него есть лишняя челюсть, то…
― Тимур, я серьезно!
― И я.
― Я просто очень волнуюсь за тебя… ― неожиданно сорвалось с моих губ.
Тимур пододвинулся ближе и коснулся ладонью моего лба, словно измеряя температуру тела.
― Не горячая… Значит, не бредишь, ― сказал он, словно с трудом веря моим словам.
― Правда волнуюсь… Очень-очень, ― шепнула я.
На несколько секунд в комнате воцарилась тишина. Было слышно только биение наших сердец и тиканье настенных часов.
А затем его рука нырнула под мои волосы, по моему лицу прокатилось его теплое дыхание. Мое тело отозвалось мгновенно. Рука скользнула к его спине, я прижалась лбом к его лбу и наши губы оказались в миллиметре друг от друга.
― Я не знаю, правильно это или нет… ― прошептала я, но Тима не дал мне договорить.
Его мягкие губы поцеловали так трепетно и… отчаянно, словно он ждал этого поцелуя целую вечность. Он перебросил ногу через меня и оказался сверху. Его пальцы сжали мои запястья, он переместил руки к изголовью кровати, поцеловал в губы, в подбородок, а затем медленно опустился к шее и покрыл ее поцелуями.
Страстными, опьяняющими, крышесносными поцелуями, которые мне даже и не снились.
Я смотрела вверх одурманенным взглядом и чувства нахлынули такие, что плакать хотелось от счастья. И благодарить вселенную за все, что сейчас начиналось между нами.
Его губы снова впились в мои, его язык ― жадный, смелый, непрерывно ласкал мой. Тимур сцепил наши пальцы в замок, и я сошла с ума от одной только мысли, что произойдет в следующую секунду.
Он выпрямился, закрыв широкими плечами окно, освещенное фонарем, и я с замиранием сердца изучала его красивые очертания. Он коснулся резинки на моих шортах, потянул ее вниз, и я задышала быстро и взволнованно, помогая ему от них избавиться. Я сгорала от желания получить его целиком, забрать себе и как можно скорее. Пока страх и все рассказы о том, что в первый раз будет больно и не очень-то приятно, не захватили мой опьяненный разум.
Хотя, наверное, боль ― это последнее, что могло меня остановить в это мгновенье.
― Ты правда хочешь попробовать? ― склонившись к моему лицу, спросил Тимур и нежно коснулся губами моих губ.
― Больше всего на свете, ― ответив на поцелуй, прошептала я.
Его обезумевшие руки сняли с меня майку, я обвила ногами его спину. А когда он наклонился и его губы коснулись моей груди, мое дыхание перестало быть беззвучным.
И пусть время остановится, пусть все механизмы, что существуют во вселенной, заклинит, пусть все, что против нас, исчезнет, горит синим пламенем.
Я не остановлюсь.
Я хочу быть с ним. Хочу принадлежать ему всем сердцем, всей душой и каждой клеточкой своего обезумевшего от страсти тела.
Тимур
Утром мне пришлось принимать холодный душ, чтобы остыть от настолько жаркой ночи. Тася… Она была просто охренительной сегодня. Просто охренительной… Девчонка, которая сводила меня с ума последние несколько недель, наконец-то стала моей.
Ее тело ― нежное, хрупкое, ее губы ― мягкие и одновременно дерзкие, ее волосы падающие мне на лицо, ее упругая попка, красивая грудь ― все это сводило меня с ума.
«Ты вознес меня к самому небу. Я побывала в раю, Тим, в настоящем раю. И мне так не хотелось обратно на землю», ― говорила она, глубоко дыша, и лежа на моей груди в чем мать родила.
Мы уснули под утро, грея друг друга в объятьях, и проснулись от звонка будильника уже через каких-то пару часов.
Тася, поспешно надев свою соблазнительную пижамку с бабочками и прихватив косметичку, поцеловала меня и убежала в свою комнату. Потом мы встретились с ней в ванной, и, если бы дома не было Руслана, то я бы точно стащил с нее это красное платье, в которое она вырядилась в универ, и взял бы ее прямо на стиральной машинке.
Без одежды она мне нравилась куда больше.
Спустившись на завтрак, увидел ее, стоящей у кофемашины. Одна кружка с кофе уже стояла на столе, рядом лежали тосты.
― М-м… Это мне? ― обняв ее за талию, зарылся носом в ее волосы, моя рука машинально скользнула к ее груди.
― Тим, там Лика с Русей проснулись, ― шепнула Тася и с улыбкой повернулась ко мне. ― Нас могут спалить.
― Ну и пусть, ― пожал плечами я и поцеловал ее в губы.
Меня мало волновало, кто и что подумает по поводу наших отношений. Тася теперь моя девушка. И если кого-то это не устраивает, то я готов поговорить об этом хоть прямо сейчас.
Но она почему-то до ужаса боялась реакции Руслана, и как только услышала шаги по лестнице, отпихнула меня и повернулась к кофемашине.
― Ребят, вам кофе сделать? ― как ни в чем не бывало предложила Тася.
― Доброе утро! ― улыбнулась Лика. ― Давай я тебе помогу. Русь, садись за стол, я сейчас тоже сделаю тосты.
Лика подошла к холодильнику, брат, о чем-то задумавшись, залип в телефоне, а моя засранка, по-прежнему стоя у кофемашины, обернулась, игриво улыбнулась мне и, пока никто не видел, наглядно почесала попу.
«Вот бесстыжая. Дразнить меня вздумала?» ― подумал я, поправив топорщившиеся штаны. Сейчас дождется, закину ее на плечо, унесу обратно в свою кровать и фиг ей, а не универ.
― Кто-нибудь звонил папе или Кате? ― спросила Тася, ставя на стол еще одну чашку с кофе.
― Звонил, но оба не берут трубку. Спят, наверное, ― не отрывая взгляд от телефона, ответил брат, а потом посмотрел на меня исподлобья.
― Ты, я смотрю, быстро пришел в себя, да? ― ухмыльнулся он.
― В смысле? Ты о чем? ― нахмурился я, ни черта не понимая.
― Ну, вчера вечером ты места себе не находил из-за мамы, а ночью решил хорошенько развлечься? ― с улыбкой уставился на меня брат. ― Ты это… передай своей подружке, чтобы в следующий раз потише стонала. А не то как-то плохо спалось сегодня, ― посмеялся Рус, и откусил здоровенный кусок тоста.
Тася села за стол красная, как платье и смотрела на меня испуганными глазищами.
― Ты с Алиной помирился, что ли? ― присаживаясь рядом с Русей, спросила Лика. ― А что она не осталась на завтрак? Вам же все равно в один универ ехать.
― Нет, не помирился,
