разу не пробовал его лапшу! Это всё равно, что жить у океана и не уметь плавать.
– Вообще, такие люди существуют, ― заметил он, наставляя на меня палочки.
– Дикари, ― шире улыбнулась я, ― и ты ― дикарь.
Терренс усмехнулся, отправляя в рот очередную порцию.
Отчего-то в памяти всплыл наш сегодняшний с Джойс разговор. И я спросила:
– А Оливер с кем-нибудь встречается?
Хардинг перевел на меня взгляд, его брови чуть приподнялись, он дожевал, а затем усмехнулся.
– Нет, насколько мне известно. А что, я уже тебе разонравился?
– Просто… знаешь, Джойс интересовалась. ― Решила выложить правду и ничего не выдумывать. В конце концов, это всегда было правильнее.
– Правда? ― Его брови взлетели выше. ― И почему она интересовалась личной жизнью моего брата?
– Ну… я немного рассказала ей о тебе, и она считает тебя замечательным.
Терренс так и просиял.
– Рассказала обо мне? Серьезно? И я прошел?
– Прошел? ― Не поняла я.
– Проверку, ― усмехнулся он, ― когда девушка рассказывает о своём парне подруге, то, сама того не осознавая, проверяет его. Известный всем женский приём ― если подруга одобряет твой выбор, значит, ты выбрала верно.
– Этот бред придумали мужчины? ― Усмехнулась я, и Терренс сделал то же.
– Это не бред, Барнс. А жизненная аксиома.
Я вновь усмехнулась, всем своим видом давая понять ― нет, это бред.
– Так Джойс интересовалась Оливером, потому что ей понравился я?
– Что-то вроде того.
– Я думал, она с кем-то встречается. Разве нет?
Ну…
– Да. Макс. Мы работаем вместе.
– И?
– И… кажется, он ей изменяет.
Я не знала, могу ли говорить об этом с Терренсом, но подумала, что он всё равно никому об этом не расскажет. Поэтому выложила всё, что знала.
– Думаешь, Джойс права? ― Спросила я, когда закончила. ― Макс изменяет ей?
– Мне жаль, детка, но скорее всего да. ― Серьезно ответил Терренс, и это был именно тот ответ, которого я так боялась. ― Но в любом случае, Джойс следует с ним поговорить и всё выяснить.
– А, если он не признается?
– Значит, нужно поймать его на горяченьком. Чтобы отвертеться уже не вышло.
«Как я поймала Джорджа», ― мелькнуло в моей голове.
– Я могу с уверенностью сказать только одно ― посторонний женский запах на его одежде, частые звонки и отлучки, появившаяся холодность по отношению к ней и перемены в характере и поведении ― всему этому есть причина. Поэтому ей стоит её узнать.
– Но ты считаешь… что причина ― это другая женщина, так?
– Так, ― осторожно ответил Терренс, ― потому что только в этом случае мужчина настолько кардинально меняется.
Я кивнула, понимая, что он прав. И что сама думаю точно так же. А ещё ― что мне нельзя говорить об этом Джойс и нельзя уговаривать её бросить Макса. Я могу лишь подтолкнуть её в верном направлении и помочь узнать правду.
Или, как позже посоветовал Терренс, когда визжащую и хохочущую нес меня в свою постель ― вообще в это не лезть.
Утром встала пораньше и передвигалась по квартире на цыпочках.
Снова собирала свою разбросанную по полу одежду, испытывая знакомое чувство дежавю. Топ обнаружила где-то между кухней и гостиной, шортики ― возле кровати, бюстгальтер гордо валялся у двери ванной, а трусики ― да, в этот раз я их нашла ― запутались где-то в одеяле. Причем ― ох уж эта ирония жизни ― не в моём.
Не знаю, как мне удалось собрать все свои вещи и не разбудить при этом Терренса, но я ощущала себя гребаным ниндзя ― причем жутко довольным собой ― когда гордо кралась из его комнаты ко входной двери.
Однако, у судьбы было отличное чувство юмора, вы знали?
Я ― слышала.
Но утром убедилась в этом окончательно.
А именно ― когда раздался оглушительный звонок в дверь.
Я застыла, как вкопанная ― в комплекте почти что нижнего белья, с вечерней сумочкой и пакетом вещей в руках. И вновь возникло это странное ощущение дежавю.
Вспомнила, как в то утро после «извинений» пыталась точно так же по-тихому сбежать из квартиры Терренса, но его брат ― Оливер ― открыл ключами дверь и застукал меня в совершенно извращенном виде.
Вид, к слову сказать, в этот раз у меня был такой же извращенный. Но в этот раз я понимала, что это точно был не Оливер.
У Оливера были ключи.
А значит, Оливер не стал бы звонить в дурацкую дверь.
А, если это был не Оливер, тогда…
– Эй, ты чего дверь не открываешь? ― Голос Терренса за спиной заставил меня вздрогнуть. Он усмехнулся, заметив мою растерянность. ― Не выспалась что ли?
Не выспалась? Не выспалась?! Он серьезно?!
В одних боксерах он прошлепал к двери, а затем посмотрел в глазок и улыбнулся.
– Всё в порядке, расслабься. Это моя мама.
Расслабься? Мама?
Он точно правильно употребил вместе эти слова?
– Что ты делаешь? ― Прошипела я, когда он потянулся к ручке.
– Открываю дверь, ― усмехнулся он, и я с ужасом поняла, что не готова к встрече с его мамой. Что я вообще ни к чему подобному не готова.
Блин―блин―блин!
Едва не поскользнувшись на скольком ― мать его! ― полу, побежала обратно в комнату, чтобы избежать очередного позора, и быстро захлопнула дверь. Да, Оливер воспринял нашу первую встречу весьма комично, но я очень сомневалась, что мама Терренса, увидев в квартире своего сына девушку со всклокоченными волосами, одетую, как уличная девка, отнесется к этому так же беззаботно.
А ещё ― я просто очень боялась.
Не такой должна была быть наша первая встреча.
Я хотела познакомиться с мамой Терренса. Очень хотела. Но точно не в нижнем белье, когда от меня за версту несло восхитительным сексом.
– Эй, ― когда Терренс вошел в комнату, я сидела на бортике ванной, нервно кусая нижнюю губу, ― ты чего убежала? Всё в порядке?
Нет. Нет, Терренс всё не в порядке! Всё совсем не в порядке!
– Я не могу выйти к твоей маме в таком виде, ― прошипела я, указывая на сексуальный комплект для сна, в который была одета, ― что она обо мне подумает?
– Что ты очаровательна, как я и говорил? ― Усмехнулся он, и я сморгнула.
– Ты говорил про меня своей маме?
– Мы ведь встречаемся, верно? Кончено, я ей говорил.
– Эмм… и как она это восприняла?
– Как восприняла? ― Улыбка Терренса стала шире. ― Саманта, она приехала, чтобы позавтракать с тобой. Сказала, что мечтает познакомиться с той, которой,
