мы только что трахались.
Но…
— Как ты думаешь, почему он здесь?
Даллас смотрит на меня пристальным взглядом, затем натягивает футболку.
— А как ты думаешь, почему он здесь?
Я пожимаю плечами.
— Потому что давно тебя не видел?
Даллас издает звук зуммера.
— Неправильно. Попробуй еще раз.
У меня нет никаких догадок, и я говорю ему об этом, в моем мозгу смесь беспокойства и ужаса — последнее, что я хочу сделать, это спуститься вниз и встретиться с этим человеком.
— Он здесь из-за тебя.
— Он здесь из-за меня? Почему?
Даллас влезает в серые спортивные штаны, его стояк все еще полу… ну, твердый. Если бы это была любая другая ситуация, я бы стянула их и опустилась на колени, потому что есть ли что-то более сексуальное, чем серые треники с выпуклостью мужского члена?
Точно, нет.
— Вся эта шумиха в СМИ. Уверен, что он захотел обратиться к первоисточнику, вместо того чтобы услышать это от нашей мамы или посмотреть в новостях.
Ну, это умно конечно, но все же, кто летит через всю страну в одно мгновение, чтобы провести семейную встречу?
Пока мы идем к нижнему уровню и моей неминуемой гибели, я несколько раз считаю до десяти, чтобы успокоить свои нервы. Одно дело — опозориться на национальном телевидении, другое — потому что брат твоего парня застал тебя за сексом… а потом оказаться лицом к лицу с другим его братом-суперзвездой, который, несомненно, знает, что мы трахались наверху, когда он приехал.
Потрясающе.
Отлично.
Если я думала, что Даллас был больше, чем жизнь, то Дюк Колтер еще больше: он поднимается с дивана, когда мы входим в гостиную, и шагает вперед, чтобы обнять своего брата в крепких медвежьих объятиях.
— Черт возьми, я скучал по тебе, — говорит старший Колтер, зарываясь лицом в плечо младшего брата и хлопая его по спине, как это делают парни.
— Я тоже по тебе скучал.
Дюк ненамного выше Далласа, но он массивнее.
Волосы темнее.
Более грозный и серьезный. Я вижу это в его глазах.
Бородатый.
Через плечо Далласа эти темные глаза встречаются с моими, и он отступает назад, обходит Далласа и направляется ко мне, протягивая руку.
— Ты, должно быть, Райан.
Я приглаживаю волосы, прежде чем пожать его руку, нервная и испуганная, лицо пылает.
Мне хочется прижать ладони к щекам, чтобы охладить их, но вместо этого я набираюсь смелости и вздергиваю подбородок вверх.
Судя по всему, не похоже, что Дюк здесь для того, чтобы выпороть кого-то или прочитать нам нотацию, но прошло всего несколько минут, и время покажет.
Даллас
«Я бы познакомил тебя со своим старшим братом, но мне бы хотелось продолжать встречаться с тобой».
— Даллас
— Ты, должно быть, Райан.
Мой брат радушно приветствует Райан, но по выражению его глаз могу сказать, что он еще не решил, нравится ли она ему, и именно поэтому он здесь.
Дюк Колтер не совершает поездок через всю страну ни для чего, кроме своего агента, работы, своей девушки или семьи.
У нас, конечно же, есть аудитория. Близнецы никогда не были из тех, кто занимается своими чертовыми делами и исчезает на заднем плане, как следовало бы сделать. Вместо этого они расположились на диване, наблюдая за происходящим, как за спектаклем.
Я бросаю взгляд на Дрю, который не так явно таращится.
Как самые младшие, они всегда благоговели перед Дюком больше, чем я. Его слава и мастерство сделали его их наставником и героем, но поклонение герою сейчас не уместно.
Я кладу руку на спину Райан и веду ее к дивану, чтобы мы могли сесть, в то же время мой желудок урчит.
— Чувак, сделай мне сэндвич, — прошу я Дрейка, который тут же качает головой.
— Чувак, сделай сам.
— Дюк здесь, чтобы увидеть нас, а не тебя. Я не ел, так что иди и сделай мне гребаный сэндвич.
Райан пихает меня под ребра.
Я закатываю глаза.
— Пожалуйста, мог бы ты сделать мне сэндвич?
Если бы ее здесь не было, я бы повалил этого наглого ублюдка на пол.
Дюк кивает нашему брату.
Дрейк встает. Зыркает на меня.
Выбегает из комнаты, чтобы приготовить мне перекусить.
— Он, вероятно, собирается плюнуть в еду. Ты ведь понимаешь это, да? — говорит Дюк, усмехаясь.
Лучше бы ему этого не делать!
Я поворачиваю голову, чтобы заглянуть на кухню, но Дрейк уже скрылся из виду, роясь в холодильнике в поисках мяса и прочего дерьма. Громкий стук открываемых и закрываемых ящиков и доставаемых из шкафов тарелок создает впечатление, что он никогда в жизни не делал ни одного чертова сэндвича.
— Он может быть еще громче? — спрашивает Дрю.
— Может, тебе стоит пойти проверить его, — говорит Дюк, садясь в кожаное кресло напротив дивана.
Дрю делает паузу.
Смотрит на меня.
Поднимается и неохотно идет на кухню, оглядываясь через плечо, как грустный мальчик, которого отправляют спать во время вечеринки.
— Итак, — начинает Дюк. — Что происходит?
— Черт, с чего бы мне начать. — Я кладу ладонь на колено Райан, а затем наблюдаю, как брат взглядом отследил это движение. — Элиас позвонил мне несколько недель назад. Теперь, когда приближается комбайн и все такое, мы разговариваем несколько раз в неделю.
Драфт-комбайн — это скаутское шоу для профессиональной футбольной лиги, где игроки колледжа получают возможность пройти физические и психологические испытания перед тренерами, скаутами и менеджерами команд, что-то вроде конкурса, но для спортсменов.
Дюк кивает.
— Хорошо. И?
— И… Команды начинают свои раскопки, но обо мне было мало информации, и они хотели большего, я думаю. Я только что встретил Райан…
— Бывшую девушку Диего Лоренца, — вмешивается мой брат.
— Если так можно выразиться. — Райан прочищает горло. — Мы встречались совсем недолго, и отношения не были… не были… физическими.
Она дико жестикулирует руками, потому что нервничает, чувствуя необходимость оправдаться перед моим засранцем старшим братом.
Брови Дюка поднимаются вверх.
— О?
— Она пытается сказать, что, вероятно, была бородой для Диего. Чувак не интересуется женщинами, и не было ничего такого, когда они встречались. Они потусовались пару раз, и точка, конец истории.
Вот, я сказал это. Сорвал пластырь и проболтался о том, что должен был сказать ей несколько недель назад.
— Его борода, — повторяет Дюк монотонным голосом, его брови приподнялись на линии роста волос от этого откровения. — Это что-то новенькое.
— Разве? — Многие парни в команде не хотят выходить из шкафа по разным причинам, главная из которых — нежелание, чтобы их сексуальная ориентация отвлекала от
