– А что, тетя, не замечено ли в Пенгарроне каких-нибудь новых… движений?
– Нет, дорогая. Одно время мы с Джин следили за поместьем, но поскольку там ничего не происходило, то и махнули на него рукой. Надеюсь, в один прекрасный день правда сама выплывет наружу. Я думаю, что эта женщина просто сбежала с кем-то, вот и все. Будто Джейк и без того недостаточно несчастен в своей жизни, чтобы ему еще и подобные гадости устраивать.
– Но Джиллиан так красива… – проговорила Кэтрин уже после того, как тетушка положила трубку.
Интересно, скучает ли Джейк по Джиллиан? Не было ли это лишь своего рода самозащитой, когда он сказал, что ненавидит ее? А может, где-то в глубине души он ее все еще любит?
Эти мысли нагнали на Кэтрин такую глухую тоску, что следующие несколько дней она перестала заботиться о безопасности, выходила в город, причем даже тогда, когда Ральф не мог ее сопровождать. Побывала на нескольких выставках, гуляла по улицам, заглядывая в витрины, без всякой видимой цели обошла все большие магазины, в общем, за день изматывала себя так, что ночью засыпала без всяких страхов, тревог и душевных терзаний.
Джейк, все так же ежедневно звонивший ей, почувствовал по ее голосу, что что-то не так. Несколько дней он старался не замечать этого, но потом все же спросил:
– Что случилось, Кэтрин? Ты чем-то напугана?
– Ничем я не напугана, – заверила она его. – Просто устала. У меня было много всяких дел.
– Это связано с книгой?
– Да нет…
Ей не хотелось ни о чем говорить, она была рада, что разговор происходит по телефону и Джейк не может видеть ее тусклого лица.
– Так в чем же дело? – продолжал расспрашивать он, и голос его, как ей показалось, прозвучал почти нежно.
Кэтрин давно не слышала в его голосе таких интонаций. Ей подумалось, что она ошиблась, что ей это лишь показалось. Но нет, он и действительно говорил с ней очень тепло и проникновенно. А вот видеться с ней по-прежнему не хочет!..
– На днях звонила тетя Клэр, – раздраженно выпалила она. – Говорит, что в Пенгарроне ничего страшного не происходит. Вообще ничего не происходит.
– И все же ты не должна туда возвращаться! – резко сказал Джейк.
Голова Кэтрин беспомощно опустилась на грудь. Помолчав с минуту, она прошептала:
– Я и не собиралась… Скажи, Джейк, она была очень красива?
– Кто? Джиллиан? Да, очень, – проговорил он мягче. – Я ведь говорил тебе. Да ты наверняка видела ее фотографии. Их тогда множество было во всех газетах.
– Я видела одну. Под ней стояла подпись: «Джиллиан Трелони».
– Что тут особенного, это ее имя. Я ведь женат на ней, Кэтрин. – Потом была долгая пауза, после которой Джейк мрачно добавил: – Все еще женат.
– Если она жива, – прошептала Кэтрин. – Это то, почему… почему ты…
– Почему я отказался от близости с тобой? Ты это хотела спросить? Почему я оставил тебя? Нет, Кэтрин, нет! Я оставил тебя ради твоей безопасности. А положение женатого человека не подавляет меня. Мои мать и отец состояли в браке. Но они сделали меня несчастным. Я женился на Джиллиан – и возненавидел ее. Важен не сам по себе брак, а нечто иное. – Кэтрин молчала, и Джейк, подождав немного, заговорил опять: – Я сделал тебя несчастной, Кэтрин, не так ли? Ты жила привольно, распоряжалась собой, бродила по лесам, рисовала своих жуков и мышей, писала, а я вторгся в твою жизнь и сделал тебя несчастной. Мне бы надо жить одному, ни с кем не общаясь, и тогда никому от меня не было бы вреда.
– Нет, Джейк, нет! Это не так! – воскликнула она, услышав в его голосе неподдельное горе, но было слишком поздно, он уже положил трубку.
У Кэтрин появилось ужасное ощущение, что ее ворчливость привела к тому, что теперь Джейк навсегда покинет ее. Перезвонить, а тем более отправиться к нему она не посмела. Нет, видно, ей не суждено увидеть его! И впервые в жизни она горько и долго рыдала. А потом просто плакала, пока силы не оставили ее и не наступило тупое, сонное состояние, когда ни думать, ни чувствовать она уже не могла.
На следующий день позвонил Коллин, и она, сама тому удивившись, не бросила трубку, а выслушала его и даже начала отвечать.
– Кэт, ты, наверное, совсем с ума сошла? – вместо приветствия гневно заявил он. – Я был слишком ошарашен, чтобы что-то предпринять, когда этот сумасшедший напал на меня, но все же заметил, что ты с ним ушла по своей воле. Мне, кстати, его лицо показалось знакомым, и я даже вспомнил, как только ты ушла, что это Джейк Трелони, писатель. Я не ошибаюсь?
– Нет, Коллин, не ошибаешься, – спокойно ответила Кэтрин, подавив в себе раздражение, возникшее от его недопустимого тона. – И он мой друг.
– Ах, скажите на милость, еще один друг! Но, сдается мне, он малость отличается от Ральфа Престона. А меня ты, выходит, держала за полного кретина? Сознайся. Со мной вела себя как истинная недотрога, не позволяя лишний раз прикоснуться к тебе, а сама… Я ведь уже тогда догадывался, что ты спишь с этим, с нижнего этажа, и вообще торчишь все время в его квартире. Теперь и того чище – обзавелась новым дружком. Но это тебе не Ральф, так и знай! К твоему сведению, ты спишь теперь с человеком, который убил свою жену.
– Никого он не убивал! – выкрикнула Кэтрин, не в силах больше сдерживаться. – И вообще, если бы Джейк слышал, что ты говоришь, он бы тебя в клочки разорвал.
– Значит, тебе известно, на что он способен в ярости? Я рад этому, – прошипел Коллин. – Так не мешало бы тебе подумать своими куриными мозгами и сообразить, что тут куда ни кинь – все клин. Ведь если он не убивал свою жену, то он женатый человек. А если он убил ее, то почему бы ему однажды, под настроение, и тебя не разорвать в клочки?
Договорив, Коллин швырнул трубку, и только тут Кэтрин осознала, до какой степени она возмущена. Никто никогда в жизни не разговаривал с ней в подобном тоне. Она понимала, конечно, что Коллин просто-напросто пытается задним числом защитить свое попранное мужское самолюбие, причем делает это самым жалким и презренным образом, вполне соответствующим его натуре. Она понимала, что теперь, трусливо бросив трубку и не дав ей возможности возразить, он чувствует себя просто великолепно. Бог с ним, должно быть, после столь унизительной для него стычки с Джейком ему было жизненно необходимо обрести равновесие.
Но понимание ситуации не улучшило самочувствия Кэтрин. Она чувствовала себя оскорбленной, а потому, ища сочувствия и понимания, спустилась этажом ниже и поделилась своей неприятностью с Ральфом. Реакция Престона была вполне предсказуема.
– Мерзкий червяк! – гневно воскликнул он. – Где он живет? Я сейчас же поеду и набью ему морду.
