к разгадке, но по тому, как сияют его глаза, я знаю, что он верит в это, и я тоже. — Они все подходят, — добавляет он, кивая в сторону Маттео и Вито, пока я покусываю нижнюю губу и слегка киваю в ответ.
— Спасибо тебе за это, — бормочу я, надеясь сменить тему, но меня спасает феноменальная королева Валентина, вальсирующая в комнате.
— Вот ты где, я так волновалась, — восклицает она, широко раскидывая руки, но она бросается не на Энцо… а на меня. Когда она заключает меня в объятия, мне требуется секунда, чтобы ответить, и я обнимаю ее в ответ, удивленная тем, насколько это на самом деле снимает напряжение, которое росло во мне с тех пор, как мы уехали.
Когда она откидывается назад, ее глаза оглядывают меня с головы до ног. — Позволь мне осмотреть тебя, ты где-нибудь ранена? — спрашивает она, и я качаю головой, не в силах ответить, когда Энцо усмехается со своего места на диване.
— Какого хрена, Ви, а как же я? Это у меня в животе дырка от пули, — ворчит он, но она пренебрежительно машет на него рукой, как будто это не имеет большого значения.
— Я все еще слышу, как ты ноешь, ублюдок, так что с тобой, должно быть, все в порядке, — парирует она, бросая острый взгляд в его сторону, и ей удается заставить Маттео и Вито ухмыльнуться.
Все Де Лукасы чертовски сумасшедшие, и именно поэтому я чувствую, что мое место здесь.
Несмотря на спокойствие в комнате, я знаю, что должна спросить Валентину обо всем, что я упомянула в разговоре перед нашим отъездом из Нью-Йорка. Возвращая свое внимание к ней, я прочищаю горло. — Тебе удалось привести все в порядок, как я просила?
Она с улыбкой поворачивает голову и нетерпеливо кивает. — Я так и сделала, и должна сказать, для разнообразия было гораздо веселее получать приказы от тебя, а не от моего брата.
Маттео закатывает глаза в ответ на комментарий своей сестры, и я усмехаюсь. — Это была вежливость, не так ли? — Я отвечаю со смешком, когда вдалеке звонит домашний телефон.
— Я отвечу, — кричит Нонна из другой комнаты, и я пользуюсь моментом, чтобы подойти к Энцо, желая быть как можно ближе к моему раненому солдату. Я отхожу от него на два шага, прежде чем Вито хватает меня за талию и притягивает к себе на колени.
Я задыхаюсь, падая в его объятия, но когда он обнимает меня, я еще глубже погружаюсь в него, пока Итан методично проверяет повязки Энцо.
Нонна откашливается с порога, и мы все вопросительно смотрим на нее.
— Это звонила Луна, — начинает она, бросая взгляд на Маттео, прежде чем переключить все свое внимание на меня.
— И что она сказала? — Спрашиваю я, и тень неуверенности охватывает меня, когда Нонна улыбается.
— Она просила меня передать тебе, что ее не будет еще минут двадцать, они обыскивают все кофейни по пути, чтобы найти что-нибудь под названием "фраппучино с карамелью", потому что, цитирую, "она сейчас нуждающаяся, как сучка при течке". — Это определенно звучит так, как сказала бы Луна.
Меня охватывает облегчение. Есть шанс, что все встанет на свои места, есть шанс отомстить. Но одно неверное движение, и весь мой карточный домик рухнет, а я не позволю этому случиться. Поэтому я должна проглотить свою гордость и сделать то, чего я никогда не думала, что сделаю, а именно попросить о помощи.
Но не просто чья-то помощь.
Помощь Физерстоуна.
Помощь Луны.
Я с большой неохотой признаю, что не могу справиться с ситуацией самостоятельно, но мы здесь. Я готова сделать все возможное, чтобы уничтожить русских и защитить своих ребят.
РЕН
Я медленно пробуждаюсь от темноты, не уверенная, когда я даже закрыла глаза, когда я чувствую тепло кого-то, прижатого к моей спине, заключающую меня в свои объятия, когда моя грудь ритмично поднимается и опускается. Это то, к чему я определенно могла бы привыкнуть.
Моргая, я открываю глаза и тяжело вздыхаю, отмечая, что нахожусь в своей комнате в поместье Де Лука. Я мало что помню после того, как все ушли прошлой ночью, но из-за смены часовых поясов я, кажется, добралась до своей комнаты. Хотя что-то подсказывает мне, что тело, прижавшееся ко мне сзади, приложило руку к тому, чтобы помочь мне.
Когда Луна приехала, я ожидала, что мальчики будут с ней, и они были все четверо: Кай, Роман, Оскар и Паркер. Неожиданно Джесс, Уэст, Эйден и Маверик тоже оказались там, а также Раф и Брайс, отцы Луны, которые пришли помочь.
Встреча была короткой и по существу, и проходила не в главном здании. Маттео отказался, но они согласились с нашим планом и согласились сыграть свою роль. Это не для меня, я это осознаю, это для Физерстоунов, для их общего блага, но если это позволит мне помочь мужчинам, поглощающим мое тело, разум и душу, тогда я приму это.
Я вслепую провожу руками по рукам, обвитым вокруг моей талии, и, когда достигаю их запястий, сразу понимаю, кто это. Только у одного Де Луки есть такие шрамы.
Вито.
Я сильнее прижимаюсь к нему, когда реальность сегодняшнего дня захлестывает меня, и солнечный свет начинает пробиваться сквозь задернутые шторы в моей комнате.
Сегодня тот день, когда мы либо одержим победу над русскими, либо станем еще одной букашкой, которую они раздавили своими ногами.
Черт.
Никакого давления.
Я не нервничаю из-за того, что я привела в движение, я никогда не нервничаю, но это первый раз, когда мои планы напрямую повлияют на окружающих меня людей. Я хочу, чтобы все прошло правильно. Мне нужно, чтобы все прошло правильно, но больше всего на свете я чувствую, что это мое искупление перед Де Луками.
Тогда я покончу со всем этим.
Я не могу предложить другого гребаного искупления души, кроме себя.
За то, какой сукой я была, за то, через что я заставила пройти Луну, черт возьми, всех в Физерстоуне; Я не могу исправить все ошибки. Особенно о несправедливости моего отца.
Писк срывается с моих губ, когда руки на моей талии быстро двигаются, позволяя Вито развернуть меня так, чтобы я оказалась лицом к нему. Моя голова покоится на сгибе его руки, когда я смотрю на него усталыми глазами. Его собственные такие же прищуренные, когда он одаривает меня усталой улыбкой и прижимает к себе.
— И ты еще называешь меня громко мыслящим, Рен. Ты сводишь
