череп.
Я едва заметно качаю головой, наблюдая, как Маттео не сводит с меня глаз, и в замедленной съемке он отпускает пистолет, свободно болтающийся на пальце, прежде чем бросить его на пол.
Идиот.
Ему, блядь, не следовало этого делать.
— Где Алекси? — Дмитрий кричит, отчего у меня звенит в ушах от дискомфорта.
— Я не знаю, Дмитрий. А теперь отпусти ее, — ворчит Маттео, его челюсть так напряжена, что на этом этапе может прорезать гребаную сталь.
— Ты заманил нас сюда, ты играл в свои игры, и теперь я хочу знать, где мой гребаный брат. — Голос Дмитрия становится все более безумным с каждым словом, слетающим с его губ, и я знаю, что он не собирается успокаиваться.
— Кто-нибудь, стреляйте! — кричу я, прежде чем Дмитрий ударяет пистолетом мне в висок, заставляя меня зашипеть от боли, но это не меняет моего решения. — Застрелите. Блять. Его, — повторяю я, чертовски надеясь, что кто-то, кто не является Де Лукой, захочет сделать этот выстрел, но прежде чем я успеваю это выяснить, я слышу издалека скрипучий голос Вито.
— Ты сказал, что тебе нужен Алекси?
Я перевожу взгляд в сторону исходящего звука его голоса и обнаруживаю, что он идет бок о бок с Каем, у которого через плечо перекинуто обмякшее тело, в то время как Вито, кажется, несет что-то в руке. Они оба перепачканы кровью, гораздо больше, чем я, и когда они подходят ближе, я в крайнем удивлении разеваю рот при виде того, что именно они несут.
Они останавливаются рядом с Маттео, и Кай с глухим стуком роняет безжизненное тело на землю, заставляя мой позвоночник напрячься, когда я смотрю, как оно с грохотом падает на землю без головы.
Головы нет, потому что она за волосы свисает с руки Вито.
— Что ты сделал с моим братом? — Дмитрий кричит, его тело вибрирует позади меня, когда Вито пожимает плечами.
— Отпусти ее к чертовой матери, пока я не сделал то же самое с тобой, — кусается он, вытирая руки перед собой, совершенно безоружный и беззащитный, и я начинаю паниковать.
Этот сумасшедший может убить меня, уложить замертво в одно мгновение. Меня это не беспокоит, но, черт возьми, он не причинит еще больше боли еще одному мужчине, которым я одержима.
Никогда.
— Нет, я здесь гребаный босс, я принимаю решения, — рычит Дмитрий, еще сильнее тыча пистолетом мне в висок, пока я сгибаю руки по швам. — Вам, ублюдки, всем лучше начать слушать меня, — продолжает он, убирая огнестрельное оружие от моей головы, чтобы помахать им перед всеми, прежде чем снова быстро приставить его к моему черепу. — Мне было обещано все от Тотема. В.С.Е. Точно так же, как и Маттео. Я думал, мы могли бы работать вместе, но вы обманули нас, обманули меня, и вы все заслуживаете смерти, дарованной вам сегодня. — Он еще раз взмахивает пистолетом, и я немедленно перехожу к действию.
Бросив свое тело на землю, я намеренно откидываюсь назад в процессе, сбивая его с ног, так что он падает вместе со мной. Я ничего не вижу и почти ничего не слышу из-за адреналина, бурлящего в моем организме, за исключением звуков выстрелов вокруг меня.
Я останавливаюсь в состоянии паники, как только моя задница касается земли, опасаясь того, откуда раздались выстрелы и куда они были направлены, но когда я позволяю внешнему миру вернуться, я замечаю, что слева от меня мне протягивают руку.
Моргая, я вижу Джесс с натянутой улыбкой на губах, но, несмотря на враждебность между нами, и это справедливо, я принимаю ее предложение. Она поднимает меня на ноги с большей силой, чем я ожидала, и я обнаруживаю, что Луна и Валентина нависли над Дмитрием, их пистолеты нацелены на то место, где на его лице теперь находятся два пулевых отверстия.
Да, я определенно покрыта слишком большим количеством крови.
— Все остальные в порядке? — Спрашиваю я, оглядываясь по сторонам, пока медленно собираются члены Физерстоуна.
— Пошли все остальные нахуй, Stellina, ты в порядке? — Я слышу Маттео еще до того, как вижу его, и он поднимает меня с земли, прежде чем я успеваю ответить, но я быстро поворачиваюсь в его объятиях, чтобы обвить руками его шею.
— Я в порядке, но нам, черт возьми, придется поговорить о том факте, что ты сам себя разоружил. Тебе не следовало этого делать, — шепчу я ему на ухо, но он только крепче прижимает меня к себе.
— Что, черт возьми, это было, Ви? — голос Вито заставляет меня откинуться назад и увидеть, как он приближается к нам, указывая пальцем в сторону своей сестры. — Ты могла убить ее, — добавляет он, в его глазах вспыхивает гнев, когда я смотрю на него с удивлением.
— Но я этого не сделала, так что благодарности будет достаточно, — возражает она, подходя и становясь рядом со мной, положив руку мне на спину в молчаливом знаке поддержки, и я не могу не улыбнуться ей.
Она определенно сумасшедшая, как черт.
Маттео медленно ставит меня на ноги, отодвигая подальше от Валентины, берет за подбородок и запрокидывает мою голову назад. — Я никогда в жизни так не боялся, Stellina, и я буквально наблюдал, как мой брат почти истек кровью. — Я не знаю, что на это сказать, но он все равно не дает мне шанса, приближаясь на дюйм ближе, пока наши носы не соприкасаются. — Я чертовски люблю тебя, Рен. Я буду разоружаться каждый раз, когда ты будешь в опасности, потому что давай посмотрим правде в глаза, это не в последний раз. Ты — моя уязвимость, и мне похуй, что это делает меня предсказуемым, когда речь заходит о твоей безопасности. Все это не имеет значения, когда я испытываю к тебе такие чувства.
Мое дыхание застряло у меня в горле, мне трудно дышать, не говоря уже о том, чтобы найти слова, чтобы ответить на подобную речь. Требуется почти дюжина попыток сделать глубокий вдох, прежде чем мне, наконец, удается ответить, но это всего четыре слова. Больше я ничего не могу сказать.
— Я тоже тебя люблю.
— Значит ли это, что ты останешься с нами навсегда? — Спрашивает Вито рядом со мной.
— Когда это я говорила, что куда-то собираюсь?
Я чувствую на нас взгляды, но я не могу заставить себя беспокоиться о том, что мы ведем такой приватный разговор на глазах у всех.
Ответ Вито не облекается в форму слов, вместо этого он прижимается своими губами к моим, отшвыривая Маттео с дороги.
— Ууууу! Да, брат, ты
