Приехала также и Онор. Страшно было смотреть, как она переживает смерть брата. Казалось, сестра скорбит сильнее, чем леди Апнор. Джейн подолгу сидела рядом с Онор, и та рассказывала ей об их с Рупертом детстве. Обе женщины порой часами гуляли по имению.
— Знаете, Онор, была бы я богатой, купила бы где-нибудь в этих краях имение и категорически запретила бы на своих землях убивать какую бы то ни было живность. Ну, за исключением, разве что, больных животных. Вот где был бы подлинный рай!
— Превосходная мысль! Я тоже ненавижу охоту. Именно потому так редко и бываю здесь. Что ж, будем надеяться, в один прекрасный день ты и вправду разбогатеешь и сумеешь устроить свой земной рай.
Однажды утром они сидели на берегу озера и любовались рыбками.
— Ты очень переменилась, Джейн. Что-нибудь случилось?
— Что вы имеете в виду, Онор? — Джейн несколько удивилась ее словам.
— Такое чувство, Джейн, что тебе очень больно. Раньше не было такой усталости во взгляде. Что с тобой?
И Джейн неожиданно для самой себя выложила все, что произошло.
— Бедная ты моя… Хорош же Алистер, дурак! И кто его только за язык тянул?!
— Он рассказал, чтобы повиниться.
— Мужчины всегда так делают. Идиоты! Они уверены, что если расскажут да еще и покаются, то все станет как прежде. Иногда у меня прямо-таки зла не хватает: до чего же все мужчины инфантильны!
— Да, он так и считает: все забыто и быльем поросло.
Онор грустно кивнула:
— Как я тебя понимаю! Все они одним мирром мазаны. И ведь другие женщины для них действительно не важны, а тем не менее мужчины продолжают причинять боль ближним. Почему они так поступают, ума не приложу. Тем более когда у них хорошая семья, любящая супруга. Ведь у вас, скажем, с ним было все нормально, да?
Джейн опустила глаза. Что уж тут нормального, если всякий раз, занимаясь с Алистером любовью, приходится изображать оргазм, — но разве можно такое рассказать Онор?.. Нет, Джейн даже заикаться не станет.
— Знаете, Онор, не считая отношений с его матерью и ее жуткими друзьями, все остальное у нас с Алистером было вполне нормально.
— А что же будет, если он повторит выходку?
— Нет, Онор, вторично я такое ему не прощу.
— Но ты ведь понимаешь, что рано или поздно он опять тебе изменит. Раз уж мужчина начал изменять, он не остановится.
— Ой, Онор, он ведь дал мне слово. Говорит, боялся, что навеки потерял меня…
— Очень бы хотелось надеяться на лучшее.
Взявшись за руки, женщины направились к дому. Пора было пить чай.
Руперта похоронили на следующий день в Хайлендз, том самом месте, которое он так любил. Возглавляемая волынщиком похоронная процессия потянулась за гробом вдоль холма. Рабочие из имения с трудом удерживали гроб, следя еще и за тем, чтобы не оступиться. Кортеж прошествовал через небольшой лесок, поднялся на вершину холма, откуда открывался прекрасный вид на Драмлок. Отсюда, насколько хватало глаз, простирались земли некоего Лэрда. Здесь Руперта и похоронили. Гроб опустили в могилу, и окрестности огласились стонами волынки, — от этих звуков сжималось сердце всякого, кто мог их слышать.
Вскоре после похорон семье покойного зачитали завещание. Как и предполагали, Руперт оставил все свои имения, равно как и лондонский особняк, Алистеру. Вдова получила пенсион, благодаря чему могла до конца своих дней жить безбедно. Значительная сумма предназначалась и Клариссе. Некоторые пособия передавались преданным слугам. В самом конце завещания говорилось о том, что некая квартира в Челси, равно как и сумма в 20 000 фунтов стерлингов, передается мисс Джин Робинс.
Алистер довольно долго разговаривал с юристами, когда же он освободился, вид у него был измученный.
— Худо дело, Джейн, — объявил он. — Кажется, похоронные проблемы никогда не решатся.
— Завтра, дорогой, завтра: утро вечера мудренее, — успокоила она.
— Джейн, любимая, давай займемся любовью.
Позднее, когда они уже отходили ко сну, Джейн спросила:
— Дорогой, а кто эта Джин Робинс?
Алистер засмеялся.
— Мать тоже хотела это выяснить. Мисс Робинс в течение двадцати лет была папиной любовницей. Очень милая женщина, мы с ней несколько раз встречались. Она превосходно готовила шоколадный торт и вообще была очень приятной, я бы даже сказал — забавной.
— И что же ты ответил матери?
— Соврал. Сказал, что понятия не имею, кто она такая. Пускай кто-нибудь другой просвещает.
— А тебя не шокировало, когда ты узнал это?
— Господи, конечно же, нет. Отец ведь тем самым никому не делал плохого. У всякого человека должна быть какая-то отдушина в жизни, разве не так? — чистосердечно признался Алистер, поудобнее устраиваясь возле Джейн.
Джейн долго тогда не могла уснуть. В голове ее все крутились слова Онор: «Он опять изменит тебе, все они такие…»
Когда же Джейн наконец удалось заснуть, ей приснилась овечка, которую терзает разъяренный пес с окровавленными клыками.
Несмотря на кончину Руперта, следующие два года оказались едва ли не самыми счастливыми в их семейной жизни. Даже несмотря на то что у Алистера вдруг возникли столь серьезные финансовые затруднения, что им вместе пришлось трудиться не покладая рук.
Они по-прежнему жили в Тринике. Каждое утро, позавтракав, Алистер отправлялся в особняк. Джейн занималась с сыном, затем усаживалась в свой красный «мини» и отправлялась в Респрин. Там, в респринском особняке, у нее теперь был собственный кабинет. Джейн главным образом занималась тем, что составляла подробнейший перечень имущества для последующей официальной его оценки. Она с радостью взялась за эту работу, не вполне даже понимая все связанные с ней трудности. Задача оказалась не из легких, вскоре сделалось очевидным, что Джейн требуется помощь. Был нанят секретарь, а кроме того, в дни университетских каникул приглашали также кого-то из студентов. Ранее никогда никакой описи имущества не существовало — просто не было необходимости. Однако в связи с кончиной Руперта, а также по причине активизации деятельности Управления налоговых сборов все приходилось начинать с нуля и делать самым что ни на есть тщательным образом. У леди Апнор, однако, был свой взгляд на деятельность Джейн: она всем и каждому говорила, будто бы жена ее сына только тем и занята, что составляет опись имущества свекрови. Эти ее благоглупости невестка научилась, впрочем, оставлять без внимания.
Джейн и Алистер и работали, и планировали работу сообща. Они совместно решали, где целесообразнее сэкономить, куда поместить свободные деньги. Джейн чувствовала себя нужной и оттого испытывала явное удовлетворение.
