Таш опустилась на диван, стиснув пустую бутылку, как неопытный лыжник сжимает палочки, летя с крутой горы.
Кто-то сел рядом и осторожно разжал ее руки. Таш бессознательно смотрела в никуда. Ей было безразлично, что подумают о ней окружающие. Кто-то о чем-то ее спрашивал. Она не отвечала.
Только знакомый запах мужского лосьона заставил девушку прийти в себя.
Она смотрела на старый ковер под ногами и старалась не заплакать. Оставалось девять дней до того, как ее мир разлетится вдребезги.
– Все боятся первый раз выступать в Бадминтоне, – тихо сказал Хьюго.
– Почему ты решил, что я боюсь? – Таш старалась говорить равнодушно.
– Я думал, ты из-за этого так нервничаешь. – Он заглянул ей в глаза.
– Да, – пробормотала она. Крошка слетела с ее губ и упала в его бокал. Таш разозлилась. Это нарушило всю трагичность момента.
Притворившись, что ничего не заметил, Хьюго понизил голос, чтобы никто, кроме нее, не мог услышать:
– Таш, что с тобой происходит?
Она посмотрела на него и тут же отвернулась, боясь заблудиться в его глазах. В том, что ей нечего больше терять, тоже были свои плюсы.
– Если в этом году я выиграю Бадминтон, ты сделаешь для меня кое-что?
– Конечно, – тихо ответил Хьюго. Убедившись, что никто не слушает, Таш прошептала:
– Ты меня поцелуешь?
И, не дождавшись его ответа, она встала и ринулась прочь, стараясь уйти как можно быстрее и достойнее.
Когда они сели к столу, было уже очень поздно. Собралось столько народу, что ужин напоминал вечер в переполненном бистро.
Свечи, которые Руфус в начале вечера поставил на стол, уже догорали, а наглая кошка пробежала по скатерти, оставив следы грязных лап. Все, кроме матери Найла, тактично промолчали.
– О, да здесь прямо как у меня дома! – засмеялась миссис О'Шонесси. – Надеюсь, ты хорошо готовишь, Зои. Со мной, конечно, никто не сравнится, но попытаться потягаться можно.
Угощение Зои, как всегда, превзошло все ожидания. Салат из анчоусов был превосходен, но в нем оказалось столько чеснока, что у Салли из глаз брызнули слезы.
А Дэвид, который, не глядя, положил в рот сразу три зубчика, срочно ретировался в кухню.
Когда Зои подала рыбу в пряном соусе, в соседней комнате раздался телефонный звонок.
Гости, уже наевшиеся до отвала, наперебой предлагали свои услуги, но Гас их остановил:
– Сидите, я сам отвечу! – и поспешил из гостиной.
– Опять кто-нибудь из ухажеров Индии, – вздохнула Зои. – Они вечно названивают по ночам.
– Я хочу мобильник на восемнадцатилетие, – откликнулся Руфус. – Потому что Гас не просто зовет меня к телефону, а орет прямо в трубку: «Тебя Джейн! Это она плохо целуется?» Он ломает всю мою сексуальную жизнь.
– Какую, какую жизнь? – засмеялась Пенни, тщательно пережевывая петрушку, чтобы перебить запах чеснока. Руфус всех развеселил.
Таш еще была в кухне и раздумывала, что лучше сначала подавать: пюре из одуванчиков или спаржу с виноградом. Она слышала, как ругается Гас, откапывая продолжающий звонить телефон из-под бумаг. Подняв над головой поднос, Таш услышала, как он наконец взял трубку и весело поприветствовал кого-то (очевидно, хорошего знакомого). Однако скоро его голос стал не на шутку взволнованным и резким.
Когда Таш медленно, чтобы не уронить поднос, направлялась в гостиную, Гас обогнал ее, чуть не сбив с ног, и окликнул Хьюго.
Не уловив в его голосе тревогу, тот вышел в коридор и остановился, чтобы посмотреть, как Таш вынимает из-за пазухи просыпавшуюся туда с подноса спаржу. Хьюго был уже порядком пьян.
– Ты похожа на хорошенькую служанку. – В его глазах заплясали огоньки. – Будь внимательней с подносом!
– Совсем по Тому Джонсу, – пошутила она, пытаясь удержать равновесие.
– Ты про певца? – Хьюго смутился.
– Вообще-то я имела в виду книгу. – Таш опустила глаза.
Хьюго молча посмотрел на нее, а потом улыбнулся.
– Пожалуй, в этом году не я выиграю Бадминтон, – пробормотал он и пошел к телефону.
Таш старалась освободить место на столе, чтобы поставить поднос, когда в гостиную вернулся обеспокоенный Гас.
– Что случилось? – взволнованно спросила Пенни.
– Конь Хьюго, Бодибилдер, поранился в стойле. Дженни боится, что он сломал ногу.
Таш застыла, улыбка мгновенно сбежала с ее лица.
– Да ты что! – Стефан побледнел и выбежал из комнаты.
– Хьюго сейчас разговаривает с Джеком Фортескью, но действовать надо быстро. Он слишком пьян, чтобы садиться за руль. – Гас отчеканивал каждое слово. – Кто может отвезти его в Маккоумб?
– Я, – с надеждой вызвался Руфус. – Всегда мечтал поводить машину Хьюго!
– У тебя нет прав, – отрезал Гас. – Я тоже выпил лишнего. Кто из вас вел автомобиль? – Он смотрел на Дэвида и Лисетт.
– Хьюго, – ответила она. – Я думала, он не будет пить.
– Придется вызывать такси. – Гас в отчаянии посмотрел на часы.
– Нет времени, – возразила Зои. – Сколько ты выпила, Таш?
Таш прикусила губу, пытаясь вспомнить. Она была так занята, ухаживая за другими, что сама почти не пила.
– Где-то бокал, – ответила она. – Не больше.
– Отлично! Возьми «лэнд-ровер», – приказал Гас. – Стефан, возможно, тоже захочет поехать.
– Ты тоже с ними? – Пенни была обеспокоена.
– Конечно, черт возьми! – Гас уставился на жену. – Конь серьезно ранен. Возможно, он больше никогда не выйдет на манеж. Хьюго в ужасном состоянии.
Онемев от испуга, Таш прошла по коридору мимо кабинета, из которого слышался взволнованный голос Хьюго: он просил ветеринара дождаться его приезда. Ей казалось, что время остановилось: сердце сжималось от страха за Хьюго. Бодибилдер был большим и сильным конем, такой при хорошем уходе способен оправиться от травмы. К тому же он вряд ли мог серьезно пораниться в стойле. Тем не менее шансы Хьюго одержать победу в Бадминтоне сошли на нет.
Наконец он выбежал из дома и залез в кабину.
– Поехали!
– А Стефан и Гас? – Она обернулась. – Я думала…
– Я сказал, чтобы они оставались. Ну же, трогайся, или я сам сяду за руль.
Поездка была короткой и быстрой. Они оба молчали. Хьюго барабанил пальцами по приборной доске и курил сигарету за сигаретой. Казалось, даже природа почувствовала его горе.
Заглушив мотор, Таш торопливо выбралась из автомобиля и удивилась мертвой тишине. Не было слышно лая собак, ржания лошадей, не работало радио. Даже прожекторы были выключены. В темноте горел только тусклый свет наружных фонарей.
Таш похолодела: если бы Бодибилдеру сейчас оказывали помощь, было бы больше света, больше шума, больше суеты.
Она топталась возле «лэнд-ровера», не зная, как поступить. В другом конце двора мелькнул силуэт Джека Фортескью. Качая лысой головой, он направился к ней.
