Елена Лагутина - Хранящие тепло

ЭПИЛОГ

Марина спала, отвернувшись к стене, как обычно, обняв плюшевого медведя. Во сне она чему-то улыбалась. Любимая сказка «Синяя птица» с торчащей из-под корешка закладкой лежала на полу, возле кровати.

Саша сидела в кресле, подобрав под себя ноги в серых вязаных ночках, и читала книгу. Из кухни доносился приглушенный голос Дениса.

— Я понимаю, Виктор Петрович. Понимаю. Да, перспективы. Да, зарплата. Но в данное время для меня этот вопрос существовать не может. Возможно, быть в следующем сезоне, если они не передумают. Я понимаю, Виктор Петрович…

Денис наконец закончил разговор и появился в комнате, с улыбкой переводя взгляд то на спящую Марину, то на Сашу с серьезным лицом, в очках, спустившихся до самого кончика носа.

— Ну, что ты там опять читаешь, Сашенька?

— Вот послушай, — задумчиво произнесла Саша и принялась цитировать отрывок из книги. Денис внимательно слушал.

— «Уроды — то просто разной степени отклонения от признанной номы. И если один ребенок может появиться на свет без руки, другой может точно так же родиться без зачатков доброты и совести…» Может быть, старик Стейнбек прав — в это-то все и дело?

— Ты опять об этом, — вздохнул Денис. Подойдя ближе, он бережно взял из рук Саши пятый том Стейнбека. — Перестань, прошу тебя. Старик Стейнбек прав — на все сто процентов. Ты никогда не смогла бы сделать человеком того, кто не был им рожден. Пойми, Саша. Ведь следователь все рассказал тебе о нем. Отец — убийца, мать — алкоголичка. Старший брат сидит в тюрьме за изнасилование с тяжкими последствиями. Ты сделала для него все, что могла. Нет и не может быть твоей вины в том, что человек родился на свет уродом. Не думай об этом, прошу тебя.

— Хорошо, — покорно согласилась Саша. — Придется согласиться с тем, что Макаренко из меня не получилось.

— Ошибаешься, — возразил Денис, — Я же сам вчера читал письма от Кристины. За эти пять лет те, остальные — Мишка Андреев, Валера Иванов… Как там их еще звали. Работают, семьями обзавелись. Твои дети выросли нормальными, добрыми людьми. Разве это не твоя заслуга?

— Может быть, отчасти, — неуверенно согласилась Саша. — Знаешь, — тут же загорелась она, — а у меня есть их фотографии. Хочешь, покажу?

— Ну, покажи, — согласился Денис, усаживаясь в кресло.

— Сейчас, — Саша встала, быстро открыла шкаф, выдвинула ящик. Где-то здесь должен был быть альбом.

В полумраке она нащупала пальцами что-то гладкое. Потянула — и извлекла на свет фотографию Марины, ту самую, которую в тот злополучный день собиралась оправить в рамку. Она сдунула с блестящей поверхности невидимые пылинки и, улыбнувшись, протянула фотографию Денису.

— Как тебе?

Денис некоторое время молчал, а потом немного неуверенно спросил:

— Кто это?

— Не узнаешь? — не удивившись, спросила Саша. — На самом деле, не слишком удачная фотография. Это же Марина.

И, улыбнувшись чему-то, какому-то далекому воспоминанию, снова повторила:

— Марина.