мгновенно.
«Встречаемся в Коньково, сегодня, 18:30»
И следующим сообщением он прислал координаты, где будет ждать меня.
Тася
Я прокручивала в голове каждую минуту, проведенную с ним, и сгорала от желания повторить все это в той же последовательности. Запах его тела сводил меня с ума. Им пропахла моя кожа, мои руки, мои волосы. Мышцы весь день приятно болели, тело требовало продолжения самой сумасшедшей, безумной и сносящей голову ночи с Тимой.
«Как дела на информатике?» ― написала я ему во время химии.
«Троян свалил из универа. Говорят, что по состоянию здоровья», ― ответил Тима, послав смайлы со зловещей улыбкой.
И эта новость сделала мой день!
Троян испугался, руку даю на отсечение! Избежал скандала, подумав, что я все же нажалуюсь на него ректору, и свалил по-тихому.
И слава богу!
Главный герой моих кошмарных снов больше не потревожит меня ни во снах, ни наяву. Пусть катится к чертям собачьим, маньяк!
А я просто попробую забыть все, что меня с ним связывало, и начать новую жизнь.
С Тимой.
Боже, кажется, я влюбилась!
Боже, кажется, я сошла с ума…
Пусть у нас с ним все получится. Пусть никто нам не будет мешать, ― я прикусила язык и постучала по губам, чтобы не сглазить.
«Что? Гальванический элемент? Вы спросили про гальванический элемент?» ― смотрела я на препода одурманенным взглядом, когда он задал мне вопрос, и снова задумалась, не в состоянии избавиться от своих мыслей.
«Хотите, я расскажу вам о настоящей химии? Хотите? Тогда слушайте: настоящая химия, это, черт возьми, ни молекулы, ни электроды, ни атомы, о которых вы вещаете. Это слияние двух тел темной ночью, это электричество, бегущее по венам во время первого секса, это пламя, обжигающее губы и всю кожу во время поцелуев, это взорвавшиеся по всему миру фейерверки в новогоднюю ночь, это боль вперемешку с диким кайфом одновременно, когда в тебя входит большой…»
― Совенкова! ― я вздрогнула от голоса препода.
И химик начал разъяснять мне материал, наверняка считая полоумной:
― Химический источник электрического тока, основанный на взаимодействии двух металлов и их оксидов в электролите, приводящем к возникновению в замкнутой цепи электрического тока ― ВОТ что такое гальванический элемент!
― О, спасибо, что разъяснили, ― сказала я, сделав до ужаса умный вид, а сама так и продолжала думать:
«Первая любовь ― она всегда приходит тогда, когда ты не ждешь ее, между прочим. Вот просто ― хренась, и накрыла тебя с головой. Несколько лет стояла рядом с тобой и ждала подходящего момента, чтобы вынырнуть в один прекрасный ― ПРЕКРАСНЕЙШИЙ момент, взять тебя за руку и отвести прямиком в рай, где никто не против того, что с вами происходит. Где прекрасные нимфы играют на арфе, а кудрявый купидон стреляет из лука в сердце и…»
― Тась, ты сегодня где вообще? ― толкнула меня локтем наша староста.
― В раю, ― мечтательно улыбнулась я и пристроила голову к стене.
― А-а… ну, тогда не буду отвлекать, ― посмеялась Ира.
Я видела Тимура на переменах и не упускала ни единой возможности поцеловать его, подержать за руку. Мы вместе пообедали, он, как истинный джентльмен, заплатил за мои макароны с сыром и котлету.
Я тут и там замечала удивленные взгляды студентов, все пялились на нас, шептались.
«Как это, самый популярный парень универа встречается с этой курицей?» ― прям-таки читалось в завистливых взглядах девиц. А особенно меня радовала реакция Одинцовой и ее компашки. Когда Тима поцеловал меня в столовой, я видела, как она выронила из руки вилку, потом нервно подняла с пола и с психом швырнула на стол.
* * *
― Ну так что, предложение снова сегодня спать в твоей кровати еще в силе? ― спросила я, как только мы сели в машину на парковке возле универа.
Если честно, сгорала от желания провести с ним еще одну ночь, и торопила время: «Ну, давайте, часы, переместитесь уже вперед и погрузите наш город в темную-темную ночь, в которой очень крепко спит папа и все, кто живет в нашем доме».
― Спрашиваешь, ― хмыкнул Тима, выезжая на трассу. ― Не придешь, тогда я сам заберу тебя из твоей комнаты.
Мы целовались на каждом светофоре, потом остановились у ворот нашего дома, и я, перебравшись к нему на колени и включив все, что только можно включить в машине, покрывала его шею поцелуями.
Работали дворники, мигала аварийка, а я все никак не могла оторваться от его теплых мягких губ. Целовала его и держала за руки так, словно, как только мы войдем в дом, нас разведут по разным углам и не оставят ни единой возможности прикоснуться друг к другу.
Папа был дома, обедал в гордом одиночестве и, судя по его приподнятому настроению, он еще не был в курсе последних новостей о том, что его дочь спуталась с его пасынком.
― Привет, па! Как там Катя? ― обняв его, спросила я и стащила кусок куриного филе из его тарелки.
― Ттт, ― постучал по столу он. ― Катя в порядке, ребенок тоже, слава богу, ― в этот момент Тима сел за стол напротив папы и с серьезным видом уставился на него. ― Ребята, спасибо вам за поддержку. Правда, я бы вчера натворил дел там в больнице… ― продолжил папа.
― Дядь Саш, поговорим? ― неожиданно спросил Тима.
― Тимур! ― я сморщила губы и показала ему кулак. ― Давай не сейчас, ладно?
― Тим, чуть позже… ― витая в облаках, сказал папа и начал загибать пальцы. ― Катя просила привезти творог, сгущенку, клубнику… Тась, а где можно купить сейчас клубнику?
Мы с папой отправились в супермаркет за клубникой. Я ни слова не сказала ему про нас с Тимой. Он был в такой эйфории, что не хотелось выводить его оттуда. Всю дорогу вспоминал, как я родилась, как он бегал по аптекам в поисках гипоаллергенных смесей и подгузников, как гулял с коляской в парке, расположенном прямо под домом, в котором мы раньше жили.
― Когда твоя мама была беременна тобой, и ей среди ночи приспичило съесть авокадо, я летал по всем магазинам Вологды! ― говорил он, глядя на упаковки с клубникой и выбирая самые крупные и сочные ягоды. ― Хорошо, что сейчас любые фрукты и ягоды можно купить практически в каждом магазине.
―
