посмотреть ему в глаза.
— Привет, — сипло и тихо отвечаю я.
— Что, что? Я не расслышал, — смеется он. — Ты где голос потеряла?
Вообще не смешно! Утыкаюсь холодным носом в плед и бубню напрягая голосовые связки:
— Я не смогла открыть входную дверь.
— Правильно, потому что я закрыл ее и спрятал ключ в сахарнице.
— Зачем?
— Затем, чтобы не искать тебя все утро. Заходи в квартиру, здесь холодно.
Сжимаюсь в комок, стыд вперемешку с раскаянием с силой давит на затылок.
— Я… я проветриваюсь.
— И давно?
— Не знаю.
— Кать… — вздыхает Дарий.
— Прости меня, — говорю так громко, как только могу, но выходит жалкий хрип.
Укрываюсь с головой и крепко зажмуриваюсь. Никакие извинения не перечеркнут то, что я вчера натворила. Можно мне телепорт?! Ну пожалуйста! Шлепки босых ног по плитке звучат все ближе, сильные руки сгребают меня в охапку и поднимают вверх. Нет, не такой телепорт! Вот же черт! Дарий заносит меня в теплую комнату и бережно опускает на диван, стягивает плед и садится на корточки, чтобы оказаться лицом к лицу. Упрямо опускаю подбородок, прижимая его к груди, и безжалостно терзаю зубами кожу на нижней губе.
— Ну и что это за грустный пупс? — усмехается Дарий. — Мы ведь вчера все решили, Катюш. Или ты забыла?
— Я помню все, — отзываюсь монотонно. — И это ужасно. Как ты меня не прибил?
— Я не бью маленьких девочек, — ласково говорит он и убирает спутанные пряди с моего лба.
«Какой же он классный», — шепчет внутренний редактор, выглядывая в щель. — «Давай сделаем ему предложение?»
Зажмуриваюсь, словно это поможет спрятаться, и дергано мотаю головой. Дарий проводит ладонями по моим волосам, обхватывает шею и гладит плечи. Набираю полные легкие воздуха, принимая, наверное, самое взрослое решение в своей жизни. Пора объясниться. Пора ответить честностью на честность.
— Дар, я уже сама не понимаю, как это работает. Не понимаю, зачем делаю эти глупости. — Стучу себя по виску. — Все здесь. Мысли такие назойливые, подстегивающие. Ты так хорошо ко мне относишься, так ровно, что я... я не могу этого принять. Книжные правила и каноны слишком прочно въелись в мозг, и любое отклонение от них кажется нереальным. Все перепуталось.
— Давай распутаем. Как ты видишь счастливые отношения через призму этих самых правил? Что должно произойти? Где переломный момент, когда героям уже можно насладиться счастливым финалом?
Прячу лицо в холодных ладонях и растираю сухую зудящую кожу:
— Боже, я сумасшедшая. Мне надо лечиться.
— Тише, тише… — приговаривает Дарий, продолжая гладить меня по волосам и плечам. — Успокойся, с тобой все в порядке. Подумаешь, поистерила немного. С кем не бывает? Ты еще не видела, что я творил в приступах мании, вот где санитары рыдали.
Улыбка растягивает дрожащие губы, в груди разливается приятное тепло.
— Давай, Катюш. Ответь на вопрос. Что там дальше по книжному плану?
— Ты смеешься надо мной?
— Я пытаюсь тебя понять.
Подвисаю на несколько секунд, по капле собирая остатки смелости. Он должен узнать, это будет правильно.
— Герои… — произношу я, но запинаюсь, подавившись сдавленным хрипом.
— Герои, — повторяет Дарий, подбадривая.
— Они должны... пройти испытания и… измениться ради друг друга, чтобы заслужить счастливый конец. Не верю, что я это сказала.
— И что за испытания? — с интересом спрашивает Дарий. — Приведи примеры.
— Ну-у-у… — тяну я неуверенно. — Например, отец героя оказывается боссом мафии и объявляет сыну войну или сам герой замешан в чем-то противозаконном. В крайнем случае должна вернуться беременная бывшая или вскрыться какая-то страшная тайна из прошлого.
— Х-м-м… интересно. Получается, ты нарочно создаешь эти испытания, чтобы?..
— Как же это убого, — хнычу я, сильнее сжимая лицо в ладонях. — Дар, тебе нужно бежать от меня. Ты там, вроде, в космос собирался. Сейчас самый подходящий момент.
— Мне и здесь неплохо, — весело отвечает он.
Жужжание в ушах усиливается, но я не даю себе времени на размышления в одиночестве.
— Знаешь, о чем я сейчас думаю? Что ты спасаешь меня, хочешь закрыть личный гештальт. Что для тебя все это забава, приключение, и ты остаешься рядом, потому что я обеспечиваю необходимый уровень адреналина и спасаю от скуки, но как только все закончится… — Стискиваю зубы, сверлящая боль в черепе так и норовит расколоть его пополам. — Вот! Вот как это происходит! Я все додумываю, перекручиваю! Мне кажется логичным то, что в обычной жизни таковым не является!
— Не совсем. Твои мысли вполне логичны, а вот отношение к ним, мягко скажем, спорное. Ты верно расцениваешь мою мотивацию, но считаешь ее негативной, хотя это не так. Кать, тебя не нужно спасать. Ты не в беде, вокруг нет драконов, конец света еще не скоро. Все хорошо, слышишь? Любые проблемы можно решить. Твои опасения насчет того, что все может резко закончиться тоже ясны, но ты сама выбираешь верить в них и переживать, вместо того, чтобы остановиться и насладиться настоящим моментом. Мне правда весело с тобой, ты правда вызываешь во мне кучу эмоций, и это круто.
— Вчера я тебя довела, — напоминаю я, сбивая сахарную шапку с его монолога.
— Зато какой был секс, — с мурчащим удовлетворением отвечает Дарий.
Тяжело вздыхаю и опускаю руки.
— Твой оптимизм раздражает.
— Твой пессимизм тоже, но я не могу долго на тебя злиться, — ласково говорит он, поддевая указательным пальцем кончик моего носа. — Кать, я всего лишь хочу сказать, что понимаю тебя и не осуждаю. И именно поэтому хочу помочь и поддержать, если ты, наконец, мне позволишь.
— Есть еще кое-что… — морщу я нос.
— Слушаю.
— Мне, похоже, нравится, когда ты бесишься.
— Да я уже понял, — усмехается он. — Будешь получать сполна.
— И ты не сдашь меня в дурку? — робко спрашиваю я.
— Пока ты не начнешь спать с ножом под подушкой, нет.
Хочу поднять голову, чтобы наконец-то посмотреть Дарию в глаза, но вместо этого обнимаю его, устраивая подбородок на плече:
— Нам нужно придумать стоп-слово, на случай если у меня начнется очередной книжный загон.
— Жареная картошка? — с энтузиазмом предлагает Дарий, обнимая меня в ответ.
— Если я не голодна, это не
