Наконец я добралась до кухни. И тут же вспомнила, что забыла свой журнал в саду. Черт с ним, пусть остается там! Добровольно я близко к Адаму не подойду.
Я очень расстроилась. Ведь за несколько последних недель я стала подозревать, что Адам, возможно, вовсе не был так уж привлекателен, что в моем разобранном состоянии я не могла судить здраво. Кто знает, может, я была так благодарна ему за оказанное внимание, что он показался мне потрясающим.
Но нет. Все не так. Этот негодяй действительно великолепен. Я ничего не придумала.
И еще ему очень шел загар. Руки его в футболке казались такими мощными…
Господи! Мне этого не вынести, особенно после пяти месяцев воздержания (если не считать ту ночь с Адамом).
На самом деле прошло куда больше пяти месяцев, потому что Джеймс последние четыре или пять месяцев беременности ко мне не прикасался.
И почему Адам так холоден и недружелюбен? Какая в этом необходимость? Или он боится, что я на него наброшусь? Что не смогу сдержаться? Что меня надо держать на расстоянии?
«Ну, ему не стоит беспокоиться, — подумала я. — Он в безопасности. Я не собираюсь встревать между ним и его девушкой».
Я была уже не так глупа, как раньше. Я поняла, что мне ничего не светит, как только посмотрела ему в лицо.
«Странно, верно? — думала я, поднимаясь с Кейт на второй этаж. — Последний раз я видела Адама, когда вылезала из его постели. Мы были так близки, как только могут быть близки два человеческих существа. А сейчас мы ведем себя как вежливые незнакомцы».
В доме Кейт сразу почувствовала себя лучше. Начала улыбаться, курлыкать и дрыгать ножками. Я взяла в руки ее горячие ножки и сделала ими несколько кругообразных движений. Ей это очень нравилось. Во всяком случае, я надеялась, что нравилось, потому что сама я эту процедуру обожала. Но тут раздался стук в дверь.
Что происходит? В нашем доме никто никогда не стучал.
Дверь открылась, и на пороге возник Адам. Все в комнате сразу стало казаться меньше, напоминая кукольный домик.
«О господи! — подумала я, отпуская ножки Кейт. — Что ему нужно?
Может, он не мог поверить своим глазам и зашел удостовериться, что мой зад действительно так отвратительно выглядит в этих шортах?»
— Клэр, — сказал он смущенно, — можно мне с тобой минутку поговорить?
Он стоял передо мной, такой красивый, такой огромный, и ужасно волновался.
Я взглянула на него и почувствовала, что внутри у меня что-то произошло, что-то необыкновенное.
Сердце мое екнуло, и волнарадости окатила меня, наполнив надеждой и счастьем. Так бывает, когда думаешь, что потерял что-то безвозвратно, и вдруг оказывается, будто все в порядке.
Вы знаете, о чем я. Такое случается от силы раз или два в жизни.
— Да, — сказала я, — конечно.
Он вошел, потряс Кейт за ножку и сел рядом со мной на кровать. Матрас провалился почти до пола.
— Клэр, — начал он, глядя на меня умоляющими голубыми глазами, — я хотел бы объясниться с тобой по поводу моей девушки и… ребенка.
— Да? — спросила я, стараясь говорить спокойно и по-деловому.
Я остро чувствовала близость его большого тела. Я не могла не думать о сексе — я ведь всего лишь человек! Если вы уколете меня, пойдет кровь. А если вы сунете мне под нос такого изумительного мужика, отгадайте, захочется мне сорвать с него одежду или нет?
Но мне было необходимо взять себя в руки. Адам пришел сюда совсем не для того, чтобы предложить мне свое тело. Он пришел — во всяком случае, я на это надеялась, — чтобы распутать всю ту путаницу, которая мешала нам быть друзьями.
Я поняла, что мне очень хочется иметь его в друзьях. Он был таким интересным, веселым и славным. С ним было приятно общаться. Я не знала, что собой представляет его девушка, но в любом случае ей крупно повезло.
— Клэр, — сказал он, — спасибо, что даешь мне шанс объясниться.
— Господи! — вздохнула я. — Приступай скорей к делу. Не надо такого смирения.
— Просто… я не знаю… — заикаясь, выговорил он. — Ты, наверное, очень удивилась, когда Хелен рассказала, что у меня есть ребенок?
— Да, — призналась я, — это было сюрпризом.
— Мне следовало самому тебе все рассказать, — нахмурился он.
— Почему? — удивилась я. — Мы же не встречались с тобой, так сказать, на регулярной основе.
Адам не сводил с меня печальных глаз.
— Даже если мы с тобой регулярно не встречались, мне все равно надо было тебе рассказать, — заметил он. — Но я боялся тебя отпугнуть…
— Это вряд ли, учитывая мои обстоятельства, — возразила я.
Адам покачал головой.
— Ты могла решить, что я плохой человек, раз мне не разрешают видеть собственного ребенка. И все равно я хотел тебе обо всем сказать. Я много раз собирался, но в последний момент терял присутствие духа.
— Почему же ты хочешь рассказать сегодня? — поинтересовалась я.
— Потому что все утряслось, — сказал он.
— Значит, все просто удачно сложилось? Хелен позвала тебя сюда, а я как раз оказалась под рукой? — спросила я немного обиженно.
— Клэр, — заволновался он, — если бы тебя здесь сегодня не было, я бы тебе обязательно позвонил. Я, признаться, думал, что ты давным-давно в Лондоне. Иначе я бы появился раньше. Нет, честно! — уверил он меня, очевидно прочитав в моих глазах сомнение.
— Ладно, — согласилась я, — я тебе верю. Давай рассказывай. — Я старалась говорить спокойно, не проявляя излишнего любопытства.
Внезапно из корзинки послышались возмущенные звуки. «Пожалуйста, только не плачь! — мысленно взмолилась я. — Не сейчас. Я очень хочу его выслушать. Для мамочки это важно».
Хотите верьте, хотите нет — она успокоилась. Моя дочь явно унаследовала некоторые положительные черты своего отца.
— Я встречался с Ханной… — начал Адам.
— Кто такая Ханна? — перебила я.
Всегда полезно знать точно, кто главные герои, прежде чем слушать рассказ.
— Мать моего ребенка, — пояснил он.
— Понятно, — сказала я, — продолжай.
— Мы встречались довольно долго, около двух лет, — сказал он.
Я кивнула.
— Потом все кончилось.
— Да? — удивилась я. — Что же произошло?
— Да, собственно, ничего не произошло, — вздохнул Адам. — То есть ни она, ни я не завели себе новых возлюбленных или что-то в этом роде. Просто все прошло.
— Понятно, — кивнула я.
— И мы разошлись.
— Пока все ясно, — заметила я.
— Знаешь, для меня это было нелегко, — признался он. — Я по ней скучал. Но каждый раз, когда мы встречались, она устраивала сцену, плакала, не хотела смириться, что все кончено, спрашивала, почему бы нам не попробовать снова, и так далее.
— Ясно, — сказала я. Все было очень знакомо.
— И каждый раз мы оказывались в постели.
При этих словах он смутился. Не знаю почему. Ведь так бывает со всеми, кто любил и расстался с любимым. Всегда что-то остается, верно?
Во всяком случае, так бывает очень часто. Вы расходитесь, договариваетесь остаться друзьями, встречаетесь через неделю, чтобы выпить вместе, напиваетесь, потом говорите, как странно, что нельзя даже ласково дотронуться друг до друга, затем целуетесь, потом говорите: «Нет, мы не должны», снова целуетесь, говорите: «Это глупо», опять целуетесь и заканчиваете словами: «Только один раз. А то я так по тебе скучаю». Вы автобусом добираетесь до его квартиры, начинаете совокупляться, еще не добравшись до спальни, все так знакомо, и вы плачете, потому что больше никому не принадлежите. Вы занимаетесь любовью, плачете, засыпаете, видите страшные сны, в которых вы то вместе, то снова врозь, и просыпаетесь утром, жалея, что не умерли.
Мне всегда казалось, что это почти правило. Один из принципов, которому следуют, заканчивая роман. Адам, видно, очень наивен, если считает, что такое случилось только с ним.
— Короче, Ханна забеременела, — сказал он.
— Господи! — посочувствовала я.
Он внимательно посмотрел на меня: видимо, ему послышался сарказм в моем голосе. Но ничего подобного не было, клянусь!
— Мы все обсудили и рассмотрели несколько вариантов. Ей хотелось выйти за меня замуж. Но я не соглашался, считал это глупым. Я не видел смысла в женитьбе только ради того, чтобы у ребенка был дом, если его родители больше не любят друг друга.
— Гммм… — протянула я. Теоретически он был прав. Но мне как женщине было жалко несчастную Ханну.
— Наверное, ты думаешь, что я настоящий мерзавец, — сказал он удрученно.
— Да нет, — сказала я. — Я согласна, что брак в такой ситуации ничего не решает.
— А по-моему, ты считаешь, что я подонок, — настаивал он. — Я же вижу.
— Да нет же, — нетерпеливо сказала я. — Продолжай, пожалуйста.
— Я думал, что она может родить ребенка и отдать его на усыновление, но Ханна не согласилась. Затем мы обсудили вопрос аборта…
Я быстро взглянула на Кейт. Машинально. Все-таки мне здорово повезло, что не пришлось думать об аборте, когда я обнаружила, что беременна.
