и я бросился на нее. Слоан удивленно ахнула, отпустив свою губу на мой контроль, и я завладел ее ртом, вонзив зубы в пухлую плоть, как и обещал ей, если она сделает это снова.
Она застонала, когда я зажал губу между зубами, и я прижался к ней всем телом, так как этот звук сделал меня таким твёрдым, что я чуть не порвал ширинку.
Я укусил ее достаточно сильно, чтобы потекла кровь, и застонал, когда металический привкус коснулся моего языка. Я поцеловал ее крепче, проникая языком в рот и наслаждаясь тем, как ее губы жадно приоткрылись для меня, и ее язык встретился с моим.
Я отстранился так же внезапно, как напал, и она откинулась на стол, задыхаясь от желания, ее бедра раздвинулись, как будто она надеялась, что я возьму ее прямо здесь.
— Я думал, ты хочешь, чтобы я съел твои кексы? — мрачно спросил я, глядя на нее сверху вниз, с растущим во мне желанием, которое я мог контролировать только силой воли.
— Но у тебя нет никаких тарелок, — выдохнула она, нахмурив брови, поскольку явно все еще задавалась вопросом, какого черта я делал, разбивая их все.
— Тогда нам просто придется импровизировать. — Я подхватил ее на руки и развернулся, возвращаясь к барной стойке.
Слоан ахнула, когда ее задница ударилась о мраморную столешницу, и я потянулся между нами, чтобы расстегнуть пуговицы на моей рубашке, которую она все еще носила, как будто та принадлежала ей.
— Рокко, — слабо запротестовала она, глядя на меня.
— М-м-м?
— Ты серьезно собираешься съесть меня?
— Я сделаю еще лучше, — пообещал я ей. — Если тебе удалось испечь кекс, который мне понравится, то ты будешь последним блюдом.
— Что? — взвизгнула она, и ее бедра сдвинулись ближе друг к другу, как будто была не уверена, хочет этого или нет.
Я сделал паузу, когда расстегнул последнюю пуговицу и заглянул в глубину ее теплых карих глаз.
— Когда твой итальянский бойфренд заставлял тебя кончать, разве он не использовал для этого свой рот? — медленно спросил я.
— Эм, он был поклонником…миссионерской позы, — выдохнула она, и ее щеки очаровательно покраснели.
— И это было? — спросил я, изогнув бровь. — Он никогда не менял это, по-собачьи или с тобой сверху?
Она покачала головой, покраснев еще больше, и моя улыбка стала шире.
— Значит, он никогда не спускался с тобой?
— Нет, — выдохнула она. — Я даже не знаю, хочу ли я этого или…
— О, тебе понравится, белла, обещаю.
Теперь она практически светилась, и я не мог не подтолкнуть ее еще немного.
— Так ты тоже никогда не делала минет? — Ее глаза опустились на мою промежность, где я так сильно натягивал свою ширинку, что это было больно, и ее язык выскользнул, чтобы облизать губы.
Я застонал при виде этого, практически взорвавшись от мысли о ее губах вокруг моего члена.
Взгляд Слоан вернулся к моим глазам, и смущение быстро сменилось похотью, пока она обдумывала все эти варианты, которые, по-видимому, никогда раньше не приходили ей в голову.
— Блядь, ты и правда девственница, — жадно прорычал я. И испорченной части меня не могла не понравится эта идея. Технически я не могу быть первым парнем, который залез ей в трусики, но я могу быть ее первым во всем остальном.
— Нет, не я, — прорычала она, защищаясь.
— Я признаю, что ты не такая, раз ты умоляешь меня трахнуть тебя в рот, — прошептал я, стягивая рубашку с ее плеч.
Ее губы приоткрылись, но, похоже, у нее не было готового ответа на мои слова, и я усмехнулся про себя от того, что снова успешно ее взволновал, отбросив рубашку в сторону.
Я потянулся за неё и пододвинул кексы ближе к нам, выстроив их вдоль края столешницы.
Слоан смотрела на меня так, словно не была уверена, должна ли она задыхаться или протестовать, и я с нетерпением ждал возможности показать ей, что именно.
— Нижнее белье снять, — скомандовал я, поднимая кекс с лимоном и лаймом и макая палец в желто-зеленую глазурь.
Слоан выглядела так, будто хотела возразить, что я стоял перед ней в своем костюме, но она проглотила свои жалобы и расстегнула лифчик, прежде чем снять его.
Я прикусил губу, глядя на ее полные груди, и ждал, пока она снимет свои трусики.
Она ахнула, когда я протянул свой покрытый глазурью палец и провел им прямо по центру ее левого соска.
Через мгновение я наклонился вперед и слизал все, она нетерпеливо застонала, когда мой рот впился в ее плоть.
Отступив с ухмылкой, откусил кусок от тортика в моей руке. Она добилась идеального баланса сладкого и кислого, и мои вкусовые рецепторы покалывало, пока я жевал, но все равно не сказал бы, что изо всех сил буду есть ее, но я мог оценить ее талант.
— Тебе это нравится? — спросила Слоан, наблюдая за тем, как я сглатываю.
Я провел пальцем по глазури на остатках кекса, покрыв его желто-зеленой кашей.
— Нет, — ответил я, прежде чем засунуть палец ей в рот.
Она слизала все до последнего, не торопясь, и глядя мне в глаза. Моя маленькая принцесса, может быть, и была невинной, но уж точно не хотела быть такой.
— Продолжай есть, — приказала она. — Будет тот, который тебе понравится.
Я фыркнул, взяв следующий кекс с соленой карамелью.
Слоан жадно смотрела на меня, что на самом деле было не очень-то похоже на тарелку с ее стороны.
Я жадно зарычал и оттолкнул ее назад так, что она легла на поверхность, совершенно голая передо мной, и откусил кекс с соленой карамелью. Сладость ударила мне в горло, и мне с трудом пришлось проглотить его. Мне не удалось скрыть вздрагивания, и Слоан надулась.
— Я же говорил тебе, — усмехнулся я, прежде чем нарисовать линию глазури прямо по центру ее тела, от шеи до пупка. Она задохнулась, покачивая бедрами передо мной, и я фыркнул.
— Тарелки не двигаются, — напомнил я.
— Я на самом деле не…
На этот раз я засунул два пальца, покрытых глазурью, ей в рот, и она жадно застонала, слизывая глазурь.
— Тебе нравится это? — Я замурлыкал, когда она выгнула спину, и ее руки сжали мое запястье. — Тарелки тоже не берут, белла.
— Я же сказала тебе, что я не тарелка, — прорычала она.
— Тут, тук, тук. Я не думаю, что ты понимаешь правила этой игры. Мне придется тебя удерживать?
Слоан в шоке уставилась на меня, словно не могла поверить, что я это предложил, и ее зрачки расширились от желания.
— Да, — выдохнула
