Мэри вопросительно посмотрела на Крис и молча вошла в палату.
— Пойдем, — сказала Кристина.
Мейсон насупился.
— Что ты затеяла? У тебя все не как у людей. Ребенок болен, а мы куда-то уезжаем. Никуда я не поеду! Слышишь?
— Нет, поедешь! — рассердилась Крис. — Ты говоришь, я тебе что-то должна? Так вот, ты мне должен этот вечер. И я тоже от своего не отступлюсь!
Она взяла его за руку.
Он вырвал руку из ее ладоней.
— С каких это пор я тебе что-то должен?
Крис не могла сказать правду. Не могла лишаться последней опоры и защиты. Поэтому она сказала первое, что ей пришло в голову:
— Потому что я пошла тебе навстречу и согласилась не брать на пикник жареную курицу.
Сказала — и съежилась под его ненавидящим взглядом.
— По-твоему, это остроумно? Сейчас и здесь так шутить!
— Мы можем поехать на моей машине — она на стоянке — или пойти пешком, — вместо ответа предложила Крис. — Как ты хочешь?
Сама она считала, что лучше немного пройтись и выпустить пар. Но право выбора оставалось за Мейсоном. Он ведь мог и отказаться покинуть больницу!
Мейсон покосился на закрытую дверь палаты.
— А ты… уверена, что с ним ничего не случится?
Это была первая нормальная фраза, произнесенная им.
— Мэри не впервой дежурить у постели Кевина, когда он попадает в больницу, — сказала Кристина. — Я ей доверяю, как самой себе. Да и потом… в случае необходимости она немедленно вызовет сестру или врача. Хотя я уверена, что все обойдется.
— Это хорошо, когда есть кому доверять, — невесело усмехнулся Мейсон.
— Я не заслужила твоих упреков, — обиделась Крис.
Он хотел возразить, но в последний момент передумал.
— Ладно, давай не будем… Здесь не место для выяснения отношений.
У Крис комок подступил к горлу. Пока Мейсон не соглашался поехать с ней, она упрямо добивалась своего, но теперь… теперь засомневалась. Может, она зря настаивала, чтобы они поехали домой? В больнице они были на нейтральной территории, а дома… там им уже незачем будет сдерживаться и выбирать слова.
Крис вдруг поняла, что она боится остаться с Мейсоном наедине.
Бред какой-то: всего четыре месяца назад она страстно мечтала о том, чтобы Мейсон исчез и никогда больше не появлялся, а теперь готова на все, лишь бы его удержать.
— Ты прав… здесь не место для сцен, — еле слышно прошептала она и, направившись к выходу, с облегчением услышала за спиной его шаги.
Мейсон отказался идти пешком — он боялся надолго отлучаться от телефона, — и они поехали домой на машине.
— Ты извини, что я не сказала тебе про твою мать, — начала разговор Крис, войдя в дом и бросив сумку на кресло, стоявшее возле двери. — Я хотела, но с тобой в последнее время трудно было найти общий язык.
— Извинениями ты тут не отделаешься, — заявил Мейсон. — И валить с больной головы на здоровую тоже нечего. Мы с тобой живем под одной крышей, так что у тебя была масса возможностей поговорить со мной.
— Почему ты мне не веришь?
— А почему я должен тебе верить?
— Потому что я не подавала повода сомневаться в моей искренности.
Мейсон презрительно хмыкнул.
— Ах, вот как?
Крис разозлилась не на шутку. В конце концов, она тоже не ангел, сколько можно терпеть такое обращение?
— Ты не имеешь права так со мной обращаться! Да, я виновата в том, что промолчала, но мне хотелось дать твоей матери возможность самой признаться, что она была здесь.
— Ага! Ты еще скажи, что всегда желала мне только добра! И что на самом деле ты на моей стороне! — рявкнул Мейсон и… сник, словно из него в одно мгновение вышел весь боевой пыл.
Бессильно рухнув в кресло, он закрыл лицо руками, а когда убрал их, Крис увидела знакомую непроницаемую маску и услышала ровный, безжизненный голос:
— Я все это уже проходил, Крис. С меня хватит.
Крис оцепенела. С Мейсоном явно что-то случилось. Что-то, о чем она не имела ни малейшего представления. Но как можно сражаться с неизвестностью? Чтобы победить врага, нужно знать его в лицо. А она… Холодная рука страха стиснула ее горло.
— Почему ты меня прогоняешь? — прошептала она.
— Разве непонятно? — пожал плечами Мейсон. — Ты мне не нужна. Если б не Кевин, я бы даже не взглянул в твою сторону.
До этой минуты она все еще надеялась оттянуть решающее объяснение, но Мейсон не оставил ей выбора. Сейчас — или никогда!
Крис зажмурилась и выпалила:
— Неправда! Я тебе не верю!
Мейсон изумленно покачал головой.
— Господи! Ты что, серьезно? Серьезно думаешь, что я к тебе неравнодушен?
Но Крис почти не вслушивалась в его слова, а жадно всматривалась в лицо Мейсона. И — увидела то, что и ожидала увидеть: измученный взгляд одинокого человека. Так ребенок, боясь, что его не примут в игру, из гордости делает вид, будто ему все это до лампочки.
Однако она не удовлетворилась своими наблюдениями, а решила полностью раскрыть карты.
— Я люблю тебя, Мейсон. Это мне и надо было тебе сказать.
Он вздрогнул, как от удара, и отвел глаза.
— Не надо, Крис! Прошу тебя, не надо…
— Я долго сама не понимала этого, — тихо произнесла она. — А когда поняла, было уже поздно.
На лице Мейсона был написан настоящий ужас.
— Я не хочу, чтобы ты меня любила!
— Мейсон! Я не Сюзанна! — Ей терять было нечего, и она пошла ва-банк. — Не Сюзанна и не Диана. Я — это я! И я не могу тебе обещать, что не попаду под машину или что на меня не упадет кирпич. Но раз я с грехом пополам умудрилась прожить тридцать семь лет, то будем надеяться, протяну еще примерно столько же. Я не брошу тебя, Мейсон! Честное слово! Но и ты меня не бросай… Пожалуйста!
Он попытался встать, но она положила руки ему на плечи и повторила:
— Я люблю тебя!
Мейсон медленно поднял на нее глаза.
— Прости, Крис, но я не могу ответить тебе взаимностью.
И ей впервые пришло в голову, что такое возможно! В конце концов, с чего она взяла, что Мейсон ее любит?
И все-таки сдаваться было еще рано.
— Почему ты так говоришь? — спросила Крис, вздернув подбородок.
— Ты тут ни при чем. Дело во мне, — ответил он. — Ты права, потеряв двух любимых женщин, я стал искаженным человеком. Но ты зря думаешь, что это можно исправить. Я неспособен больше любить, Крис. Моя душа умерла. Ее нет. Нет, понимаешь?
— Я тебе не верю!
Она действительно не могла в это поверить.
Мейсон схватил Крис за руки.
— Как мне доказать тебе, что я говорю правду? — В его голосе звучало отчаяние.
У Крис замерло сердце. Вызывая Мейсона на объяснение, она думала, что стоит признаться ему в любви, и все встанет на свои места. Но все оказалось гораздо сложнее. И теперь у нее был один способ разрубить гордиев узел — уйти. Уйти, пока не поздно, пока еще можно сохранить себя и свое достоинство.
