что это идея не принадлежала Хиксону. Это была инициатива Шоу. Он очень зол на мать. — Она наклонилась ко мне. — Очень зол. — Теперь Шэри откинулась назад. — Услышав эту новость, я думала, что она будет рассказывать повсюду, что винит Хиксон. Но, видимо, Шоу так разозлился, что вчера ему надо было вернуться к матери, что Джепу пришлось вмешаться. Он приехал в город. И побеседовал с дочерью. Рассказал ей, как обстоят дела, и девочки вернулись. Но Шоу — нет. И сегодня весь день Хоуп только и говорит, что Шоу в его возрасте нужен отец. И будет хорошо, если Шоу будет проводить с ним время, учиться быть мужчиной, прежде чем уйти в морскую пехоту.
— Ну, надеюсь, все получится, — сказала я и действительно на это надеялась, но предпочла бы это не обсуждать.
— Полагаю, дочки не далеко уйдут от сына, когда узнают все правду о маме, — предсказала Шэри.
— Надеюсь, этого не произойдет, — поделилась я, и правда, надеясь на это, очень сильно.
— Я тоже, но, — она пожала плечами, — тайное обычно становится явным, и Хоуп сейчас в невыгодном положении. Она мечется. Потерять Хикса подобным образом… Потом потерять сына. Люди знают, почему это произошло, и остаются с ней достаточно милыми, но она чувствует общее охлаждение. Ей нужно многое исправить, и прежде всего ту боль, которую она причинила. И вот теперь Джули Бейкер рассказывает всем, как Хоуп гордится Хиксом, ведущим это печальное дело Ната Кэллоуэя, и как далеко они зашли, начав буквально с нуля. Джули вещает, что Хоуп всегда знала, насколько хороший полицейский Хикс. И она, конечно, не рада тому, что у него появился повод доказать это, но рада тому, что округ находится в хороших руках.
«Боже, Хоуп Дрейк еще та штучка».
— Угу, — пробормотала я.
Шэри бросила на меня пристальный взгляд, который сменился ужасом.
— Ты не в состоянии говорить об этом, — сказала она, поражаясь тому, что на ее взгляд, была такой бесчувственной.
Она была милой и была права насчет того, что сказала ранее. Мы с Хиксоном больше не были парой. Официально никогда и не были. Просто я была идиоткой, которая неоднократно демонстрировала это всем мужчинам. Поэтому Шэри не должна была чувствовать себя плохо.
— Просто я весь день провела на ногах, — соврала я, отойдя от тележки и подняв ногу, чтобы показать ей высокий каблук, на котором могла бы пробежать длинный марафон даже прямо сейчас (хорошо, может не прямо сейчас, но если поднажать, я бы могла преодолеть километров пять). — И я просто хочу забрать покупки, добраться до дома и снять эту обувь. Энди съел все, что было дома, поэтому мне приходится пополнить запасы или голодать. А учитывая то, что мы ели с Энди на этих выходных, я не могу отложить покупки и просто заказать жареную курицу в гастрономе. Мне нужно что-то зеленое или мое тело просто отключится.
— Я тебя понимаю, — ответила она и улыбнулась. — Хотя я и не надевала каблуки кроме выпускного и свадьбы, но тех случаев мне хватило. Поэтому отпускаю тебя.
— Спасибо, детка. Было приятно встретиться, Шэри.
— Мне тоже, милая. И обними от меня своего брата, когда снова увидишься с ним. И приведи его в салон как-нибудь. Меня не было там, когда ты привозила его, но все девчонки говорят, что он замечательный, и я бы с удовольствием с ним познакомилась.
— Хорошая идея. Я поговорю с Энди насчет этого.
— Отлично. Заканчивай со своими покупками, доберись до дома, а поговорим мы позже.
Она подняла руку, помахала мне, положила ладонь обратно на свою тележку и укатила.
Я взяла свои ингредиенты для салатов, фрукты и покатила свою тележку в маленький отдел с морскими рядами, которые были вдвое меньше чем в любом другом магазине данного бренда в Денвере. Но каким-то чудом здесь нашлось все необходимое.
Я делала это, пытаясь выбросить из головы всю информацию, которой поделилась Шэри. И потерпела жалкое фиаско.
У них есть оружие. Хорошо.
Это означало, что, как минимум, этот бродяга больше никого не застрелил (я на это надеялась).
Еще и сын Хиксона отвернулся от матери. Я понятия не имела, хорошо это или плохо, но, так или иначе, независимо от причины, это плохо со стороны ребенка.
И Хоуп отступила.
Я не знала, как все будет происходить дальше.
Я понимала лишь одно, и понимала очень хорошо, что у Хиксона Дрейка был вспыльчивый характер, и если он так отреагировал, пообщавшись с моей матерью, то узнав, что его жена расторгла брак, длившийся два десятилетия, из-за дорогого украшения…
Она была в полной заднице.
Я находилась в отделе с чаем и кофе, когда произошла следующая вещь.
И это было намного хуже, чем сплетни Шэри о Хиксоне и Хоуп Дрейк.
У меня в голове крутилось так много мыслей о сказанном ей, и большинство из этого касалось Хиксона, все мои мысли были заняты им. Поэтому я не была готова к появлению этого мужчины прямо передо мной.
Но он сделал это, встав рядом со мной и проговорив:
— Грета?
Я оторвалась от изучения чая и посмотрела на него, стоящего прямо здесь.
Рядом со мной.
Боже, эти густые темные волосы с небольшими, но потрясающими серебристыми прядями. Высокий мужчина, с широкими плечами и голубыми глазами.
Он был так красив, и это было так ненавистно.
Он не смотрел на меня.
Его глаза, сузившись, сосредоточились на моем синяке, а лицо превратилось в камень.
— Какого хрена? — прошептал он.
— Хиксон, — прошептала я в ответ.
Внезапно, и честно говоря, я не знала, как это произошло и как это могло произойти так быстро, но мои руки оторвались от тележки, а голова повернулась в сторону Хиксона Дрейка. Сама я оказалась прижата к полкам, а Хиксон Дрейк стоял в моем пространстве, большой палец его руки обхватил нижнюю часть моей челюсти, пальцы распластались по щеке, откидывая мою голову назад. Его лицо было прямо напротив моего, глаза пылали, а голос звучал разъяренным грохотом.
— Что за черт? — почти прорычал он.
— Я…
— Кто сделал это? — потребовал ответа он.
— Это был просто…
Его рука скользнула с моей челюсти на шею, крепко, но все еще удивительно нежно обхватив ее.
— Почему ты не сообщила об этом мне?
Моя голова дернулась в замешательстве.
— Сообщить… о чем? — спросила я.
— Я шериф, Грета, — выдохнул он. — Если мужчина поднимает на тебя руку, ты звонишь чертову шерифу.
— Мужчина не…
— Кто сделал это?
— Хиксон, это был просто…
Он придвинулся ко мне — нос к носу.
— Кто, бл*дь,
