кабинке под неестественным углом.
– Сука! Блядь! А! – завопил я. Горячей лавиной боли затопило всё тело. Было неясно, где больнее всего: в ребрах или в сломанной ноге. Болело всё. Нестерпимо настолько, что из глаз брызнули неконтролируемые слёзы.
Где-то в коридоре залаял пёс.
Скользким червяком я выполз из поддона и завалился на спину. Словно в насмешку, стоящие у кабинки костыли упали в нескольких сантиметрах от меня.
– Паша? – тихий женский голос, прорвавшийся в моё сознание через бурлящую кровь, заполнил ванную комнату.
Поднял взгляд и увидел нависающую надо мной Софию в ярко-красной шапке, под которой были абсолютно недоумевающие глаза цвета охры. Возможно, она предположила, что я тут брился, порезался и потому кричу. Но вряд ли она ждала, что я окажусь здесь совершенно голым, мокрым и распростертым на кафельном полу.
– Твою мать! – простонал я и накрыл лицо сгибом локтя. О том, чтобы прятать яйца не было и мысли, как и смысла. София уже все прекрасно увидела.
– Только не говори, что ты упал и сломал себе что-то еще, – встала рядом со мной на колени девушка. Замешкалась и сдернула с крючка блядское полотенце, до которого я так и не дотянулся. Расправила его края и накрыла мои яйца сама. Похоже, момент её смущения и неловкости я в расчет не брал.
– Не упал. Быстро лёг, – иронизировал я совсем ни к месту.
– Встать сможешь? Или я вызову скорую? Головой ударялся? – спросила она и в эту же секунду подложила под мою голову свою шапку.
– Головой – нет, – отнял локоть от лица и положил руку ладонью на ребра с той стороны, на которую пришелся удар. – Только ребрами и, кажется, как-то заломил сломанную ногу.
– Боже, – выдохнула София сокрушенно. – Ты что тут делал? Танцевал? – еще немного и я решу, что меня пытаются отчитать.
– Ага. Брейк. Нижний.
Собрал волю в кулак и сел.
София тут же начала суетить рядом, зачем-то щупая мне лоб, лицо, спину и торс. Многочисленные браслеты звенели на тонких запястьях, пока ее пальцы порхали по моей коже.
– Дышать не больно? Глубокий вдох можешь сделать?
– Не больно. Могу.
– Значит, ребра должны быть целы. Но я, все-таки, вызову скорую. Не двигайся. Я сейчас, – рванув руку назад, она достала из заднего кармана джинсов мобильник, разблокировала экран и стала набирать номер скорой сильно трясущимися руками.
– Не надо скорую, – забрал у нее телефон и заблокировал экран. – Со мной все нормально. И ты успокойся.
– Как я могу успокоиться? Это ванная! А вдруг ты что-то и правда себе снова сломал? А если головой ударился и не помнишь? Тут же все близко расположено…
– Кто вы? – спросил я, перебив шквал её волнения.
София осеклась, всмотрелась в мои глаза и нахмурила тонкие брови.
– В смысле? – в этот раз вопрос был всего один и задан он был крайне спокойным тоном.
– Вы кто, девушка? – повторил я громче, будто она была глухая.
– Дурак, – толкнула София меня в плечо и улыбнулась.
– Ай! – зашипел я, схватившись за ушибленные ребра.
– Прости-прости! – тут же на плечо легла прохладная ладонь и мягко погладила. – Всё-таки, нужно вызвать скорую. Не должно быть так больно от легкого касания.
– Я пошутил.
– Ты может тут и не падал? – изогнулись ее темные брови скептически. – А просто лег и уснул настолько крепко, что не заметил, как Мультик с тебя трусы стянул?
– Я был бы рад уснуть так, чтобы не заметить, что с меня стягивают трусы. Но из-за этой гребанной ноги и гипса я уже четыре ночи не могу нормально спать. Часа полтора-два – максимум. А потом я просыпаюсь, потому что нужно менять положение из-за того, что все уже затекло. Это занимает еще часа полтора-два, а после этого мне и спать уже не хочется.
– Ну, да, – поджала София губы. – Не позавидуешь. Вставать будешь, или я пошла гулять с щенками?
– Иди пока. Я сам встану.
– Точно?
– Точно. Иди, – отдал ей обратно её телефон.
– Ничем помочь не нужно?
– Не знаю. Нет. Костыли здесь, – положил на них ладонь. – Справлюсь.
– И как с пола встанешь, да еще и на одной ноге?
– Как-нибудь. Тут полно всякой хрени, за которую можно ухватиться и встать.
– Хорошо, тогда я пойду погуляю с щенками, а ты постарайся за это время больше ничего себе не сломать. Всё-таки, новогодняя ночь сегодня. Не хочешь же ты ее встречать в больнице?
– Какая разница, где лежать и в какой потолок смотреть? На праздник я не нацеливался и не думал о нём.
– А как же оливье, шампанское или хотя бы бенгальский огонек?
– Для меня праздник уже сложится удачно, если Мульт не засрёт всю квартиру во время фейерверка.
– Ты один остаешься на эту ночь?
– На всю ближайшую неделю. Тёща забрала с собой тех, на кого у нее нет аллергии.
– Ясно, – улыбнулась девушка тепло. – Я тоже осталась сегодня одна. Правда, дня на три.
– Почему? – посмотрел на нее снизу вверх. – У кого-то тоже аллергия?
– Нет. Просто… – улыбка сползла с ее лица. Тяжело вздохнув, София прикусила нижнюю губу изнутри. Тонкие пальцы стали нервно перебирать браслеты на запястьях. – Просто там будет куча родственников, часть из которых начнет пихать мне женихов, а вторая часть будет убеждать в том, что траур мой затянулся, пора снять черный платок и прочее… Я не хочу проходить через это снова и портить людям праздник тоже не хочу. Так что в этом году отправила к родителям Сёмку, чтобы он там со своими двоюродными братьями и сестрами повеселился, а сама прикинулась больной.
– Сломала бы себе что-нибудь. Могу одолжить для этих целей свою ванную.
– Чтобы потом кто-нибудь вошёл в мою квартиру и увидел Фантика, жующего мои трусы, а меня саму обнаружил голой и мокрой на кафеле? – усмехнулась София. – Ну, уж нет. Я, пожалуй, воспользуюсь своими хреновыми актерскими способностями и просто изображу кашель.
– Как хочешь, – повел я плечами и стал
