— Начнем игру! — объявляет Лайонел тоном императора.
— Ты здесь, Мориарти? — с усмешкой произносит Сэм.
— Здесь, — отвечает Декстер и отклоняется назад, как танцор лимбо.
Первый удар приходится ему прямо под глаз. «Ууу! Ой!» — восклицают Коупы, смеясь над его болью.
— Больно, наверное, — издевательски замечает Мюррей, но Декстер добродушно и громко смеется, словно говоря: «Вот парень молодец!», — хотя испытывает сильнейшее унижение.
— Задел-таки! — говорит он, потирая щеку.
Сэм, уже учуявший запах крови, снова спрашивает:
— Ты здесь, Мориарти?
— Зде…
Не успевает Декстер пошевельнуться, как дубинка ударяет его по ягодице. Он вздрагивает и валится набок; Коупы снова покатываются со смеху, а Сэм тихо шипит: «О да».
— Умница, Сэмми, — говорит мамочка, гордясь своим сыночком, и Декстер вдруг понимает, что ненавидит эту долбаную идиотскую игру, которая, видимо, является в этой семейке извращенцев чем-то вроде ритуального унижения.
— Два ноль в твою пользу, — гогочет Мюррей. — Молодец, братишка.
Я вам обоим покажу, братишки, думает Декстер, кипя от ярости. Ведь больше всего он ненавидит, когда над ним смеются, а эта семейка вдобавок ко всему явно считает его неудачником, прогоревшим и недостойным звания бойфренда их драгоценной Сильви.
— Кажется, я понял, в чем смысл этой игры, — со смехом произносит он, призывая на помощь свое чувство юмора и одновременно мечтая расквасить Сэму физиономию кулаком…
— Приготовьтесь, сейчас что-то будет, — снова говорит Мюррей своим издевательским голоском.
…или сковородой, тяжелой чугунной сковородкой…
— Я думаю, три ноль у нас в кармане.
…или молотком, или лучше кувалдой…
— Ты здесь, Мориарти? — спрашивает Сэм.
— Здесь! — отвечает Декстер и, как ниндзя, выгибается в талии, наклонившись вправо.
В третий раз Сэм ударяет его сверху по плечу свернутой газетой, как кинжалом; Декстер падает спиной на кофейный столик. Удар так силен и точен, что он не сомневается: Сэм подглядывает; но, сорвав повязку, чтобы уличить его в жульничестве, он видит перед собой лишь Сильви, которая склонилась над ним и смеется, смеется от души, несмотря на то что от смеха появляются морщины.
— Вот это удар! Стопроцентное попадание! — визжит нацистский ублюдок Мюррей. Декстер поднимается на ноги, сделав радостную гримасу. Ему снисходительно аплодируют.
— УРРРААААА! — вопит Сэм, оскалившись, краснея и победно ударяя себя кулаками в грудь.
— Может, в следующий раз больше повезет! — утешает Декстера Хелен, кровожадная римская императрица.
— Ты еще научишься, — смеется Лайонел, а Декстер в ярости замечает, что близнецы прикладывают ко лбу руку, изображая большим и указательным пальцами букву «L». Неудачник.[42]
— Я все равно тобой горжусь, — мурлычет Сильви, взъерошив его волосы и похлопав по колену. Он падает на диван с ней рядом. Разве она не должна быть на его стороне? Когда дело доходит до лояльности, она все равно остается одной из них.
Турнир продолжается. Мюррей шлепает Сэмюэла, Лайонел шлепает Мюррея, затем его побивает Хелен, и все это происходит в радостной, веселой атмосфере — все эти тычки и шлепки свернутой в трубку газетой. Когда он, Декстер, получал по лицу твердой, как деревяшка, газетой, Коупы не были такими добродушными. Утонув глубоко в мягком диване, он смотрит на них, насупившись, и в качестве мести молча решает опустошить бутылку лучшего кларета Лайонела. Было время, когда Декстер был способен с юмором воспринимать такие вещи. Будь ему двадцать три, он был бы более уверен, обаятелен, не сомневался бы в своих силах; но теперь эти качества куда-то делись, и по мере того, как бутылка пустеет, его настроение ухудшается.
Затем Хелен побеждает Мюррея, Сэм выигрывает у Хелен, и вот настает черед Сэма бить сестру. Декстер не без удовольствия и гордости наблюдает, как ловко играет Сильви; она легко увертывается от отчаянно пытающегося ее задеть брата — такая гибкая, спортивная, его золотая девочка. Он смотрит с улыбкой, устроившись на диване, и уже думает, что о нем все забыли. Но тут Сильви протягивает ему газету со словами:
— Иди сюда. Твоя очередь!
— Но ты же выиграла!
— Знаю, но ты еще ни разу не был ведущим, бедняжка. — Она жалостливо морщит губы. — Давай. Попробуй. Побей меня!
Коупы в восторге — они издают нечто вроде глухого звериного рыка, демонстрируя свое возбуждение, которое, как это ни отвратительно, сродни сексуальному. Он понимает, что у него нет выбора. На карту поставлена его честь, честь рода Мэйхью. Декстер торжественно опускает стакан, встает и берет газету.
— Ты уверена? — спрашивает он, опускаясь на колени на расстоянии вытянутой руки. — Ведь я неплохо играю в теннис.
— О, я-то уверена, — отвечает она, провокационно улыбаясь и встряхивая запястьями, как гимнастка. Мюррей завязывает ей глаза.
— И кажется, у меня должно получиться, — добавляет Декстер.
За его спиной Сэм затягивает повязку, как жгут, говоря:
— Сейчас увидим.
На арене воцаряется тишина.
— Готова? — спрашивает Декстер.
— О да.
Он сжимает свернутую газету обеими руками, подняв их на уровень плеч.
— Уверена?
— Если ты готов, то и я…
На секунду перед внутренним взором Декстера возникает образ бейсболиста на поле, и он наносит мощнейший удар сверху вниз по диагонали, сопровождаемый громким свистом. Из-за того, что глаза завязаны, сила удара кажется огромной; вибрация проходит по обеим рукам и отдается в груди. За ударом следует секунда немой тишины, и Декстеру на мгновение кажется, что он все сделал просто замечательно. А потом он слышит треск, и Коупы с ужасом вскрикивают:
— СИЛЬВИ!
— О боже!
— Дорогая, милая, с тобой все в порядке?
Декстер срывает повязку и видит, что Сильви каким-то образом оказалась в дальнем углу комнаты; она лежит у камина, как марионетка, которой обрезали все ниточки. Глаза широко раскрыты и моргают, а ладонь закрывает лицо, но он все равно видит темную струйку крови, вытекающую у нее из носа. Она тихо постанывает.
— Господи, Сильви, извини! — Он вскакивает и устремляется через комнату, но семейство уже окружило ее плотным кольцом.
— Господи, Декстер, о чем ты только думал? — рычит побагровевший Лайонел, вытянувшись в полный рост.
— Ты не спросил «Ты здесь, Мориарти»!!! — визжит мать Сильви из центра стаи.
— Не спросил? Извините…
— Нет, ты просто набросился на нее как ненормальный!
— Как сумасшедший…
