Милт повернулся, посмотрел на меня внимательно минуту, а потом радостно вскочил.
– Я сбегаю за блокнотами!
– Не трудись, они здесь, – сказала я, засовывая руку под диван и доставая оттуда два блокнота, в которые было вставлено две ручки. Милт снял колпачок со своей ручки зубами, куда-то выплюнул его, и мы так его до сих пор и не нашли.
– Итак, – спросил он, – какой ты видишь структуру отдела производства программы защиты Интернета?
Это был настоящий брак, заключенный на небесах!
Глава 73
МЫ ВЫХОДИМ НА СЦЕНУ
Подготовка к презентации шла весь уик-энд. В том, что какие-то слухи по городу все же ходят, мы не сомневались, но, насколько возможно, все держалось в секрете еще трое суток. Даже Майк, который боялся, что лучшие умы из его лаборатории могут за это время найти себе работу, и то согласился подождать.
Мы с Милтом прорабатывали миллионы пунктов, которые было необходимо включить в окончательный вариант контрактов. Обычно этим занимается целая команда квалифицированных юристов, нанять которую нам было пока не по карману. Пришлось все взять на себя. Харви сообщил хорошие новости примерно двум тысячам рабочих, которые первыми начнут работать на обновленном заводе.
Люди были уже предупреждены и приглашены на нашу встречу.
Нам было очень важно, чтобы эти люди, которые выйдут на работу в понедельник, присутствовали на нашей презентации. Слухи о будущем возрождении завода должны были обязательно распространиться по всему городу.
За два часа до встречи, когда мы сидели и решали, кто и что будет говорить, Милт сказал, что я непременно должна сегодня выйти на сцену.
Сдерживая панику, я рассказала ему о своем первом плачевном опыте выхода на сцену во втором классе в костюме яблони.
– Я не шучу, Милт. Яблоки слетали с меня, как осенние листья, летели в стороны и попадали почему-то прямо в зрителей. Никакого земного притяжения. Если бы Исаак Ньютон сидел подо мной, он никогда бы не открыл своего закона, клянусь!
– Если бы Исаак Ньютон сидел под тобой, он бы имел дело со мной, – галантно ответил Милт. Такой юмор ему не очень удавался, но я засчитала попытку.
Я пообещала, что постараюсь изо всех сил.
***
Актовый зал завода был рассчитан на тысячу четыреста человек. Зал был почти полон, даже в проходах стояли, но кое-где все же светились свободные места. Я прикинула, что здесь присутствует примерно две трети наших будущих рабочих.
Естественно, они чувствовали себя здесь как дома, в отличие от нас, особенно когда в назначенное время на сцену вышел заводской духовой оркестр. Он был организован еще Джейкобом Халворсеном, затем распущен ньюйоркцами, а сейчас опять собран. Оркестр немного нестройно, но с воодушевлением сыграл для начала гимн Миннесоты.
После этого, нервно поправив галстук, на сцену из-за кулис вышел Харви Деттермейер. Он нес в руках записанную на обороте конверта речь и был похож на Авраама Линкольна штата Миннесота.
Мы стояли сбоку за кулисами и с волнением следили на ним.
– Мы сегодня собрали вас, хотя и знали, что многих рабочих нет в городе, но у нас уже нет сил держать в секрете радостную весть. – Он выдержал драматическую паузу. Немного длинноватую, на мой вкус, но все зрители подались вперед, и в зале наступила напряженная тишина. – У меня есть очень хорошая новость для вас, друзья мои! – сказал Харви и опять замолчал. В зале зашептались. – Завод электронного оборудования не переезжает в Мексику! – Шепот перерос в гул. Тут Харви подбежал к микрофону и выстрелил. – Завод остается в Ларксдейле!!!
Зал взревел. Люди вскочили на ноги, затопали и зааплодировали.
Харви помахал рукой, пытаясь унять шум, но на него никто не обращал внимания. Присмотревшись к счастливым лицам, я вдруг поняла, что мы действительно сделали благое дело.
Харви возбужденно бегал по сцене, подбегал к микрофону, махал руками, но остановить их пока было невозможно.
– Друзья, друзья! – заорал наконец Харви в микрофон. Стало тише. – Друзья, я не буду останавливаться на том, каким тяжелым был этот год для всех нас. Месяц за месяцем дела ухудшались, пока в прошлый четверг завод не закрылся совсем. Многие из вас в тот день, я уверен, были готовы к самому худшему: взять молоток и гвозди, забить свои дома, выгнать на улицу собак и собираться в дальний путь.
Харви замолчал, чтобы все прониклись этой мрачной картиной. Я заметила, что многие в зале украдкой вытирают глаза.
– А теперь к делу. Тем из вас, кто начал учить испанский и закупил пляжную одежду, лучше позвонить в аэропорт и отменить заказы на билеты, чтобы не потерять свои деньги. Завод электронного оборудования остается в Миннесоте навсегда! И вот пришел момент, друзья, и я хочу, чтобы вы выразили наше миннесотское «Добро пожаловать!»… – Харви сделал паузу. – Новым… Владельцам… Завода… Электронного… Оборудования!!! – Харви громко выкрикивал эти слова, делал паузы и снова выкрикивал. Потом махнул рукой оркестру. Грянула песня «Тебе, Висконсин!». Не совсем к месту, но довольно стройно.
Тут, как по заказу, занавес поднялся, и перед изумленной публикой на сцене предстали члены Независимого инвестиционного женского клуба города Ларксдейла, выстроенные, как баскетбольная команда.
Кто-то в оркестре киксанул, мелодия еще немного покашляла и умерла совсем. В зале повисла мертвая тишина.
Я не осуждала их. Молчание все же лучше, чем свист. Если бы я была мужчиной и увидела перед собой в качестве владельцев своего завода четырех домохозяек, двух библиотекарш, бывшую студентку и парикмахершу, я не знаю, что бы я испытывала.
Харви Деттермейер, стоявший с женщинами рядом, просто окаменел. Он явно ожидал совсем другой реакции и просто не знал, что теперь делать.
И тут моя мать спасла положение.
Она подошла к микрофону, вытянулась в струнку, так как немного не доставала до него.
– Я знала, что вы удивитесь. Но мы не собирались вас удивлять. Мы планировали просто рассказать, как все это получилось.
Мать посмотрела в зал, чтобы понять, слушают ли ее. Затем спокойно повернулась к подругам и, показывая на каждую из них, громко представила женщин залу.
– Несколько лет назад мы поняли, что можем на старости лет остаться нищими. Тогда мы собрали наши небольшие сбережения и стали думать, куда бы нам их вложить. Нам очень везло все эти годы, и только теперь мы до конца поняли, почему нам везло! Мы наконец нашли самое подходящее предприятие, куда стоит вложить свои деньги.
Хорошая речь, мама! У меня на глазах показались слезы. Зрители были еще немного озадачены, но уже заинтригованы. У них явно появились какие-то надежды.
