– Нет, – ответила она и скептически смерила взглядом ближайший фикус.
Джонатан взял одеяла, сэндвичи и воду и положил все это на веранде.
– Сейчас я залезу на лестницу, а вы подадите мне все это, – сказал он.
– Мы будем спать… на крыше? – недоверчиво спросила Эрин.
– Совершенно верно, – ответил Джонатан, забравшись на верхнюю перекладину лестницы. – Но мы заберемся сюда, лишь когда стемнеет. Пока я хочу оставить здесь только еду и одеяла.
После захода солнца Эрин и Джонатан поднялись по лестнице на крышу. Там было тепло, потому что крыша за день нагревалась под жарким солнцем. Задняя часть крыши, расположенная над гостиной и кухней, была плоской, а передняя, над спальнями и ванной, была двускатной щипцовой. Джонатан сказал Эрин, что, по его мнению, задняя часть дома была пристроена позже.
– По-моему, – сказал Джонатан, – третья спальня была изначально гостиной. Нынешнюю гостиную с выходом на веранду пристроили позже, а кухню, на мой взгляд, расширили, чтобы там можно было поставить обеденный стол и стулья.
Эрин согласилась с его предположениями.
– Да, – сказала она, – на середине кухонного потолка я увидела шов, который говорил о том, что кухню расширяли.
Джонатан втащил лестницу на крышу. Эрин с радостью отметила, что он продумал и эту часть своего плана. Теперь, с поднятой лестницей, она чувствовала себя в безопасности. Если даже Боян заподозрит, что они спрятались тут, наверху, маловероятно, что он доберется до них, если у него под рукой не окажется лестницы.
Спать на крыше было приятнее еще и потому, что здесь было прохладнее, чем в доме при закрытых окнах. Тут даже веял легкий ветерок. Пока Джонатан расстилал одеяла, Эрин любовалась великолепным видом на окрестности, на огни города и темные очертания двух параллельных гребней хребта Мак-Доннелл. Увидела она и русло реки Тодд, но тут же вспомнила о Марли и загрустила.
Джонатан сложил рядом с ними сэндвичи и воду, после чего они улеглись спать. Над ними сияли звезды и луна.
– Небо здесь немыслимо роскошное, – с благоговением прошептала Эрин и вздохнула. – В Лондоне такое никогда не увидишь.
Ей вспомнился ужин на крыше отеля «Лэнгем» в тот недавний и такой далекий вечер, когда Энди сделал ей предложение. Тогда на небе тоже виднелись звезды, но разве сравнить их со здешним великолепием? Тут хочется протянуть руку и дотронуться до звезды, но вместе с тем ты особенно остро ощущаешь свою ничтожность в безграничной Вселенной.
– Когда смотришь на небо, твоя жизнь обретает правильную перспективу, не так ли? – тихо проговорила Эрин.
– Пожалуй, что так. И вы правы – в Лондоне такое небо не увидишь, – ответил Джонатан почти с грустью.
Внезапно Эрин решила, что он подумал о Лайзе.
– Вы скучаете по невесте, да? – спросила она.
Джонатану стало стыдно. Нет, он вовсе не думал в тот момент о Лайзе. И вообще, он был разочарован тем, что она ему так пока и не написала, и ему даже казалось, будто связывавшие их узы разорвались.
– Иногда, – признался он. – А вы рады, что скоро вернетесь домой?
– Я скучаю по брату и папе, – вздохнула Эрин. – Но в Лондоне я буду скучать по Австралии. – Она посмотрела на Джонатана. – И по Марли, и по вам.
В его голубых глазах засветилась нежность. Он взял руку Эрин и ласково сжал ее. Они молча глядели на звезды. Он знал, что тоже будет скучать без Эрин; ему было больно при мысли о том, что он больше никогда ее не увидит.
– Может, Марли сейчас тоже глядит в ночное небо, – сказал он.
– И думает о нас, а мы думаем о ней, – продолжила его мысль Эрин. Ей захотелось, чтобы малышка была сейчас с ними. – Ей понравилось бы тут, на крыше. Еще бы – настоящее приключение.
Джонатан невольно улыбнулся, когда представил себе, что Марли лежит между ними.
– Да, тут ей наверняка бы понравилось, – согласился он, но тут же погрустнел – ведь девчушка никогда не будет лежать вместе с ними на этой крыше.
Эрин повернулась к нему.
– Что мы будем делать, если услышим, что Боян проник в дом? – При мысли об этом ее снова охватила паника.
– Я оставил незапертой заднюю дверь, так что пускай он заходит, если хочет, – ответил Джонатан. – У меня нет «Австралийской Олимпиады», так что пускай он все там обыщет. Зря только потратит время.
– Вы действительно все продумали…
Эрин немного успокоилась. У нее слипались глаза, усталость брала свое. Джонатан тоже с трудом перебарывал сон. Они так и заснули, держась за руки.
33
Утреннее солнце разбудило Джонатана и Эрин в половине шестого. Спали они так крепко и глубоко, что даже не шевелились. Они все еще держались за руки.
– Доброе утро, – сказал, зевая, Джонатан и сонно улыбнулся.
Эрин поскорее убрала свою руку. Пусть он не думает, что она цепляется за него, хоть так оно и было.
– Доброе утро, – смущенно ответила она, потом села, потянулась и встала.
– Как спалось? – поинтересовался Джонатан и протянул ей фляжку с водой, а сам сделал большой глоток из другой фляжки.
– Очень хорошо, – ответила Эрин и тоже попила воды. – По-моему, я в жизни так крепко не спала.
– Вчера мы ужасно устали. Я тоже спал как убитый.
– Я чувствовала себя в полной безопасности… тут, рядом с вами, – призналась Эрин и покраснела под пристальным взглядом Джонатана. – Тут, на крыше, – добавила она и, быстро переменив тему, спросила: – Интересно, был ли тут ночью Боян.
– Лично я ничего не слышал. Сейчас мы войдем в дом и все выясним.
– Мне нравится здесь наверху, – заметила Эрин, любуясь окрестностями, позолоченными ранним утренним солнцем. Теперь она избегала взгляда Джонатана. Пока еще на крыше было прохладно и очень приятно, но так продлится недолго. – Я готова спать на крыше каждую ночь до моего возвращения в Англию. – Тут ей пришла в голову мысль, что он мог неправильно истолковать ее слова, и она снова покраснела.
– Вам ничто не мешает это делать, – ответил Джонатан и в ту же секунду понял, как сильно будет скучать без нее. – Мы не съели сэндвичи, – поскорее добавил он. – Хотите?
– Я съем его в доме с чашкой чая, – ответила Эрин. Ей хотелось поскорее оказаться в ванной, чтобы умыться и почистить зубы.
Джонатан перекинул лестницу через край крыши, а Эрин складывала одеяла. В этот момент взгляд Джонатана упал в сад.
– Марли! – воскликнул он. – Эрин! В саду сидит Марли. – Он торопливо прислонил лестницу к стене и стал спускаться.
Эрин бросилась к краю крыши. Марли сидела на качелях, свесив голову на грудь, и, вероятно, спала. Через считаные секунды Джонатан был рядом с ней.
Эрин тоже поспешно спустилась и подбежала к ним.
– С ней все в порядке? – с тревогой спросила она.
Девочка была немного растрепана, но на ней были те же новые сандалии, новая шляпа и то же платье, как и в тот день, когда ее оставили у родных. У ее ног лежал медвежонок. На ее руках и ногах Эрин заметила несколько царапин и ссадин.
Джонатан опустился перед ней на коленях.
– Марли! – позвал он и осторожно ее потряс.
Марли раскрыла глаза и сонно посмотрела на него.
– Джоно, – прошептала она со слабой улыбкой, но ее личико тут же исказила горестная гримаса, а глаза наполнились слезами. – Я никак не могла тебя найти.
Джонатан бросил взгляд на распахнутую заднюю дверь. Девочка заходила в дом и искала там его.
– Я даже подумала, что ты уехал в Англию и бросил меня тут одну.
– Нет, я еще здесь. Но как ты сюда добралась? – спросил Джонатан. – Кто привез тебя сюда?
Марли покачала головой.
– Как ты пришла сюда? – повторил Джонатан, взяв ее на руки. Ему страшно было подумать, что случилось бы, окажись тут Боян.
– Долго, очень долго, – пробормотала Марли.
– Ты… шла совсем одна?
Марли кивнула, обняла его рукой за шею и положила голову ему на плечо. Эрин подняла медвежонка.
– Она совсем обессилела, – сказал Джонатан. – Надо уложить ее в постель.
