив Леон, Альбина тоже никуда не исчезнет...
Но с течением времени ничего не менялось.
Леонтий Велехов лежал в холодной земле, под снежным покрывалом. Альбина, его жена, ожидала суда в тюрьме.
«Как же так могло произойти? – в сотый, в тысячный раз думала Надя. – Глупая Алька, глупая я... И Леон, бедный наш Леон! Он не заслуживал смерти! Он должен был жить – в звуках музыки, в своих волшебных фантазиях... Лучше бы Алька отравила меня!»
В дверь позвонили. Пришли Рая с Лилей.
– Господи, как же мне надоела зима! – простонала Лиля, раздеваясь в прихожей. – Эти дурацкие сапоги, эта тяжелая шуба, платки, перчатки... Хочу лета! Я хочу босоножек и легких платьев! Я хочу трусиков-стрингеров, а не этих паршивых шерстяных рейтуз, от которых у меня чешутся ноги!
Рае все было нипочем. Она сняла с себя синюю дубленку, поправила перед зеркалом малиновую прядь на лбу.
– Ну ты даешь, мать... – осуждающе сказала она. – Тут такие дела, а ты про трусики!
– Рая, я хочу, чтобы зима поскорее закончилась!
– Что случилось? – мрачно спросила Надя.
– В общем, дела такие... – Рая прошла в комнату, села на диван. – К Альбине не пускают, но передачу взяли. Суд будет не раньше апреля. Альку вчера перевели в тюремную больницу.
– Что, ей плохо? – испугалась Надя.
– Да уж кому там будет хорошо... Нет, пока ничего серьезного. Но и хорошего тоже мало. У нее был сердечный приступ, вот и перевели.
– Алька... – Надя упала рядом с Раей на диван и схватилась за голову. – У нее был приступ!
Лиля подошла и тоже села рядом.
– Наденька, да не расстраивайся ты так! Мы же тебе говорим – обычный приступ, ничего серьезного. Даже хорошо, что ее перевели в больницу, – там гораздо лучше, чем в камере.
– Мы сейчас с умными людьми говорили – надо адвоката хорошего ей найти, вот что. – Рая была серьезна и сосредоточенна.
– Да, хорошего адвоката! – встрепенулась Лиля. – Этот ее, нынешний, уж больно какой-то... не такой. Слишком пафосный мальчик.
– Точно, – кивнула Рая. – Молодой и болтливый. Ему интересен только он сам.
– Нарцисс... – задумчиво произнесла Лиля и достала из сумочки бумажный квадратик. – О человеке можно многое узнать по его визитке. Вот смотрите – особая бумага, золотое тиснение, завитушечки-финтифлюшечки... Тьфу! От такого человека толку не будет.
– Другого адвоката надо найти! – с досадой воскликнула Надя.
– Легко сказать... – вздохнула Рая. Она встала и прошлась по комнате. – Мы сейчас с Лилькой всю дорогу это обсуждали. Деньги нужны, Надя, большие деньги...
