О, Боже.
О, Боже.
— Что? — выдавила я сквозь застрявший в горле воздух.
— Я не мог поверить, только не ты, — ответил он.
— Тай…
— Только не ты, — повторил он.
— Тай, — прошептала я, снова начав дрожать, зная, что это плохо, очень плохо, самое худшее, и он двинулся, его длинные ноги несли его к лестнице, а я наблюдала за ним, все еще в смущении, но и в ужасе. В таком состоянии я могла только смотреть на лестницу и не двигаться.
Происходило что-то плохое. Очень плохое. Катастрофически плохое.
И я знала, что.
И я хотела, чтобы мои ноги понесли меня к лестнице, чтобы я могла разобраться с Таем наедине, но была так напугана тем, что сделала, и его реакцией на это, что не могла заставить ноги двигаться.
— Я поговорю с ним, — пробормотал Джулиус, но я все еще не двигалась, хотя увидела его на лестнице, потому что все еще смотрела на нее.
И я все смотрела, чувствуя, как дыхание застревает в горле, сердце сильно и быстро бьется в груди, ладони зудят, а горячая кровь неистовым потоком мчится по венам.
Потом я увидела движущиеся ноги и услышала рык Тая:
— Не твое дело, брат.
— Уок, послушай меня…
— Не твое гребаное дело, — отрезал Тай, обогнул лестницу и направился прямо к островку.
Он швырнул на него пачки наличных.
— Пятьдесят кусков. Твоя оплата. Я ухожу, у тебя есть час, чтобы вытащить свою сладкую задницу из моего дома.
Происходило что-то плохое. Очень плохое. Катастрофически плохое.
И я знала, что. И по его лицу я поняла, что он говорит серьезно.
И все же дрожащим голосом прошептала:
— Что?
— Ты играла со мной, Лекси, ты… бл*ть… играла со мной, — прорычал он, наклоняясь ко мне. — Пошла к Тейту и Дику за моей гребаной спиной. Раздвигала для меня ноги, чтобы отвлечь. Говоришь, у твоей киски нет цепи? — спросил он, его слова хлестали по мне, затем он откинулся назад и отрезал: — Чушь собачья. Она такая же тяжелая, как и у всех остальных.
Каждое слово ударяло по мне с невероятной силой.
— Тай, я…
— Играла со мной, — закончил он за меня, затем поднял большую руку и на каждом «ты» стал тыкать в меня длинным пальцем. — Ты не гнила в том проклятом месте целых пять лет. Ты не того цвета кожи, который делает тебя мишенью. Ты любишь черные члены, но то, что ты впускаешь в себя черный член, детка, не делает тебя черной. Это не ты имеешь дело с этим дерьмом, — он отдернул руку и прижал к себе большой палец. — А я.
— Выслушай меня.
— Время слушать тебя, Лекси, прошло чертовски давно, еще до того, как ты раздвинула свои гребаные ноги, точно так же, как гребаная Мисти, и нае*ала меня.
Его слова били по мне, удары были настолько жестокими, что я чувствовала, как в некоторых местах кожа треснула, но все же нашла в себе силы покачать головой и сделать шаг к нему, говоря:
— Пожалуйста, выс…
— Не подходи ко мне, сука, — прорычал он, и я застыла, не сводя с него глаз, кровь так быстро бежала по моим венам, что казалось, будто я сгораю заживо.
— Час, — отрезал он. — Я возвращаюсь — тебя нет. Если будешь здесь, Лекси, я тебя вышвырну.
Затем он повернулся, обогнул островок и направился к двери.
А потом исчез.
Час спустя и я тоже.
Глава 14
Сокрушенная
Tай
Тай Уокер открыл заднюю дверь и наткнулся на большого, очень разозленного чернокожего мужчину, стоявшего, широко расставив ноги и скрестив на груди мускулистые руки.
Он знал, что по возвращении домой, увидит эту картину.
На это ему тоже было плевать.
Он закрыл дверь и посмотрел в глаза Джулиусу.
— Она ушла? — спросил Уокер.
— Пи*дец, ты тупой ублюдок.
— Она ушла?
— О да, брат, она ушла.
Тай Уокер сжал челюсти так сильно, что ему повезло, что их не заклинило.
Он кивнул и направился к лестнице.
Он уже почти туда добрался, когда Джулиус заявил:
— Она любила тебя.
Чушь полная. Она его не любила.
Если бы любила, то не стала бы водить его за нос. Она знала, к чему приведут игры с ним. Знала, выясни он все, она окажется там, где находилась сейчас, где бы это ни было, но ему теперь все равно.
Уокер продолжал двигаться к лестнице.
Джулиус продолжал говорить.
— Ты сломал ее.
Тай обогнул перила и попытался отгородиться от друга.
Джулиус не сводил с него глаз.
— Никогда не видел, чтобы женщина была такой сломленной.
Бл*ть, мужику стоило бы заткнуться нахрен.
Тай с грохотом опустил ногу на первую ступеньку.
— Сокрушенной, — крикнул ему вслед Джулиус.
Уокер продолжал двигаться.
Он вошел в свою комнату и остановился как вкопанный.
Посреди кровати лежали пятьдесят тысяч долларов и четыре коробочки с драгоценностями.
Четыре.
Она оставила даже обручальные кольца.
Он уставился на них, потом крепко зажмурился и опустил голову.
Открыв глаза, он подошел к сейфу в гардеробной, открыл его и вернулся к кровати. Убрал все в сейф, закрыл его и отругал себя за то, что не поднялся наверх с гребаным бурбоном.
*****
Два дня спустя…
— Эй, Тай! — позвал Вуд, он перевел взгляд с машины, под которой работал, через гараж на Вуда, тот, повернувшись, смотрел на вход в бокс.
Уокер перевел взгляд в ту сторону, и, увидев направляющегося к нему Тейта, выбрался из-под машины.
Бл*ть.
Тейт остановился в пяти футах.
— Лекси нужно пару часов, чтобы вынести из твоего дома оставшиеся вещи. По причинам, которые, как я догадываюсь, ты понимаешь, она не хочет просить тебя сама и не хочет, чтобы ты был там, — заявил он.
— Скажи ей, пусть назовет дату и время, и я уйду, — мгновенно ответил Уокер.
Тейт смотрел на него также, как и Джулиус, пока он не связался со своим человеком и не вернулся в Калифорнию, — будто считал Уокера е*анутым тупым ублюдком.
Тейт кивнул и развернулся, чтобы уйти.
— Джексон, — позвал Уокер, и Тейт остановился. — Передай ей, что сейф будет открыт. Она поймет. И передай ей, не быть дурой и взять то, что ей причитается.
— Прекрасно, Тай, я продолжу эту хрень с передачей слов, словно мы школьники, и скажу ей об этом. Есть еще что-нибудь, что я должен шепнуть ей на переменке? — спросил Тейт, злой, как черт, не из-за своей роли во всем этом, не из-за Лекси, а из-за Уокера. И он этого не скрывал.
— Нет, — ответил Уокер.
— Великолепно, — пробормотал Тейт, повернулся и зашагал прочь.
Уокер снова нырнул под машину.
*****
Три дня спустя…
Уокер долго и усердно работал, вернувшись домой поздно и предоставив Лекси достаточно времени сделать свои дела.
Он припарковал «Крузер» в гараже возле «Вайпера». Затем поднялся по лестнице, готовый к тому, что увидит.
Но когда он добрался до верха лестницы, все оказалось на месте. Кувшины, снежный шар, рамки, глиняный горшок с ложками, ваза с фруктами, кухонная утварь, подушки.
Черт, она не приходила.
Бл*ть!
Ему нужно, чтобы она забрала свое барахло.
Теперь ему придется звонить все еще очень злому Тейту.
Или перестать вести как гребаный идиот, продолжая творить дичь, которой Тейт дал точное определение — словно они школьники, и позвонить своей будущей-бывшей-жене.
Он бросил спортивную сумку у лестницы, напомнив себе, что надо ее разобрать.
Не было никакой Лекси, чтобы заниматься его вещами. Уже нет.
Он направился наверх и вошел в их комнату, но что-то заставило его остановиться.
Он повернул голову и увидел, что рамка с их фотографией в «Петухе» исчезла. Подойдя к гардеробной, почувствовал, как стиснуло грудь и скрутило живот.
Ее одежда исчезла.
Он спустился по лестнице и повернул направо, в спальню для гостей.
Пусто.
Он перешел в кабинет.
Ее компьютер исчез. Рамки исчезли. Гравюра тоже.
