Ну вот волнует меня это, и все тут. В моей голове никак не укладывается то, что можно настолько правдоподобно врать.
— Почему же, — хмыкает Лена и смотрит на меня каким-то странным взглядом. — Правда. Просто не моя.
— А чья? — недоумеваю я.
— Моей матери. И он, тот ее хахаль, был не единственным. Я все детство смотрела, как она безуспешно пыталась найти себе мужика. Тьфу. Как будто свет клином сошелся на яйцах. — Ее передергивает. — Ею просто пользовались и выбрасывали, как ненужную вещь. Всегда. Каждый раз. Она все надеялась и надеялась, что вот-вот повезет. Ха-ха три раза. А потом она постарела, вышла в тираж и спилась.
— И ты решила, что уж точно не будешь как мать? — поднимает бровь Назар.
— И не стала! — излишне бурно реагирует Лена. Похоже, он попал в нужную точку. — Я пользуюсь мужиками, а не они мной!
— Как же Славик? — интересуется детектив. — Вы ведь работаете вместе. Ну, если не считать охранника, который помогает с камерами.
Ого, а про камеры Алексей Михайлович до этого ничего не говорил. Может, вообще только сейчас решил взять Лену на слабо?
— С ним вообще все легко, — пожимает плечами она. — Конверт с деньгами, и запись заменяется нужной. А Славик… Что Славик? Мы с ним просто работаем вместе. Ну, сплю я с ним иногда, и что? Это ведь ради дела.
— Как и с клиентами? — суровеет Назар.
— Иногда приходилось и с ними, — ровно отвечает Лена.
Так ровно, будто рассказывает о том, как по утрам поливает цветы на подоконнике.
Я прихожу в ужас от ее слов. Как, ну как я умудрялась не замечать ее нутро? Ведь некоторые девочки предупреждали меня. И тетя. А я отмахивалась, мол, они не правы.
Наверное, на моем лице написано, о чем я думаю, потому что Лена вдруг пристально на меня смотрит и склоняет голову набок:
— Добрая ты, Алиса. Отзывчивая. И доверчивая. К людям с чистой душой. Вот и платишь за это. Тобой легко манипулировать. Ты так ничего и не поняла даже в тот момент, когда я не смогла сдержать эмоций. Ну, когда ты мне про Назара рассказала и про свою беременность. Помнишь?
О, я помню. Как она тогда побледнела. Как быстро ушла.
Смотрю на бывшую подругу в ответ и вдруг кристально ясно осознаю главное: все эти качества, которые она преподносит как минусы, на самом деле вовсе и не минусы.
Я легко общаюсь с людьми, и они раскрываются мне в ответ. Я вижу лучшее в людях и в происходящем. Как по мне, это эффективнее, чем стенать и страдать, как все плохо.
И вообще, не будь я такой, мы бы с Назаром не были вместе. А ведь с ним я счастлива. Не только с ним, а в целом. Да, не без грабель. Никто не обходится без них, и я не исключение. И пусть Лена и кто угодно еще считают мои взгляды на жизнь и доброту неправильными. Мне все равно.
— Так какая у вас схема? — возвращает ее к теме Назар.
— Находим женатиков, которые страсть как любят своих жен. Богатых женатиков, конечно. Ждем, когда они завершают свои дела в столице. Я во время смены белья или уборки номера ненавязчиво рассказываю, какой у нас крутой бар. Это, кстати, вообще просто. Если не ведутся, обрабатываю прямо в номере. Минералочка, там, или еще что, не важно. Дальше дело техники. Сделала дело — сразу сваливаю. Дальше, надеюсь, понятно?
— Почему вас еще никто не сдал? Вы ведь играете с огнем! — недоумевает детектив.
— Мы не наглеем, — пожимает плечами Лена. — Деньги клиенты платят только раз. Все в выигрыше. Ну, почти.
— Почему ты осталась с отцом Назара в номере до утра? — это уже я.
— Потому что этот де… — Она не договаривает, с опаской косится на Назара. — Потому что он вообще сразу отрубился. По ходу транк на него так подействовал. Причем лицом вниз. Я пыталась его перевернуть, не смогла сразу. Решила подождать, пока сам повернется, и отрубилась. Да, блин, я тоже человек, — реагирует Лена на поднятую бровь Назара.
— Так а табличка? Почему висела не той стороной?
— Понятия не имею. По ходу, мы ее снесли, когда заходили. Кто-то сердобольный поднял и повесил не той стороной. Камеры-то не работали, так что уже не узнать.
— Что насчет разговора с отцом у фонтана? Ты специально заговорила с ним, когда он общался с женой?
Я слышу, как трудно Назару говорить о маме.
И неважно, каким будет ответ моей бывшей подруги, его мать уже не вернуть…
Лена искренне удивляется:
— Ты за кого меня принимаешь? Конечно нет! Я после того долго сидела как мышь, думала вообще бросить, но Славик уломал еще на нескольких клиентов. Мы ведь как раз собирались свалить с ним после того, как стрясли бы деньги с тебя. — Она тыкает пальцем на детектива и усмехается: — Ну, как с ним. Это он думает, что с ним.
— Как же тетя в Волгограде? — хмурюсь я.
Лена издает смешок и награждает меня снисходительным взглядом.
Понятно.
— Ну что ж, мы все выяснили. Детектив, оставляю Лену на вас. Полицию уже вызвали?
— Ты же обещал! — верещит она.
— Я — да, — спокойно сообщает Назар. — А вот о моем отце не было ни слова. Это его решение. Алиса, пойдем, нам тут делать больше нечего.
Я встаю, Назар берет меня за руку, и мы выходим из кабинки.
Идем к выходу. К выходу в счастливое будущее, где больше нет теней прошлого.
Глава 58
Алиса
Я открываю глаза. Сквозь плотную занавеску пробивается солнечный лучик. Неужели проспала и не услышала будильник?
Нет, слишком тихо для позднего утра.
Не глядя пытаюсь нащупать на прикроватной тумбе телефон.
Тяну носом. Мне чудится, будто в воздухе неуловимо чем-то пахнет, но я не могу понять чем.
Интересно, сколько я спала? Даже не помню, как уснула, как на автомате вставала кормить сына. И когда ушел Назар.
Честно говоря, разговор с Леной так меня вымотал, что я отрубилась, едва моя голова коснулась подушки. Мне так много чего хотелось ей сказать, сердце сжималось от обиды и боли, но в итоге я не стала тратить на это энергию.
Бывшая подруга все равно бы ничего не поняла, я видела это по ее взгляду и позе. У нее своя правда, и моя ей на фиг не сдалась. Что ж, так тому и быть. Главное — она явно сожалела, что стала невольной причиной смерти матери Назара. Может быть, именно эту человечность я в ней и разглядела? За нее и ценила?
Кто знает…
Ладно, пора вставать.
Хм. Моя ладонь безуспешно хлопает по тумбочке. Мобильного нет, вместо него под пальцами что-то шершавое. Бумага, что ли?
Поворачиваю голову. И точно, свернутый вдвое маленький белый лист.
Сон как рукой снимает. Я сажусь на кровати и разворачиваю невесть откуда взявшуюся записку.
«Доброе утро, самая красивая девушка на свете! Телефон не теряй, он чуть ниже, на полке».
Сердечко, улыбающийся смайлик.
Подписи нет, но она мне и не нужна.
Даже не пытаюсь сдержать улыбку.
— Доброе утро, — шепчу тихонько в ответ, пусть Назар и не слышит.
Достаю с полки телефон. Без пяти семь утра. М-да, режим есть режим, мозгу даже не нужен будильник. Отключаю его, раз уж все равно встала сама.
Сую руку под подушку, куда перед сном кладу резинку для волос. Беспроигрышный вариант, не приходится каждый раз вспоминать, куда я ее засунула.
Достаю резинку вместе с еще одной запиской. На этот раз нежно-голубого цвета.
«Я уже говорил сегодня, как сильно тебя люблю? Нет?! Исправляюсь: я очень, очень, очень сильно тебя люблю!»
Еще немного, и у меня от улыбки заболит рот.
Я встаю, убираю волосы в хвост и подхожу к кроватке Никиты.
Он сладко сопит, как обычно в это время.
Я нежно глажу его по голове.
— Мой любимый сладенький совенок, — приговариваю.
Ночью сын дает жару, зато утром спит сладко-сладко.
У меня есть как минимум час-полтора до того, как он проснется.
Подмечаю в углу детской кроватки еще одну записку. Брови взлетают на лоб.
М-м, у нас что, сегодня какой-то праздник? Вроде нет…
«Ты — самая лучшая мама на свете! Спасибо за сына».
Снова сердечко.
— Пожалуйста, — от всей души отвечаю я. — А еще у нашего сына лучший папа на свете!
