и замер.
Мне была приятна тяжесть. Сейчас я была на сто процентов уверена в Делакруа. Сейчас, мы занимались любовью, а не трахались.
– Я бы так и пролежал всю жизнь. На тебе, в тебе… Всегда.
Мужчина приподнялся на руках и коснулся губами моего носа, щек, подбородка, губ.
– Это только первый раунд, – усмехнулся он, – Но мне нужно восстановить силы. Чай, не мальчик уже.
Глупо хихикнула, быстро целуя его в шею.
– Да и я, не девочка и хочу есть. Сильно. Желательно тебя… Но обойдусь стейком и салатом.
Мужчина замычал. Ксавье встал и слез с постели. Я залюбовалась им. Широкие плечи, узкие бёдра, умеренная поросль волос…Потная кожа, упругая задница… Счастливые тёплые синие глаза морщинками под ними. Удовлетворённая усмешка на тонких губах, обещающая мне прекрасный день и ночь… И, вероятно, жизнь…
– Я тебя люблю, – улыбнулась я, млея от счастья.
Ксавье прикрыл глаза.
– Скажи ещё раз, – попросил я, – Хочу…
– Люблю тебя, Ксавье Роже Делакруа!– прокричала я, с удивлением наблюдая, как «силы» возвращаются к мужчине.
– Не сон. Сейчас буду проверять.
Захохотала, когда мужчина забрался обратно в постель, и застонала, когда он стал покрывать моё тело поцелуями…
– Я тебя никуда никогда не отпущу, – прошептал он мне на ухо, прикусывая его.
– Не собираюсь убегать, – простонала я, – Но как же быть…
– Шшшшш, ты решишь сама. Позже. Мой дом, там, где ты. И не важно, Париж это, или Москва…
– Чёрт, заткнись и возьми меня, – прошипела я, жаждя его горячий член внутри.
– Слушаюсь и повинуюсь, – пробормотал мужчина, резким толчком проникая в меня.
Секунда. Минута. Час. Мгновение. Такое быстрое, такое далёкое.
Счастье – это дорога от отчаяния до любви, от любви до ненависти. И обратно.
Мы прошли этот путь. Сквозь слёзы, предательство, сквозь тропу жизни. Но благодаря всему мы научились ценить. Теряя что-то, приходит понимание. То самое, когда руки трясутся, когда в горле стоит ком. Когда хочется упиться с горя. Но время расставляет всё по своим местам. И в итоге, счастье обретает лишь тот, кто может жертвовать.
Пять лет спустя, Москва
– Мммм, беременная и моя,– проурчал Ксавье мне на ухо, обнимая сзади.
Тихо рассмеялась, повернулась и обняла мужчину.
– Верно заметил, умник. Вернулся, – потёрлась носом об его плечо, вдыхая запах любимого человека,
– Мы ждали тебя только завтра.
Ксавье поцеловал меня в шею.
– Я соскучился, малыш.
Улыбнулась. Беременная вторым ребёнком. Надеюсь, будет мальчик. Каждая женщина мечтает вырастить сына. И я не исключение.
Пятый месяц уже сделал из меня колобка и я, по словам, Делакруа цвела и пахла.
– У меня для тебя сюрприз,
Подняла голову и посмотрела в искрящиеся счастьем глаза Роже.
– Снова? Я и так на твоих дрожжах расту, – звонко рассмеялась, – Ну, давай сюда свой подарок, а то ведь лопну от любопытства и шуму наделаю.
Мечтательно закатила глаза.
Меня нежно поцеловали в лоб и помахали перед носом какими-то бумажками.
– Отгадай, что тут?
Ахнула.
– Ты ещё и издеваешься? Над беременной женой!
Попыталась схватить «сюрприз», который быстренько так в руках француза взметнулся вверх.
– Подсказка. Когда ты любишь больше всех?
– Катю, тебя, малыша и А..Уиииииии!
Обняла мужа и поднявшись на цыпочки обцеловала лицо.
– К Арти?
Мужчина кивнул. Завизжала от счастья.
– Но…
– Бизнес-класс, сопровождающий врач, Кэтрин и я прилагаемся…
Снова завизжав, поцеловала любимого в губы. Его руки на моей талии напряглись.
– Малышка, я, конечно же, железный, но не настолько… – поцелуй, – Доктор запретила занятия любовью.
Я отстранилась.
– Не запретила, а сказала, что не желательно слишком часто…
Мужчина хохотнул.
– А утро не считается?
Я надулась. Вот хочется мне… Раздеть его… Совсем… А он… Блин…
Слёзы потекли из глаз. Ксавье вздохнул и погладил меня по головке.
– Не выйдет. Даже не пытайся. У нас лимит на сегодня исчерпан.
– Когда улетаем? – обидевшись, всхлипнула я.
– Завтра…
Прикусила губы и резво потянулась к его брюкам. Нащупала эрегированный член и сжала.
Стон мужа был мёдом.
– Ну, один раз, ну аккуратненько, – ныла я, – Малышу полезно, а значит, безопасно.
Делакруа выругался сквозь зубы и, подхватив меня на руки, понёс в спальню, из которой потом доносились характерные звуки. Хорошо, что Катенька в школе…
* * *
Терпкий запах мандаринов предвещал скорое наступление Нового года.
Я сидела на ярко-красном диване и улыбалась. Ксавье помогал Арти настроить телевизор, Алиса занималась сервировкой праздничного стола. Катя игралась с двухлетним Сашей, сыном Алисы и Артура Ржевских.
Поглаживая стремительно росший живот, томно вздыхала от ощущения полного и всеобщего счастья.
– Шелли, – позвала меня Алиса, – как насчёт бокала красного вина? Я вытащу из холодильника…
– Казанова, – рыкнул на неё Ксавье, – Не совращай мне жену и не сажай здоровье будущему поколению!
Алиса фыркнула и повела плечом.
– Я уже год, как Ржевская! И ничего я не совращаю.
Муж закатил глаза. Ксавье за всё прошедшее время немного стал говорить по-русски. Понимал почти всё, но что касается разговорного…
Мы жили на две страны. Франция – Россия. Париж – Москва.
Сначала было трудно, но мы прижились. Открыли ресторан в столице города любви и развивали его. За ресторан в Москве отвечала Алиса. Я назначила её заместителем директора. В общем, всем была радость. Подруга и готовила и командовала. Хорошо-то как! Наше заведение в Париже называлось «Москва». Русская кухня и всё, что с ней связано. Несмотря на экономический кризис, всё шло, как по маслу. Мы не стремились заработать все деньги мира. Просто семейное дело. Законное, любимое. Его можно будет передать будущему поколению.
Время. Оно летело, словно дни. Так быстро. Словно пропуская песок сквозь пальцы, оно так и норовило сократить часы наших дней, наполнив их значимыми событиями.
Пять лет назад многое произошло. Приятного и не очень. После той ночи в отеле, было стойкое желание сразу же рассказать Кате правду и пожениться. Но нашу эйфорию прервал Моранси, который жаждал мести со всеми вытекающими последствиями. Злодей в этот раз из него вышел никакой, и мой мужчина расправился с ним. Но пришлось вернуться в Париж. Для Кати это было путешествием. А для меня возвратом в прошлое. Ксавье купил дом на окраине столицы и я, пока он, занимался с Моранси, обустраивала его.
И однажды, Катя села ко мне на колени и со знанием поделилась мыслями. Что Ксавье её папа, что мы теперь будем жить тут…
Стоило восхититься её сообразительностью. Но тогда, я была в ужасе от предстоящего разговора. Не просто вот взять и открыться ребёнку. Катя со всей своей детской непосредственностью приняла правду. Я
