— Он был слишком горд, чтобы за ней бегать, — наконец продолжает бабушка. — И Стеллан выглядел очень устрашающим.
— Что случилось с Андреа?
— Он женился на местной девушке и жил простой жизнью здесь в горах.
— Как он умер?
— От рака. Долго болел, прежде чем ушел в мир иной.
— И у них не было детей? — Да-да, мама сказала, что не было, но я хочу удостовериться.
— Нет. Детей не было. — Пауза. — Знаешь, твоя мама не смогла бы с этим справиться.
— С чем?
— С уходом за ним. Она не из таких. Всегда искала чего-то лучшего, лучшей жизни для себя. Ее сводило с ума то, что все эти годы я и твой дедушка жили здесь. Когда Карло умер, она хотела, чтобы я переехала в Нью-Йорк.
— Неужели? — Не могу представить бабушку в Нью-Йорке.
— Да. Конечно, я отказалась. Хотя меня подмывало согласиться, просто чтобы позлить твоего отца.
Я отвожу взгляд.
— Прости, — извиняется бабушка. — Я не должна плохо о нем говорить. Он ведь твой отец.
— А так ли это?
Бабушка внимательно меня разглядывает.
— Мне кажется, да. Ты совсем не похожа на Андреа. Думаю, у тебя нос как у Стеллана.
Не могу не фыркнуть от такого банального сходства.
* * * * *
Возвращаюсь в Англию четыре дня спустя.
— Ты читала газеты? — спрашивает Холли, как только мы усаживаемся на диване, наполнив бокалы хорошим вином.
— Нет? А что?
— Боже, они все о Луише, Луише, Луише.
Я с досадой вздыхаю.
— Почему бы им просто не оставить его в покое?
— Нет-нет, — взволнованно говорит Холли. — Они все теперь им интересуются. После того результата на последней гонке, когда он сбежал после церемонии вручения наград и на следующий день появился в аэропорту с гладко выбритым лицом. Такое ощущение, что он заново родился. Журналисты только о нем и пишут!
— Серьезно?
— Ага. Ух, все остальные гонщики опять будут завидовать.
— Завидовать? Почему?
— Дейзи, ты совсем оторвана от реальной жизни! Он был таким популярным, когда только начал участвовать в «Формуле-1». Все остальные пилоты ощущали серьезную угрозу!
— Ах да! Э-э… Кто-нибудь знает, куда он сбежал после гонки? — нерешительно спрашиваю я.
Холли ухмыляется.
— Он поехал навестить тебя, да?
Я смущенно киваю.
— Элли рассказала Саймону о том, что Луиш просил узнать твой адрес, поэтому он не волновался.
— Кто-нибудь еще в курсе?
— Нет. Только я, Саймон и Элли. И все же, черт возьми, Дейзи. Что ты ему сказала, что он так ожил? Саймон вне себя от счастья! Он уже думал, что Монца — последний шанс Луиша!
— Серьезно?
— Да! И как бы там ни было, ты спасла ему задницу. Надеюсь, он понимает.
— Думаю, да, — тихо отвечаю я. — Давай, рассказывай, какие еще новости? — Я действительно не желаю больше обсуждать Луиша.
* * * * *
На следующей неделе одна из коллег Холли в столовой звонит и сообщает, что заболела и не выйдет на работу. Холли спрашивает, не могу ли я ее подменить. Я никогда раньше не бывала в штаб-квартире команды и очень хочу ее увидеть, так что сразу соглашаюсь.
Такое ощущение, словно я в фильме о Джеймсе Бонде: все такое черное, белое, золотое и блестящее. Приходится миновать несколько пропускных пунктов, прежде чем наконец я добираюсь до священной двери. Штаб-квартира команды огромная, и гоночные автомобили прошлых сезонов стоят в ряд на блестящем бетонном полу. Быстро прохожу мимо, не желая знать, есть ли здесь одна из старых машин Уилла.
Так называемая столовая похожа на мишленовский ресторан, поэтому здесь нет завернутых в бумагу бутербродов с сыром и маринованными огурцами. К счастью, в фирме Фредерика и Ингрид я прошла обучение по английскому методу обслуживания (это когда официант раскладывает еду на блюда прямо у столика клиента), ведь сегодня на встречу за обедом придут несколько самых важных спонсоров, а Холли попросила, чтобы я подавала еду вместе с ней. Мы выкладываем свежевыпеченные булочки в зале заседаний, где они обедают, когда дверь открывается настежь и входит Луиш.
С удивлением поднимаю глаза. За столом есть свободное место, но я и не подозревала, что оно для него.
— Простите за опоздание, — извиняется Луиш перед спонсорами. — Ужасные пробки.
— Ничего страшного, — заверяет Саймон, показывая на стул Луиша. Тот садится, потом видит меня и вздрагивает.
— О, привет! Не знал, что ты здесь работаешь.
— Просто помогаю, — смущенно отвечаю я, потому что теперь все смотрят на меня, а до этого я была лишь безликой официанткой. — Черный, белый или с отрубями? — предлагаю я, поднимая корзинку с хлебом.
— Нет, спасибо.
Одаряю его строгим взглядом.
— А, тогда ладно. Вон тот, там. — Луиш показывает на хлеб с отрубями. Краем глаза вижу, что Саймон усмехается.
— Как Италия? — спрашивает меня Луиш. Все слушают.
— Отлично, отлично, — быстро заверяю я и вслед за Холли выхожу из зала. Мы возвращаемся через несколько минут с закусками из копченого лосося.
— Спасибо. — Луиш глядит на меня и ухмыляется. В его темно-карих глазах снова появились знакомые огоньки. Стараюсь сохранять невозмутимый вид, пока подаю закуску соседу Луиша. Норм Геллтрон — управляющий директор и человек, вкладывающий в нашу команду основную часть денег.
— Луиш, мне нравится твой новый помолодевший вид, — говорит Норм с сильным американским акцентом.
— Это все она. — Луиш показывает на меня пальцем.
— Правда? — с интересом уточняет Норм.
— Ага. Ну, на самом деле, это ее бабушка сбрила мне бороду.
Все дружно ахают.
— Твоя бабушка, да? Тогда вы двое хорошо знаете друг друга? – подмигивает мне Норм.
Двенадцать пар глаз теперь направлены на меня. Прежде я была невидимкой, теперь оказалась в центре внимания.
— Гм… — начинаю я.
— Мы друзья, — перебивает Луиш. — Да, Дейзи? — Он поднимает одну бровь и кладет в рот кусочек лосося.
— М-м-м, да, — бормочу я, покраснев от смущения, но втайне польщенная.
Холли улыбается, когда я спешу выйти из комнаты.
— Друзья? — повторяет она, как только мы оказываемся за дверью. — Подумать только, было время, когда ты его ненавидела.
— Ничего подобного, — отрицаю я.
— Ну конечно, — язвит Холли.
Десять минут спустя мы возвращаемся, чтобы забрать тарелки. Луиш отдает пустую.
— Смотри! — Луиш доволен собой, как восьмилетний ребенок.
— Молодец, — улыбаясь, бормочу я.
— Дейзи старается заставить меня нормально питаться, — говорит Луиш всем.
— В самом деле? — рокочет Норм. — Черт возьми, Дейзи, кажется, ты замечательная женщина.
