— Кем же ты хотел быть?
— Человеком, испытывающим сострадание к падшим, способным протянуть руку помощи ближнему. Если бы не ты, я бы до конца своих дней был поглощен одним собой и ничего не замечал бы вокруг. Мне кажется... мне кажется, я не знал, что такое любить, до тех пор пока ты не показала мне. Уже второй раз.
Линн, не найдя, что сказать, просто поцеловала его.
Подошла Белла.
— Извините, Клифф, но там какой-то человек говорит, что хотел бы с вами поговорить.
— Со мной? Но... откуда он узнал, что я здесь?
Белла покачала головой и как-то странно на него посмотрела.
— Он не назвался. Просто сказал, что хотел бы поговорить с человеком, который притащил сюда пьяного, и... Словом, мне кажется, вам лучше поговорить с ним.
Клифф вместе с Линн вышел в вестибюль и увидел пожилого мужчину с изборожденным морщинами лицом, который с тревогой смотрел на него из-под густых, посеребренных сединой бровей.
Это был тот человек, который наблюдал за ними в ресторане, с кем позже поздоровалась Линн, кого, по ее словам, она встречала на улице. Прежде — Клифф мог поклясться в этом — он никогда не видел его.
— Да? — сказал он. — Вы искали меня?
Тот тяжело вздохнул и промолвил:
— Я... да, искал. Простите меня. Понимаю, я некстати... но... не могли бы вы назвать ваше имя?
Голос его чуть заметно дрожал, и от него исходило некое напряжение. Клифф почувствовал, что у него зашевелились волосы на затылке, а по коже пробежали мурашки.
Он сделал шаг навстречу незнакомцу.
— Я Клифф... Форман. Кто вы и зачем вам это знать?
Линн крепко сжала его руку. Клифф перевел взгляд на жену. Она побледнела и не сводила глаз с незнакомца.
— Линн, что с тобой? Что случилось?
— Боже мой, — выдохнула она. — Да ведь он вылитый ты.
— Да кто вы такой, наконец? — требовательным тоном спросил Клифф, вставая между женой и человеком с густыми бровями.
— Винсент Салазар. — Это имя сорвалось с губ Линн и старика почти одновременно.
Клифф ошарашенно посмотрел на незнакомца, затем растерянно повернулся к Линн. Та гю-прежнему во все глаза смотрела на нежданного посетителя.
— Винсент Салазар, — точно эхо, повторила она. — Не понимаю, почему мне раньше не приходило в голову... но, когда я увидела вас вместе, я сразу все поняла. Клифф, это же очевидно. Этот человек — твой отец.
ГЛАВА 21
Винсент Салазар — а у Клиффа вдруг не осталось никаких сомнений, что это действительно его отец, — посмотрел на Линн так, будто намеревался испепелить ее взглядом.
— Девушка, что вы такое говорите? — недобро буркнул он. Все в нем, начиная от глаз и кончая настороженной позой, выдавало предельное внутреннее напряжение. Его и без того темные глаза сделались почти черными. — Что вы такое говорите? — повторил он зловещим шепотом. — Откуда вам это известно?
Даже в том, как он вдруг выпрямился и расправил плечи, чудилась какая-то скрытая угроза. Клиффу хотелось загородить Линн своим телом.
Линн вышла из-за спины мужа и, горделиво вскинув подбородок, сказала:
— Я уверена в этом, потому что когда смотрю на вас, то вижу своего мужа, каким он будет лет через тридцать.
Старик кивнул. Он неожиданно как-то весь обмяк, и исходившая от него угроза куда-то улетучилась.
— Да, — произнес он. — То же самое, только наоборот, увидел и я. Когда я увидел его там, в ресторане, мне показалось, что передо мной призрак. Мне показалось, я вижу своего отца, таким, каким он был, когда я был еще мальчишкой. Но...
Он вдруг нахмурился, отчего стал еще больше похож на Клиффа. Линн зябко поежилась. Ее пугало это сходство.
— Откуда вам известно мое имя? — Он сделал шаг навстречу Линн, но теперь в нем решительно не было ничего угрожающего, скорее, во всей его позе заключалась мольба. — Откуда вы меня знаете? И кто?.. — Он перевел на Клиффа взгляд, в котором застыло выражение печали и скорби. — Кто ваша мать?
Клифф, к которому, казалось, вернулось привычное самообладание, сделал вид, что пропустил мимо ушей последний вопрос.
— Она знает, потому что я говорил ей, как зовут моего отца, — сказал он, и голос его зазвенел от возмущения. — А я знаю, потому что мне сказала об этом мать. Когда мне было шестнадцать лет, она рассказала мне о человеке, который бросил ее беременную. Герой!
— Нет! Этого не было! Я...
— Не было? — Глаза Клиффа загорелись недобрым светом. — Полно, Салазар. Вот я, перед вами. — Он постучал себя кулаком в грудь. — Наглядное, живое доказательство. Ведь вы что-то подобное подозревали, верно? Потому что ваш охранник увидел сходство и сообщил вам. Наверное, он записал номер моей машины, и вы выследили меня. Но зачем вам потребовалось преследовать мою жену? Вы...
— Я никого не преследовал. Я узнал, что вы живете здесь, и хотел встретиться с вами. Хотел увидеть человека, который приезжал ко мне, чтобы поговорить по какому-то личному делу, и который исчез так же внезапно, как и появился. До сегодняшнего вечера мне не удавалось увидеть вас. Да, я видел эту женщину, видел ее детей, но никак не связывал ее с вами. Я не знал, кто вы, не знал, кем вы мне доводитесь, зачем приезжали. Я думал, может быть... какой-нибудь дальний родственник из Португалии... но сегодня... когда я увидел вас... то вдруг понял. И все же... не понимаю, каким образом...
— Разумеется, поняли. Иначе не стали бы следить за мной. Хотели получить подтверждение своим подозрениям. Так вы его получили. Теперь можете уходить.
— Нет-нет. Прошу вас. Я должен поговорить с вами. Поймите же, что есть вещи, которые просто не укладываются у меня в голове. Которые...
Клифф не знал, что способен испытывать такую ярость, которая буквально душила его.
— Мне наплевать! — сквозь зубы процедил он. — Наплевать на вас! Понимаете вы или нет, это не моя забота. Я решил это еще тогда, когда ехал по вашей частной дороге к вашему личному замку, возле которого вы держите вооруженных головорезов. Думаете, приятно сознавать свое родство с таким человеком? С человеком, который настолько труслив, что скрывается от всего мира? Знаете, Салазар, вы действительно мой отец. Я это понял, когда возвращался от вас, потому что в душе я такой же жалкий трус. Я настолько труслив, что не мог заставить себя встретиться с вами лицом к лицу. Короче говоря, вы зря потратили время, выслеживая меня. Я не желаю вас видеть.
— Нет, прошу вас, вы должны...
— Послушайте, вы, старый осел. — Клифф сделал шаг вперед. — Убирайтесь отсюда. Мне отвратительна ваша физиономия. С вас этого довольно? Тридцать семь лет назад вы сделали свой выбор. Теперь я делаю свой. Я не желаю вас знать. Вы мне не нужны. Вы мне никто, и я вам никто.
