— Каких, например?
— Ты только что сказала Рису, что влюблена в меня.
— Да. Но что мама помогла тебе понять?
Снизу возле кеда Мала послышался рык. Мы проигнорировали его.
— Даже не знаю, наверное, что представляют собой отношения, что такое любовь. Кучу всего. Видеть ее с отцом вместе эти последние несколько дней... — он раздвинул мои колени, придвигаясь ближе. — Знаешь, а я ведь тоже влюблен в тебя. Просто я слишком увлекся не тем, чем нужно, в не подходящее время и не по той причине. Я сделал массу всего неправильного, Тыковка.
— Да уж.
Он кивнул.
— Девушка-то правильная, а вот все остальное — нет.
Мой целый глаз налился слезами. А пострадавший на самом деле так и не переставал слезиться, но в этот раз уже по другой причине.
— Спасибо. Но когда дела пойдут хреново, ты не исчезнешь снова. Тебе нужно перестать так делать. Это граница, Мал. Подобный поступок я не смогу вынести.
— Я больше никуда не исчезну. Обещаю. Мы разберемся со всем вместе.
— Хорошо, — я шмыгнула носом и улыбнулась. — Тебе лучше вернуться к своей маме.
— Утром. Я нанял самолет, чтобы мы полетели туда вдвоем. Она, э... они думают, что остался день или два, — он крепко зажмурился и прижался лбом к моим коленям. — Самая тяжелая гребаная неделя в моей жизни. Мне вообще почти не удавалось поспать. Ты заснешь со мной рядом, Энн? Мне правда очень нужно, чтобы ты легла рядом со мной.
Я положила руку ему на голову, поглаживая мягкие пряди волос.
— Для тебя все что угодно.
***
Когда я проснулась, на электронных часах с зеленой подсветкой высвечивалось одиннадцать сорок. Мы выключили везде свет и легли вместе на мою кровать (ею до сих пор служил матрас на полу). От «Адвила» я вырубилась, как и всегда. Где сейчас был Мал, я понятия не имела. Издалека послышались шаги по ступеням, открылась дверь и по полу застучали маленькие коготки. Следующее, что я поняла — как по мне прыгает Киллер, будучи по-сумасшедшему энергичным. Поприветствовав меня как следует, он устроился на моем трикотажном платье в полоску. Я бросила его на комод, но оно не долетело. Оно упало на пол, и теперь, видимо, стало идеальной кроватью для щеночка.
— Нашему сыну нужно было отлить, — сказал Мал, стягивая свое худи и снимая обувь.
— Ты хороший отец.
— Круто, да? Я лучший, — за худи последовали джинсы и под ними ничего не оказалось. Вот если бы здесь было больше освещения, чем от уличных фонарей, чтобы иметь возможность рассмотреть его. Он залез под одеяло, пристроившись рядом со мной. — Как ты, Тыковка? Твой глаз выглядит немного подпорченным.
— Я знаю. Вообще не могу им видеть. Но ты должен говорить мне, что я прекрасна, несмотря ни на что.
— Ты прекрасна, несмотря ни на что. А еще у тебя офигенный «фонарь». В будущем в драки не вмешиваться, — он поцеловал меня нежно и сладко. Потом поцеловал сильнее, проскальзывая языком в мой рот. От его вкуса я почувствовала себя дома, ощущение его рук, ласкающих мое лицо, было совершенством. Я пробежалась пальцами по его груди и вверх к упругим плечам, вновь знакомясь с его телом. Мои бедра напряглись, между ногами напухало и стало влажно. Его твердеющий член легонько толкнулся о мою тазовую кость. Как же приятно, что не я одна пребывала в таком настроении.
— С днем рождения, — прошептал он.
— Теперь, когда ты здесь, это действительно так.
— Черт, как же я по тебе соскучился.
— Я тоже соскучилась по тебе.
— Ты так быстро заснула. Что это тут у нас? — он играл с каймой моей футболки для сна.
— Ты уже забыл?
Он стянул с меня футболку и отбросил ее в сторону.
— О, титьки. Самый лучший подарок. Спасибо, Тыковка.
— Всегда, пожалуйста. Я так и настроена на раздачу подарков на день рождения, — я резко втянула воздух, когда он облизнул первый сосок, затем второй. Они затвердели, пульсируя от самой лучшей в мире боли. — Погоди, пока не увидишь, что еще я для тебя приберегла.
— Здесь? Покажи, — его пальцы зацепили пояс моих трусиков, стягивая их вниз. — Здорово. Нужно рассмотреть поближе.
Он опустился между моими ногами, его пальцы легонько водили по моим бедрам. Мучительно медленно он лизнул дорожку, ведущую от лобка до груди. Каждую частичку, к которой он прикоснулся, покалывало. Его рот накрыл мой, в то время как пальцы массировали мою киску, с легкостью проникая в нее пальцами.
— Мне кажется, я тебе нравлюсь.
— Заткнись и поцелуй меня.
Он засмеялся. Пальцы внутри меня задвигались, и он начал потирать какое-то приятное место, от чего у меня напрочь снесло крышу. Я ахнула. Выгнула шею и широко распахнула глаза, уставившись невидящим взглядом на потолок.
— Господи, Мал.
— Точно, — подушечкой пальца он кружил по клитору, от чего дрожали мышцы на ногах. Оргазм в этот раз придет быстро и будет сильным, не сомневаюсь. Я вроде как позабыла о них во время его отсутствия. Мое либидо было на отдыхе. А теперь оно вернулось и даже больше того. Горячий рот накрыл сосок, втянул его, поддразнивая языком.
Я застонала и прижала его к себе.
— Еще.
К первому пальцу присоединился второй, слегка разминая меня, от чего прикосновения к моему приятному месту стало приносить большее удовольствие. Мои пятки глубоко погрузились в матрас. На этот раз он мог попросту убить меня, но это бы того стоило.
— Скажи, что любишь меня, — сказал он, все еще играя с моим соском.
— Я люблю тебя.
— Нет, не любишь. Ты так говоришь просто потому, что хочешь кончить, — он приподнялся, чтобы посмотреть мне в глаза с порочной улыбкой. Я пропала. — Я совсем тебе не верю.
Я схватила его лицо, прижала наши губы вместе в крепком поцелуе. Показывая ему, что чувствую. Его рука не перестала потирать между моих ног, сводя меня с ума. Пальцы вновь и вновь доводили меня до изнеможения. Этого было почти достаточно, но не совсем. Боже, какой же узел завязался внутри. Я была так близко.
— Энн, ты любишь меня? — он сел на корточки, проскальзывая и выходя из меня пальцами, увеличивая напряжение.
— Да.
С края кровати он взял презерватив, открыл его зубами.
— Сильно?
Я кивнула, пытаясь совладать с дыханием.
— Типа сильно-сильно? Или только немного?
— Что?
С усмешкой он надел презерватив.
— Как ты меня любишь? Как сильно?
— Мал... — я не могла понять суть вопроса. Мои пальцы вцепились в подушку под головой.
— Видишь, именно об этом я и говорю, — он оперся рукой возле моей головы и опустился на меня. Медленно он вытащил пальцы из моей киски и вошел в меня. Я старалась держать глаза открытыми, но это все равно, что вести борьбу, обреченную на неудачу. Мои веки опустились. Я потерялась в ощущении того, как его твердый член толкается в меня, словно оставляет для себя постоянное место внутри. Мы просто идеально подходили друг другу.
