губы неуверенно скривились.
— А теперь поднимай кулаки, — пошутил он.
Я так и сделала, слегка ударив его по бицепсу.
Он начал смеяться.
Кризис предотвращен.
Я придвинулась и поцеловала его в висок. Затем отодвинулась, прислонилась к острову и спросила:
— Чем займемся сегодня? Хочешь пойти в магазин за новой одеждой?
Он вернулся к своим хлопьям, но повернувшись, нахмурено посмотрел на меня.
— Никаких покупок.
«Прямо как мужчина».
— Хочешь отправиться в приют и поиграть с собаками? — предложила я.
Ему нравилось там, и работники любили, когда Энди появлялся. Собакам была необходима любовь и внимание, а Энди был способен дать и то, и другое в достатке.
Но он нахмурился.
— Они не разрешают мне забрать собаку.
Это было что-то новенькое. Но было правдой.
Может, мне нужно было взять собаку для него? Конечно, это означало бы, что мне придется заботиться о ней, а Энди будет просто навещать ее.
«Следующая идея».
— Устроим марафон «Парков и зон отдыхов»? — попыталась я вновь (прим. «Парки и зоны отдыха» — американский сериал, снятый в стиле псевдодокументалистики, рассказывает о жизни сотрудников департамента парков и зон отдыха вымышленного города Пауни, штат Индиана).
— Да! — его лицо засветилось.
Он обожал этот сериал. И мы смотрели каждую серию как минимум четыре раза.
— Слава Богу, у меня есть все необходимое для приготовления тушеной свинины. Она может готовиться, пока мы лежим перед телевизором, — ответила я.
— Тушеная свинина, Та-Та, круто. Спасибо.
Он обожал мою свинину.
— Точно. У нас есть план. Я отправлю все в мультиварку, пока ты доедаешь свои хлопья и сходишь в душ. Я приведу себя в порядок, и мы проведем день с Лесли Ноуп и Энди Дауйером.
— Круто, — пробормотал он, возвращаясь к своему завтраку.
Я обошла остров, чтобы достать мультиварку из шкафа под ним.
Энди съел хлопья и направился в душ, пока я складывала свиную лопатку с остальными секретными ингредиентами (секретными настолько, что о них не знал только Энди, но остальной мир был в курсе, поскольку рецепт был написан на обратной стороне пакета со специями).
Мы смотрели «Парки и зоны отдыха». Когда пришло время, мы наелись свинины, домашнего салата с макаронами и картошки фри. Вскоре после этого мы наложили мороженого в мои особые миски (или же миски для хлопьев Энди). Через некоторое время после этого я легла спать с ощущением, будто вешу тонну, и с пульсирующей тупой болью в голове от слишком долгого просмотра телевизора, недостаточной активности и слишком большого количества еды.
И меня это ничуть не волновало.
В воскресенье Энди захотел поиграть с собаками в приюте.
Туда мы и отправились после того, как я выпила латте, а Энди — горячее какао в «Бейбикекс». Во время нашего визита Энди, как и положено, очаровал владелицу кофейни Бейбикекс Уотсон, которая по неизвестным мне причинам носила это прозвище.
У нее так же была особая история, связанная с собаками. После смерти одной она брала другую и называла их всех одинаково. Все они были пуделями, и в настоящее время у нее был Бейбикекс IV (который присутствовал во время нашего визита в кофейню, впрочем, собаки всегда были рядом). Он был обычным рыжим пуделем, который заменил печально ушедшего Бейбикекса III — голубого пуделя, умершего в прошлом году.
Поиграв с собаками (и кошками) в приюте, мы вернулись домой и посмотрели кино.
После этого съездили покушать ребрышки в «Барбекю По-Джек» в Морспрингс, чтобы завершить наши выходные, посвященные барбекю.
И на этом мои выходные с братом были закончены.
Я отвезла его в интернат, вернулась к себе, сделал чай, дала себе время на размышления, и, наконец, вышла на крыльцо.
Одна…
Точно так же, как я делала каждую ночь после того, как Хикс закончил наши отношения.
***
Был вечер понедельника, и я находилась в овощном отделе продуктового магазина, когда произошла первая вещь.
Со своей тележкой ко мне подошла Шэри и воскликнула:
— О-Боже-мой! Твой глаз!
Эта фраза или ее разновидность звучала вест день (и от работников приюта, сотрудников кофейни и людей, которые видели меня в «Саннидауне»). Я узнала, что синяк не сразу становится черным. Вначале он светло-фиолетовый. Через несколько дней он приобрел глубокий, уродливый, ужасный черный цвет, который не удавалась скрыть.
— Энди случайно ударил меня локтем, — сказала я ей, что стало фразой, повторяющейся весь день (хотя при Энди я так не говорила). — Выглядит хуже, чем есть на самом деле.
Последнее было правдой. Первые несколько дней глаз болел, но теперь осталась тупая боль, которая едва ощущалась.
— О, бедняжка, — пробормотала она, изучая мой глаз, а затем ее глаза просветлели. — Ты слышала?
Я слышала много чего. Я же работала в салоне. Поэтому мой ответ был следующим:
— Не знаю.
— О Хэле.
«Хэл?»
— Прости? — спросила я.
— Хэл… как его там. Не помню его фамилию. Да и не хочу помнить, он вроде как придурок. Но я знакома с его женой Эшли. Она милая. Не уверена, что вы знакомы, думаю, она ездит в «Катинг Эдж».
Она говорила сбивчиво, а я была уставшей, стояла на каблуках и хотела есть, поэтому вклинилась и проговорила:
— Не думаю, что знаю его, — надеясь, что это не звучало как грубая попытка заставить ее двигаться дальше.
— Он один из помощников Хиксона.
«О Боже».
— Он нашел пистолет, из которого был убит муж Фэйт, — объявила она.
Я замерла и уставилась на нее.
— Очень хорошо, что он сделал это. Очевидно, он целую вечность работал над своими догадками в свободное время, выходя с металлоискателями с парой своих приятелей на охотничьи тропы, туристические маршруты, обочины дорог. И нашел оружие на участке дороги в округе Шеридан.
— Это отлично, — сказала ей я.
— Да, — усмехнулась она. — Еще на шаг ближе.
Я надеялась на это ради Фэйт (и, черт возьми, ради Хиксона).
— И, ну… — взгляд Шэри стал настороженным. — Ты, наверное, слышала, что Шоу переехал к Хиксону. На постоянное проживание.
«Ого».
— Да? — пробормотала я.
— Нормально, что мы говорим об этом? — спросила она. — Имею в виду, я знаю, что вы двое больше не встречаетесь, но это длилось недолго и… кстати, ты собираешься познакомиться с Оуэном миссис Свонсон? Она всем рассказывает, что сведет вас.
«Черт».
— Я просто, вроде как… сейчас занимаюсь своими делами, — ответила я.
Она кивнула, будто будучи тридцатишестилетней женщиной, замужней с двадцати, имела представление, что значит «заниматься своими делами» для свободной женщины.
Затем она продолжила говорить.
— Ну, как ты можешь представить, Хоуп сама не своя. Но я думаю, она, наконец, становится умней, поскольку, видишь ли, все знают,
