волной накатывает облегчение. И он обхватил крепче мое лицо, а я обняла его за шею и запустила пальцы в волосы на затылке, прижалась к его груди, выгибая спину, чтобы плотнее почувствовать его тело.
Ближе, сильнее.
Он правда здесь.
И впереди у нас целая куча времени, судя по всему.
Саша скользнул ладонями ниже, остановился на шее, затем — дальше. По плечам, рукам и, наконец, обхватил талию, сминая атласную ткань в ладонях. Я чувствовала, насколько горячие у него руки. Насколько горячий он весь. Прильнула ближе, хотя, казалось бы, ближе некуда, и прикусила его нижнюю губу, слегка оттягивая ее, не в силах унять улыбку.
Провоцируя.
А он будто бы замер весь и теперь уже крепко обнимал меня, вжимая пальцы в кожу. Затихая. На мгновение, после которого должно что-то последовать… что-то взрывное, опасное, сжигающее дотла. До последнего остатка.
Секунда. Две.
Он позволил мне прикусить губу сильнее. Издать смешок. Немного поиздеваться.
И я хотела, потому что понимала, что это заводит его настолько, что дальше от меня не останется ничего. Взрыв. Волна. Апокалипсис.
Саша рыкнул сквозь зубы, и по шее, коже рук, голым ногам, животу побежали мурашки. Мне хотелось прижаться к нему ближе, а Саша словно прочитал мои мысли. Или хотел того же. Но в следующую секунду он отстранился, подопнул ногой свою сумку в квартиру и закрыл дверь, не забыв щелкнуть внутренним замком. Очертить нашу территорию. Отгородить от всего мира вокруг. Лишить возможности кого бы то ни было внезапно побеспокоить нас.
Сейчас были только мы.
И огромное желание на двоих, пульсирующее, звенящее, вторящее бешеному стуку сердца.
У меня от предвкушения в животе расцвели ка-кие-то невероятные ощущения. А чуть ниже крепко завязался обжигающе-горячий тугой узел. Сладкий и невыносимый одновременно.
Потому что Саша — взъерошенный, заведенный, почти безумный, желающий того же, чего и я, — вернулся ко мне слишком порывисто. Он врезался поцелуем мне в губы, вжал в стену, наваливаясь всем телом так, что я чувствовала его везде. Каждой возбужденной клеточкой тела. Саша перехватил мои запястья и отвел их в стороны, прижимая к стене, пока его губы творили со мной что-то невообразимое.
И теперь его очередь провоцировать.
Потому что чем сильнее я рвалась к нему руками, тем крепче он придавливал их к стене, лишая меня возможности почувствовать под ладонями его тело. Плечи, грудь, шею, затылок, куда я до этого впивалась пальцами, путаясь в волосах.
Я почти зарычала от бессилия, а он только усмехнулся. Прямо в мои губы, слегка отодвигаясь, ловя мой взгляд своим. Прищуренным, хитрым, горящим. Понимающим, насколько мне надо его коснуться. Почувствовать.
Жар в животе достиг такого уровня, что мне почти хотелось скулить от желания.
Хочу его.
Хочу невероятно сильно. Сейчас.
Поэтому я неуловимо подалась к его шее, прикусывая, втягивая горячую кожу. Ощущая, как он вздрагивает от неожиданности и накативших ощущений. Целую грубо, наверняка зная, что он не уйдет от меня чистым. Но плевать. Мои руки все еще прижаты его ладонями, и единственная возможность свести его с ума так же, как он сводит меня, — это поцелуй.
И у меня получилось.
Низкий стон раздался в полутемном коридоре и накалил напряжение, растущее внизу живота. Видимо, не только у меня.
— С ума сошла? — В его голосе прозвучала почти улыбка. А еще львиная доля одобрения. Ему нравится. Его срывает с цепи.
— Еще как, — прошептала я в ответ между поцелуями.
Саша ухмыльнулся. Отпустил мои руки, и в следующее мгновение я почувствовала его ладони на своих ягодицах. Сжимающие, впивающиеся. Заставляющие меня стонать от удовольствия. Наконец я ощутила свободу, которой тут же воспользовалась и схватилась за его пуловер, задирая вверх, желая убрать всю лишнюю одежду между нами. Саша помог мне стащить его через голову и отстранился всего на пару секунд, но этого хватило, чтобы я снова начала скучать по его губам и, дорвавшись до них, застонала.
Слишком громко.
Но плевать.
Ощущения внутри меня накалились до предела. Пылают, искрятся. Я сама похожа на сгусток сверкающей энергии, далекую звезду, которая вот-вот взорвется в горячих руках. Прижатая к крепкой, не менее горячей груди, которую теперь я могу осязать под пальцами. Каждый сантиметр кожи.
Саша вернул руки на мою талию, сжал ткань, а затем скользнул одной ладонью вверх, останавливаясь на груди, задел большим пальцем сосок. Я вздрогнула, но в следующую секунду Саша сильно надавил на затвердевшую горошину, отчего я почти рассыпалась, уже даже не думая о том, чтобы сдерживаться, отчаянно застонав в голос, пока он целовал мою шею, время от времени захватывая кожу зубами.
Я тонула в ощущениях. В таких прекрасных и разрывающих. Я прижалась сильнее к его животу и потерлась, как кошка, пока Саша сжимал мою грудь и кожу на талии вместе с мешающейся тканью, кусая мочку уха, оттягивая и тут же зализывая языком, который мне вдруг захотелось почувствовать своим.
— Я хочу тебя. Сейчас, — прошептала я, но этого хватило, чтобы он услышал и зарычал мне в самое ухо, опаляя горячим дыханием.
— Я тоже… слишком сильно, Лиз.
И только эти пять слов заставили меня совершенно потерять разум, откинуть голову на стену и прикрыть глаза, потому что мир вокруг качался от эмоций. Сжигающих ощущений. Его рук, все еще трогающих грудь и голое бедро.
Так близко к самой пульсирующей точке.
Я спустилась руками ниже и потянула за ремень его джинсов, расстегивая пряжку, а затем тугую пуговицу. Справиться с ней получилось только с третьего раза, потому что пальцы дрожали и Саша доводил меня до исступления своими мокрыми поцелуями в шею, ключицы и плечи. Одним движением я расстегнула молнию, а Саша дернул мои шорты вниз вместе с бельем, после чего сбросил кроссовки, оставаясь передо мной полностью обнаженным, из-за чего у меня перехватило дыхание. Все это время я смотрела в его глаза, чувствуя лихорадочную дрожь предвкушения и волнения.
Пять секунд ушло на то, чтобы он достал презерватив и развернулся, глядя на меня своими пылающими глазами. Поцеловал в шею, а затем спустился ртом ниже, до границы ткани, которая не стала для него преградой. Он обхватил губами сосок прямо через ткань, и я задохнулась, снова запрокидывая голову и зарываясь пальцами в густые волосы на его макушке. Он нырнул ладонями под майку, обхватил грудь и сжал, прикусывая губами твердую горошину так, что я захныкала, находясь на грани терпения.
Мне он нужен.
Сейчас.
Прямо там.
Его руки исчезли, и я услышала шуршание упаковки. Сдавленно
