— А что ему оставалось делать? Я тебя понимаю: горе не дает тебе сейчас рассуждать здраво, только ты сам подумай, отпустил бы ты его, если бы узнал о его планах?
— Конечно, не отпустил бы! Это необдуманный, безумный поступок! Я смог бы его отговорить!
— Именно этого он и боялся. Послушай, давай-ка успокойся, — с необычной для него задушевностью сказал Краснов, — что сделано, то сделано, теперь надо подумать, какие шаги тебе следует предпринять, чтобы рано или поздно он смог вернуться. Саня поставил тебе условие, не так ли?
— Вы и об этом знаете?
— К счастью, он мне доверяет и объяснил причину своего отъезда. Итак, тебе следует немедленно, завтра же, ехать к Вере и просить ее руки и сердца. А я буду шафером у тебя на свадьбе. — Лицо его внезапно посветлело. — Слушай, меня осенила блестящая идея!
Он взял телефон и набрал номер.
— Вера! — сказал он в трубку, и Вадим окаменел. — Я тебя не разбудил?.. Что ж тебе не спится? Наверно, о муже все печалишься… А-я-яй! Как я тебя понимаю! Жаль, муж твой не может видеть, насколько ты безутешна. Однако пора бы тебе подумать о новом замужестве… Знаю, знаю твое упрямство, этак ты всех женихов разгонишь, негоже такой красавице оставаться одной. Я, собственно, по этому поводу и звоню. Есть у меня на примете знатный жених, молодой, красивый, богатый, как раз тебе под стать. Завтра сам приеду вместе с ним тебя сватать… Что? Даже не думай. Отказ не принимается. Ты сначала на жениха посмотри, только сядь сперва, а то упадешь. Значит, договорились, жди нас к шести часам.
Краснов положил телефон и зашелся густым смехом, довольный своей выдумкой.
— Егор Данилыч, зачем вы так? — выдавил Вадим, чувства которого окончательно смешались. — Я еще ничего не решил. Мне надо найти Саню.
— Зато я все за вас решил. Отчего вы все такие твердолобые? Сказано тебе: не вернется твой брат, пока ты не женишься на Вере. Вот и делай, что велено! А Саня твой не насовсем пропал. Он сказал, что позже свяжется с нами по электронной почте.
— А что он вам еще сказал? — с подозрением спросил Вадим. — Может, вам известно и его новое место жительства?
— Да охолони ты, горячая голова! — рассердился Краснов. — Он мне не говорил, и я не спрашивал. Я его волю, в отличие от тебя, уважаю. А потому, если бы и знал, где он сейчас, тебе все равно бы не сказал. Отправляйся сейчас домой, выспись, а завтра с утра выбери кольцо для Веры. Свататься пойдем.
Вадим ушел, а Егор Данилыч отправился к жене.
— Это Березин приходил? — спросила она. — Что, сильно переживает? Неужели Александр и тебе не сказал, куда едет?
— Не сказал, но я знаю, где он. За кого ты меня принимаешь, Катюша? Там за ними присмотрят, — мне так будет спокойнее. Сама знаешь, какие нынче времена. Кому-нибудь может не понравиться разрез глаз Лин, а сгубят походя русского писателя. Да мало ли что может случиться?
— Удивительные люди, — помолчав, добавил он с хорошей улыбкой, — могла ли ты представить себе, что такое возможно?
— Могла, — уверенно ответила Катя, — я знаю пример великой братской любви. Это Винсент и Тео Ван Гог. Почитай о них, и тогда тебе захочется увидеть картины гениального художника.
— А-а, — он весело погрозил ей пальцем, — все-таки хочешь приобщить меня к искусству?
— Почему бы и нет. Думаю, ты для этого вполне созрел.
Вадим прожил сумасшедшую ночь и день и даже к моменту визита к Вере все еще не мог унять своих душевных метаний. Он обошел несколько ювелирных магазинов и все не мог вспомнить, какой у Веры пальчик, хотя целовал ее руки тысячу раз. Наконец продавцы убедили нервного покупателя, что любое кольцо можно сузить или расширить. В шесть часов позвонил Краснов и заявил, что он уже находится у Веры — решил приехать пораньше, чтобы подготовить счастливую невесту, которая ждет не дождется своего суженого.
Краснов, падкий на потешные затеи и розыгрыши, решил следовать до конца своей удачной с его точки зрения выдумке и явился к Вере немного раньше назначенного срока в сопровождении двух, специально отобранных им для этой цели субъектов, отъявленных бандитов из бывшей свиты Макара, которых Вера должна была знать в лицо. Наружность у этих джентльменов была самая непрезентабельная. Один был тощий, малорослый, с несоразмерно длинным подбородком и лошадиными зубами; второй, напротив, толстый до безобразия, лысый, с заплывшими щелочками вместо глаз, при всем том наглый и самодовольный.
У ворот Краснов дал указания охраннику, как надо доложить о приходе Березина.
При виде спутников Краснова Вера побледнела и стала путаться в словах. Довольный произведенным эффектом, Краснов напустил на себя грозный вид, который мог привести в трепет не только слабую женщину, но и любого беззастенчивого негодяя.
После того как сваты расположились на мягких диванах и креслах, Краснов сурово произнес:
— Вера, ты свои капризы брось! Пока я жив, ты и твоя дочь нуждаться ни в чем не будете, но никому не ведомо, как сложится жизнь. Мне для собственного спокойствия надо знать, что ты надежно пристроена. В данном случае я забочусь не только о тебе, но и о своей внучатой племяннице. Короче, я решительно намерен выдать тебя замуж.
— Егор Данилыч, — пролепетала Вера, которой не под силу было спорить с этим опасным человеком, — я не хочу замуж. Мне так намного лучше.
— Молодой и красивой женщине не может быть хорошо без мужчины. Ты мне голову не морочь! Выбери себе жениха, и дело с концом. Да вот хотя бы на этих молодцов погляди — красавцы, орлы! Какой больше понравится, за того и пойдешь.
Вера остановила перепуганный взгляд на мнимых претендентах, — худой в ответ неосмотрительно улыбнулся, толстый — сально подмигнул. У нее на лице появилось гадливое выражение, что немало позабавило Краснова.
— Егор Данилыч, — чуть не плача сказала она, — вы не можете заставить меня силой замуж идти. Хоть убейте, а не пойду.
— Что-то ты больно привередлива. Жаль, Вера, жаль, обижаешь ты меня, — в голосе Краснова появились жесткие нотки, отчего бедной женщине стало совсем худо. — Сейчас еще один придет. Раз эти двое тебе не понравились, значит, за третьего пойдешь. Учти, Вера, терпение мое небезгранично.
Вошел охранник.
— Жених прибыл! — провозгласил он.
— Встречай гостя, хозяйка, — сказал Краснов. — Этот, правда, совсем никудышный, да что уж теперь поделаешь, сама виновата.
Вера встала, робко подалась вперед и застыла, обреченно уставившись в дверной проем. Послышались шаги; по мере их приближения в ее глазах нарастал ужас; шаги звучали все ближе, ближе, и в дверях появился Вадим. Она не двигалась и продолжала смотреть на него все с тем же выражением, затем покачнулась и упала бы, если бы он ее не подхватил.
