Ю Чон-ши отбивал тяжёлыми шагами по мраморному паркету главного вестибюля и продолжал хмурится. Я же все больше уверялась, что вот тут корейский коллега проявит точно все прелести своего личного характера и менталитета своего народа в целом.
Мы поднялись на этаж нашего отдела, и продолжили идти, когда нам на встречу вылетела девушка из сетевого отдела и начала что-то быстро тараторить на корейском.
— Она седьмой допросной, которая отключена от системы! — холодно отозвался Ю Чон, а мне стало совестно, ведь дядя Олег был прямолинейным и резким человеком, который спокойно мог нанести оскорбления своим поведением.
Поэтому я лишь мягко кивнула в поклоне и поспешила в направлении нужного коридора. Достала свою карту, и проведя по сканеру, вошла в спецотдел, где допрашивали только политиков, звёзд и прочих власть имущих людей.
На секунду застыла у двери, и прикрыла глаза, потому что впервые за последние пару лет начала краснеть от маковки до пят. Но все равно опустила ручку и вошла, снимая на ходу провонявшееся тиной пальто.
— Олег Александрович! — прошептала у дверей, и ко мне медленно обернулся высокий и седой мужчина с добродушной улыбкой на лице.
— Деточка, ты бледная как моль, но это очень красиво выделяет твой румянец, — дядя Олег улыбнулся шире, и я точно уверилась в глупости, которую он совершил.
— Зачем вы сказали ему это сделать? — так и осталась стоять у дверей и смотреть на единственного мужчину, который до сих пор оставался в моей жизни.
— Потому что мне не наплевать на тебя, и ты мне очень дорога. Мало того, ты и сама знала что в вашей с ним ситуации такой способ единственный!
— Даже если и знала…
— Вот потому это рассказал ему именно я, — мужчина резко отрезал мою браваду, и пройдясь по мне взглядом, фыркнул, — Ты опять в каких-то катакомбах лазила?
— Хуже, дядя… — я еле сдерживалась, чтобы не выйти из себя и не расплакаться.
— Сопли подобрала! Ты опер или кисейная барышня со слюнявчиком у рта. Потом расскажешь мне, чем тебя опять так удивило человечество. Ты уже начала ощущать пограничное состояние? — он нахмурился, а я робко кивнула.
— Удовольствие яркое и полное, или присутствует страх?
— Только если он не скован наручниками, но сегодня… — я запнулась, и спрятала взгляд, начав нервно поправлять рукава рубашки.
— Страх смешивается с наслаждением и ты не понимаешь, где начинается первое и заканчивается второе? — на эти слова я лишь кивнула, а профессор припечатал, чем выбил дух из меня напрочь.
— Ты влюбилась, Лика! И пока ты не отпустишь это чувство и не признаешься в нем, этот мальчик будет продолжать ломаться ради тебя. Ты этого хочешь?
— Нет…
— Тогда, почему ты сопротивляешься? Я, конечно, тоже не в восторге, что ты выбрала двадцатилетнего безмозглого сопляка, но это твой выбор!
Я подняла холодный взгляд и прошлась им по наставнику.
— Он не…
— Ой, только не заливай, а? Он даже не спросил, как я его нашел? Ты знаешь чем это чудо природы занималось прежде чем я его отыскал?
Я вскинула голову, а мужчина спокойно отодвинул стул и сел за металлический стол.
— Заплатил каким-то уродам, чтобы они его отдубасили. Так этот ребенок пытался понять, что чувствовала ты.
У меня глаза полезли из орбит, а профессор только хмыкнул и сняв очки, достал платок из кармана пиджака и протер им линзы.
— Кончай с этим бредом о самобичевании, и насладись жизнью женщины наконец, Малика. Только одна из десяти пациенток с таким диагнозом как у тебя, находит свой якорь. Остальные остаются одни на всю жизнь. Ты понимаешь, что если этому пареньку удастся вытащить тебя, ты сможешь завести отношения не только с ним, но и с любым адекватным мужиком. Нашим мужиком тоже.
Я скривилась, и во мне всё сжалось только при одной мысли, что ко мне прикоснется кто-то кроме Хана. Меня прямо накрывало отвращение от этой картины. И это было неоспоримым доказательством того, что влюбиться можно и после нескольких половых актов, особенно если тебе тридцать, а твоему партнеру всего двадцать и ему мало… Мало было и до самого рассвета, бл***!
— Вижу проблески понимания в этих глазах. А значит, в этой части моего появления в стране цикад и лотосов, моя миссия завершена.
Я села напротив профессора и спокойно ответила совершенно не то, что он желал слышать:
— Как только дело будет раскрыто, я вернусь домой, дядя Олег. А он… Хан Бин останется здесь и это бесспорно, потому что он наследник огромной компании. И его семья не отпустит своего сына просто так.
— Вот и повзрослеет экстерном, глядишь умнее станет! — скривился Анастасов, а я тяжко вздохнула и покачала головой со словами:
— Вы циник до мозга и костей!
— Не был бы циником, не стал бы лучшим психиатром в России, Малика. Столько раз видеть чужую боль… Если постоянно пропускать её через себя можно рехнуться, и стать пациентом своей же психушки. Поэтому, да! Я чёрствый, прямолинейный циник, который знает что говорит, потому что пожил на этом шарике побольше твоего, девочка. И к тому же, я мужчина. Мы не привыкли разводить пустой трёп, бегать по несанкционированным бойцовским рингам, и заниматься всякой херней. И да! Это я показал твоему сопливому мальчишке, что значит взять свою любимую женщину не смотря ни на что! Это я тебе, как простой мужик говорю. Если бы я любил хоть раз в жизни…
— А как же Анна Федоровна? — я вскинулась, а дядя Олег лишь грустно усмехнулся со словами.
— Это тот случай, когда мужчина позволил чтобы его любила хорошая женщина, которой нужно было крепкое плечо. Любовь разная, Малика. У неё миллионы лиц и масок. Тысячи убранств и костюмов. Мимолётная, страстная, чистая, односторонняя, безответная, всепоглощающая, отравляющая, платоническая, невозможная по сотням причин, ядовитая, лживая, настоящая, светлая и нежная, грязная и неправильная, уничтожающая и причиняющая страдания, а в твоём случае…
Я посмотрела в пронзительно синее море напротив и застыла после слов мужчины:
— Одержимая, Лика. Этот парень… Он одержим тобой. Хан будет становиться на колени, умолять тебя о ласке, просить стать его женщиной, потому что ты его наркотик. Ни одна девушка не способна будет заменить ему это чувство! Никто, Лика! И я это видел по тому, как он, словно баба при мне начал жевать сопли, не понимая, как тебе помочь. Такое тоже бывает. Вспомни Пушкина и Дантеса. Мужчины опустились до сплетен и обоюдных оскорблений, а жена Пушкина просто молча за этим наблюдала, пока её муж принял вызов на дуэль с такими условиями, в которых он точно остался бы проигравшим смертником. Одержимость, Лика! Это тоже разновидность любви, и только в руках женщины то, во что она обратится — в смерть, как в случае с Великим, или в жизнь, долгую и счастливую. Потому что такой наркотик это не просто игла, это приговор. А учитывая, какой у этих мужчин и нации менталитет… Хан Бин утопит себя в драме и горе, пока не погибнет. Это не аксиома для всех мужчин этой национальности, но конкретно для твоего это не требует подтверждений. И тебе решать, что с этим делать! В твоих руках сделать из этого мальчика своего мужчину, потому что он уже сделал из тебя свою женщину, просто встав перед тобой на колени и не побоявшись унизить свое мужское либидо. Это и есть та одержимость, о которой я тебе толкую.
— Вы говорите ужасные вещи, — тихо прошептала, и отвернулась.
— Лика тебе тридцать, а не сорок, тебе всего лишь тридцать. По меркам даже этого общества, ты молодая госпожа. Но ты похоронила себя и решила, что лучше стать старухой в молодом теле, чем признать, что ты втрескалась, как школьница в парня, который готов есть из твоих рук и пить из твоих ладоней!
По мне словно кровь носилась из одной точки в другую. Казалось, что у меня сейчас будет обморок от переизбытка эмоций, но дядя Олег на этом не закончил:
— Я всегда думал что в этой голове очень много серого вещества, но видимо любовь действительно отупляет! Раскрой глаза, Лика, и посмотри на себя в зеркало. Посмотри внимательно и признай наконец, что ты даже не выглядишь на свой возраст. Ты молодая и привлекательная женщина, с таким характером от которого большинство мужчин получают эстетический оргазм. Время дур прошло, Малика. В этом мире глупые куклы нужны только ради секса и статуса, а влюбляются в сильных и стойких женщин, которые способны стать частью мужчины и защищать его тыл. Это было непреложным правилом веками. На любом из континентов! Этот мир стал слишком жесток, а глупые девочки стали слишком дешёвыми. Поэтому прекрати это! И позволь любить себя. Я то думал, что приеду и увижу довольную мордашку со счастьем в глазах, а что наблюдаю? Дурочку, которая обесценивает свои же чувства!
