и в собственных воспоминаниях сомневаюсь…
Всё бесполезно и ничто не имеет смысла. Сегодня я заставила двух мужчин подчиниться себе, бравируя платиновым браслетом и животом. Толку то? Завтра они придут в себя, и даже просьбу принести салфетки к завтраку проигнорируют. Все свои пожелания я должна передавать через мужа или в его присутствии. Все это знают.
— Даш, просыпайся! Это все твои вещи, да? — Костя в темноте скидывал мои пожитки в чемодан.
— Сколько сейчас времени? — я слезла с кровати и пошла к выключателю.
— Стой! Будем собираться в темноте. И говори потише. Никто не должен знать, что мы уезжаем.
Мы с Костей провели в Роще семь дней и за всё это время он мне ни слова не сказал. Мои вопросы демонстративно игнорировал, на пожелания спокойной ночи или доброго утра — просто кивал головой. Я уже отчаялась пробить его броню и… просто жила. Много гуляла, медленно ела, часто спала. Одна. Потому что новый предполагаемый отец моих детей пропадал где-то каждый день — уходил рано утром, а возвращался глубоко за полночь. И вот, внезапно, он заговорил. Я спросонья даже удивиться не успела.
— Подчиняюсь, — шёпотом ответила ему.
Умылась, быстро оделась и замерла в ожидании.
— Готова? Пошли. Ни слова больше.
— Да, мой господин, — криво улыбнулась и пошла вперёд.
— Дай руку, здесь может быть скользко.
— Как скажешь. Куда мы идём?
Раз уж он прервал свой обет молчания, значит и мне можно задавать вопросы.
— На парковку. Мы уезжаем, я тебе говорил.
— Ты говорил, что мы используем отпуск целиком. Дима тебе не сказал, возможно, но у него совсем нет денег. Я…
— Какое отношение деньги Дмитрия имеют ко мне? Даш, обещай мне, что с этого момента ты не произнесёшь ни слова.
— Да, да, я помню — молчи, не задавай вопросы, подчиняйся или вернёшься в монастырь. Мужик сказал, мужик передумал. Всё логично.
— Не паясничай. Всё очень серьёзно. Скоро ты поймёшь. Не удивляйся, не пугайся, не разговаривай.
Я кивнула, прекрасно понимая, что он на меня даже не смотрит. Странный какой-то. Руки трясутся, голос подрагивает, я уже молчу про внезапный ночной отъезд. Что он задумал?
Предчувствие не обмануло — Костя вёз меня обратно в монастырь. Причём очень торопился. Гнал на скорости 120–170 км/ч, игнорируя ограничения скорости и бездумно пересекая двойную сплошную, если требовалось обогнать других водителей. Я вжалась в кресло и старалась глубоко дышать. Когда на рассвете появились знакомые пейзажи, даже не удивилась — если он привезёт меня в монастырь живой, это уже будет чудом. Неужели я так сильно его достала? Или он, наконец, осознал, что стать отцом чужой двойни — не главная мечта его жизни?
— Кость, пожалуйста, сбавь скорость, — взмолилась я, когда дорога сузилась и начала витлять.
— Нельзя, Даш. Они не будут ждать, — он то и дело посматривал на свой смартфон, на котором была открыта карта мира
— Что это?
— Ты обещала молчать и не задавать вопросов, помнишь? Самое время стать взрослой, Даш. Сейчас это очень важно.
О, да! Взрослая жизнь — она прекрасна. Монастырь — мотель — Рай — монастырь. О чём можно ещё мечтать? Работай, раздвигай ноги, рожай. Угождай, подчиняйся и страдай.
— Я дома, — на удивление почувствовала облегчение, увидев знакомые стены.
Костя на мгновение посмотрел на меня и снова перевёл взгляд на дорогу.
— Почему они опустили мост? И откуда столько машин?
— Мы успели, Даш. Вот, говорят, в монастыре особо болтливые девушки так делают, — он протянул мне бутылку воды.
Я сделала глоток, но с непривычки проглотила воду уже через пару минут. Впрочем, вряд ли она мне сейчас нужна — очередь из машин двигалась слишком медленно. Прошло около часа, прежде чем мы попали внутрь монастыря.
На вертолётную площадку то и дело садились вертолёты, сменяя друг друга. Не так давно я сбивала с неё лёд ломом, совсем не понимая для чего…
— Вот, чёрт! — Костя снова посмотрел на телефон. — Они не будут ждать никого.
Парковочных мест в этой части монастыря было немерено, но сейчас они все были заняты автомобилями.
— Если кто-то психанёт и перекроет проезд… — как раз перед нами остановился один сомневающийся. — Езжай же, езжай! Ну наконец-то! Кто таким права продаёт? Подвинься, я тоже влезу! — Костя открыл окно и крикнул водителю, занявшему место в неприметном уголке.
— Отвали, время! — тот вылез из автомобиля и побежал.
— Ключи дай, — Костя вышел из машины и загородил ему проход.
— Держи. Не поцарапай её!
— Она тебе больше не понадобится.
Ещё пара минут. Водители за нами заметно нервничают.
— Всё, бежим! — Костя схватил меня за руку и потащил к одному из заброшенных бараков.
— Жилая зона не здесь, Кость.
— Какая жилая зона? Быстрее!
Когда мы забежали в один из бараков, я не могла поверить своим глазам. Сколько раз я заходила внутрь, дышала ледяным воздухом, который казался холоднее, чем снаружи. Поднимала голову, смотрела на высоченные потолки и гадала — что здесь собираются построить. Тогда мне и в голову не могло прийти, что барак полностью закончен. Таким его и планировали, потому что он — всего лишь прикрытие. Для бункера. Настоящего, а не Райского.
— Ваши документы, — строго спросил молодой мужчина в военной форме. — Спецдопуск? Выдан в последний момент? — он несколько раз провёл над паспортом, ID картой и странной неприметной бумагой какой-то прибор. — Проходите.
Мы снова встали в очередь. Из людей в этот раз. Двигалась она быстро, а вела к грузовому лифту, умело спрятанному внутри стены. Заметить его раньше у меня не было ни шанса.
— Смотри, — какой-то лысый дядька ткнул в Костю своим смартфоном. — Успеет процентов двадцать, не больше.
Мигающая точка двигалась по карте мира и уже приближалась к Москве.
— Они должны были открыть все входы, почему только один?
— Естественный отбор? — лысый дядька хитро улыбнулся. — Кто не успел — тот опоздал.
Лифт стрелой метнулся вниз. Уши заложило до боли.
Ещё одна проверка и мы оказались в… Меньше всего это место напоминало бункер. Роскошные интерьеры, просторные общие зоны, красные ковры на полу, широкие лестницы. Пять этажей дорогого отеля — вот, что представляло из себя это место.
— Ваши документы, — ещё раз просканировали Димины бумаги. — Ваш ключ. Добро пожаловать.
Голос мужчины-охранника звучал развязано, его речь с трудом балансировала на грани хамства. Удивительное неуважение к представителям Платинового списка! И ведь он не только с нами так разговаривал.
— Кость, что происходит? — тихонько шепнула на ушко, когда мы отошли в сторону.
