По иронии судьбы Кейти узнала о своей беременности в тот самый день, когда впервые услышала телевизионное сообщение о новом оральном контрацептиве, который миллионы освобожденных женщин впоследствии будут называть просто пилюлей. Это было в начале 1955 года. Кейти сидела перед телевизором в курилке, где женщины Эйвери собирались покурить, сыграть в бридж или просто расслабиться.
Кейти пришла сюда, чтобы с помощью телевизора отвлечься от решения дилеммы, вставшей перед ней сегодня, когда результаты анализов, проведенных доктором из Мариэтты, оказались положительными. Услышав новости о революционном изобретении Пинкуса-Хоуглэнда, которое будет в центре внимания намеченной на 1955 год Конференции по планированию семьи, Кейти рассмеялась. В ее смехе не было ничего радостного — в нем звучало лишь отчаяние.
Сидевшая рядом Франческа, которая читала ходивший по рукам в кампусе потрепанный томик «Лолиты», замаскированный обложкой от книги Джейн Остин, с изумлением уставилась на подругу:
— Кейти, что это за смех? — Она посмотрела на экран, затем снова на свою подругу. — Неужели создание доступной всем пилюли против беременности может кого-то рассмешить?
— Да я не о том, — сказала Кейти. — Я просто смотрю на этих девчонок в шляпах «Клуба Микки-Мауса», которые ждут, когда начнется их дурацкое шоу. Вот они сидят, слушают о последних достижениях в деле контроля над рождаемостью и ждут своих «мышкетеров».
Франческа посмотрела на фанаток в их действительно нелепых шляпах.
— Я рада, что ни одна из нас никогда не была такой глупышкой. Смотри-ка, сегодня вечером у тебя веселое настроение! Давай вытащим Тимбер из библиотеки и пойдем поедим пиццы.
Об одном упоминании о пицце Кейти затошнило.
— Нет, я на диете. Пойдем лучше к Тредмиллу — я там съем тарелку супа или что-нибудь еще низкокалорийное.
— Эй, девочки! — зашипела на них одна из поклонниц Аннетт. — Не надо так громко разговаривать!
— Пошла ты к черту! — вполголоса пробормотала Франческа, вместе с Кейти пробиваясь через толпу старшекурсниц. — Да уж! — пожаловалась Франческа, когда они выбрались из прокуренной комнаты. — И Эйвери еще считается одним из лучших учебных заведений Юга! Поверишь ли — эти две подруги входят в «Фи бета»!
— Наверное, им нужно что-нибудь нелепое, чтобы на время вырваться из той возвышенной атмосферы, в которой они живут. Представь себе, что ты целый год живешь в библиотеке, да еще на верхних полках!
Внимание Франчески больше привлек отрешенный взгляд Кейти, чем ее неожиданное заступничество за известных в кампусе интеллектуалок.
— Кейти, ты хорошо себя чувствуешь?
Кейти замерла посреди двора. Она почувствовала, как к горлу вновь подкатывает преследовавшая ее в последнее время тошнота. «Господи, неужели это так заметно? Неужели все знают о том, что у меня будет ребенок?» — в отчаянии подумала Кейти. Сколько раз она хотела сознаться и рассказать своим подругам о том, что случилось!
Тем не менее Кейти и сейчас не стала этого делать. Прикусив язык, она постаралась принять нормальный вид. Однако новость, которую она сегодня узнала от хмурого маленького врача в Мариэтте, угнетала ее все больше и больше.
— Ч-что ты сказала? Я выгляжу больной? Я тебе ведь уже говорила, что прихватила грипп, но ничего страшного. Я уже приняла аспирин.
— Ты выглядишь немного странно, но дело не только в этом, — с сожалением сказала Франческа. — Я наблюдала за тобой утром на уроке французского. Ты даже не слышала, что месье Журдан вызвал тебя прочитать раздел из «Маленького принца». Учитель — славный человек и не стал тебя смущать, поэтому вызвал кого-то еще, но должна тебе сказать, что он явно недоумевал, почему его лучшая студентка витает в облаках.
— Я просто стараюсь найти предлог не ехать домой на весенние каникулы, — смущенно пробормотала Кейти.
Нужно что-то сделать. Скоро весь кампус об этом узнает. Тогда ее с позором пошлют домой, и отец… О Боже — отец! Если он узнает, что его дочь забеременела в результате изнасилования двумя хулиганами, то… У Кейти внутри все похолодело.
— Папа хочет, чтобы я была на открытии отеля «Иден рок»[20] на побережье. Он там будет произносить речь или что-то в этом роде, а по мне, пусть лучше вообще не будет никаких каникул, чем такие.
«Почему богатые все время недовольны роскошью, а бедные только о ней и мечтают?» — уже в который раз подумала Франческа.
— Звучит не так уж и ужасно, — заметила она.
— Надоело! — резко ответила Кейти. — Ты меня понимаешь? Все это мне страшно надоело! — Она была готова заплакать. Что же теперь делать? — Чесс, мне бы хотелось, чтобы вы с Тимбер поняли: быть состоятельной не так уж сладко. Деньги и согласие — вещи разные. Это не значит…
— Я слышу, что мое имя упоминают всуе! — Голос Тимбер прервал притворные жалобы Кейти. — Как хорошо, что вы пришли, чтобы забрать меня из этого хранилища знаний! Я заявляю, что, если мне придется прочитать еще одну греческую трагедию, со мной самой произойдет трагедия. Кстати, не пропустить ли нам сегодня посещение «тошниловки»? Говорят, там сегодня что-то совершенно ужасное. Сплошная соль с перцем.
— Ты читаешь наши мысли на расстоянии, — сказала Франческа. — Мы как раз пришли за тобой. Кейти хандрит, и надо ее взбодрить.
Тимбер подняла свою связку книг.
— Я только «за». До понедельника у меня осталось два доллара, и можно смело пустить их на ветер. Не надо будет ломать голову, как растянуть их еще на недельку. — Когда Кейти не стала читать свою обычную лекцию насчет невероятной способности Тимбер мгновенно растрачивать свое небольшое месячное содержание, та обеспокоенно спросила: — Эй, Кейти, ты хорошо себя чувствуешь? В последнее время ты немного осунулась и…
— Слушайте, вы когда-нибудь отстанете? — Кейти знала, что такая чрезмерная реакция только укрепит их беспокойство, но ей была невыносима мысль о том, что нужно еще один вечер делать вид, будто ничего не случилось. — У меня просто месячные, и все. — Если бы так! Впервые в жизни Кейти была бы рада менструации. — Вы идите, девочки! Я пойду домой, отлежусь. Я совсем не хочу есть. — Никогда в жизни ей не было настолько неприятно даже простое упоминание о еде. Мысль о двойных чизбургерах, которые ее подруги обычно заказывали у Тредмилла, вызывала у Кейти отвращение.
Франческа и Тимбер мгновенно стали очень заботливыми.
— Пусть Пан напоит тебя горячим чаем с джином, — посоветовала Франческа. — Он мне так сделал на прошлой неделе, и это очень помогло.
— Когда после Нового года я думала, что умру, он дал мне свою грелку. — Раньше Тимбер немного стыдилась своего ежемесячного недомогания. Но Джейсон, узнав, что Морин Дьюлани с печальной небрежностью относилась к делу просвещения своей дочери в этом вопросе, прочитал Тимбер небесполезную лекцию о женских месячных циклах. — Тебе тоже стоит это попробовать.
