сказал, что без операции можно обойтись. Конечно же, я этому очень обрадовалась, потому что мне в моём положении анестезия противопоказана. Однако все женщины, когда они влюблены, стремятся выглядеть красивыми и ухоженными. Я — не исключение.
Помню, как неловко я чувствовала себя, когда Дар в ресторане попросил меня снять очки. Когда я попыталась отказаться, он нежно шепнул мне на ухо, что в его глазах я буду всегда самой красивой и даже, когда мы оба состаримся. После этого он отвёл меня в сторонку и, найдя в своём телефоне песню “Исчезли солнечные дни” в исполнении Валерия Леонтьева, дал мне её послушать.
Слова великого аварского поэта Расула Гамзатова меня очень вдохновили, а Эльдар мне внезапно признался, что ещё в юности, слушая эту песню, он мечтал о такой старости рядом с любимой. Я была сильно растрогана. И всё же, пока я молода, мне нужно стремиться быть достойной моего мужчины.
В конце концов, я не слепая, и вижу, какими глазами провожают Дара другие женщины. Когда я думаю об этом, то начинаю с ума сходить от ревности. Но Эмма, с которой мы с некоторых пор в очень хороших отношениях, надоумила меня убрать шрам под глазом. Я её послушалась и не жалею.
Столько лет я пряталась за затемнёнными очками, что даже забыла, как выглядит зелень, и как прекрасны плывущие по небу пушистые облака. А теперь я хожу по улицам с гордо поднятой головой и ловлю на себе восхищённые взгляды, причём не только мужчин, но, что особенно приятно, и женщин. Но, думаю, дело ещё в том, что все влюблённые люди излучают флюиды, которые выделяют их из любой толпы.
Да, конечно, скоро моя фигура и походка изменятся по вполне понятным и волнительным причинам, но это всё ерунда. Потому что видеть мир во всех его красках — это такое ни с чем несравнимое, огромное счастье!
И вот в таком приподнятом настроении я приехала в суд вместе с Эммой, которая решила выступить в качестве моей группы поддержки. Мне ведь ещё никогда не приходилось быть в качестве обвиняемой.
Правда, со стороны потерпевшего, то есть Дара, должен был быть начальник его службы безопасности Олег, знакомый мне человек, и адвокат. В Германии так положено. И, хоть я понимала, что претензий ко мне не будет, и что, как ни странно это прозвучит, но, благодаря той аварии, у нас с Даром всё хорошо, я немного волновалась.
У здания суда мы встретили не только Олега, но ещё Германа Сафарова и Карла Беккера. Видимо, Герман, понимая моё состояние, захотел поддержать без пяти минут жену своего товарища. А у Карла была ещё более веская причина присутствовать на суде, поскольку его пригласили в качестве свидетеля.
На улице я заметила также инспектора Бормана, по инициативе которого моё дело было передано в суд. Естественно, здороваться с ним у меня не было никакого желания. Однако бабушкино воспитание не позволило мне проигнорировать полицейского, и, проходя мимо него, я кивнула головой.
Перед началом судебного заседания судья вызвала Олега и адвоката в отдельный кабинет для беседы. Я немного заволновалась. Герман Сафаров объяснил, что это обычная судебная практика. Но меня смутило выражение недовольства на лице судьи — женщины средних лет.
Я подумала, что сейчас она начнёт до меня докапываться по поводу и без. К тому же, для этого у судьи имелись основания, поскольку я оставила место ДТП. Да, я не скрылась тупо с места аварии, а повезла Эльдара в больницу, но бог его знает, как расценит мой поступок судья, которая сегодня явно встала не с той ноги.
И я не ошиблась. Вернувшись из кабинета, судья открыла заседание, провела перекличку, выяснив, кто есть кто, и сразу же обратилась ко мне с вопросом:
— Почему, фрау Вебер, вы оставили место ДТП?
— Я работаю медсестрой в больнице района Нидеррад, — начала я, но судья меня перебила.
— Мне это известно. Я задала вам конкретный вопрос: Почему вы покинули место ДТП?
— Я подумала, что сейчас важнее как можно быстрее довезти пострадавшего в больницу, — ответила я упавшим голосом, — потому что я не знала, что с ним, и боялась за его жизнь.
— Ваша честь, позвольте мне объяснить? — обратился к судье Карл Беккер.
Но судья холодно произнесла:
— Вы изложите свою версию случившегося, когда вам дадут слово, — и повернулась ко мне: Разве вы не знали, фрау Вебер, что на место аварии всегда выезжает скорая помощь? С чего вы взяли, что пострадавший находится при смерти?
От этих слов мне стало нехорошо. Представив, что Дар мог тогда погибнуть, я схватилась за сердце. Ведь несмотря на то, что я работаю медсестрой, а значит, всегда должна иметь холодную голову, воображение у меня очень развито, и сейчас я реально испугалась. К тому же Дар находится от меня так далеко, что я в последнее время часто не нахожу себе места от беспокойства, а иногда плачу без видимой причины.
— Послушайте, Ваша честь, — Эмма вскочила со своего места и приобняла меня за плечи, — я хотела бы попросить вас вести себя с фрау Вебер более бережно, поскольку моя подруга находится… — но судья теперь перебила Эмму.
— А вас, — она заглянула в бумаги и продолжила: фрау Шульман, я попрошу выйти. Ведь вы даже не являетесь свидетелем по делу. Что вы тут вообще делаете?
— Фрау Вебер нуждается в поддержке друзей, — возразила Эмма.
— Не переживайте, никто вашу подругу здесь не съест, — съехидничала судья и повторила: Я прошу вас, фрау Шульман, выйти и не мешать проведению судебного заседания.
— Всё будет хорошо, Эмма, — подбодрил её Герман Сафаров, но его тут же прервала судья:
— Скоро, господин Сафаров, очередь дойдёт до вас. Ведь, насколько я понимаю, вы в этой истории являетесь потерпевшей стороной?
Герман вытаращил глаза от удивления, потом расхохотался. Сообразив, что суровая дама перепутала Германа с Эльдаром, начал смеяться Карл Беккер.
Я не смеялась. С одной стороны, я уже жалела, что отказалась от адвоката, которого мне предлагал нанять Олег. Мне казалось, судебное заседание — это просто формальность, а теперь выясняется, что у меня могут быть серьёзные неприятности. А ещё после слов судьи на меня накатила паника, и я стала бояться, как бы с Даром не случилось какой-то беды.
— Что смешного я сказала? — нахмурилась судья. — Я вас спрашиваю, господин Сафаров?
— Простите за опоздание, — внезапно раздался голос Эльдара. — Какие ко мне, ваша честь, будут вопросы?
— Вы кто? — спросила судья с удивлением.
— Эльдар Сафаров. Та самая потерпевшая, — Дар
