От страха я снова кричу, по крайней мере, пытаюсь.
Внезапно гроб переворачивается вместе со мной. Снова и снова. Меня мотает внутри, и я пытаюсь ухватиться за что-нибудь. Я куда-то качусь, потом лечу. Кричу, закрывая лицо руками, словно это защитит меня, а потом всё. Тишина. Единственное, что я слышу, это собственные всхлипы.
Уже не знаю, на какой стороне гроба я лежу. Приподнимаюсь на локтях, ударюсь затылком и снова падаю лицом вниз. Звук ногтей, царапающих дерево, вызывает тошноту. Меня сейчас вырвет.
В этот момент происходит нечто странное. Щелчки. Жуткие щелчки, а потом резкий поток кислорода врывается в мои лёгкие. Я кашляю и визжу. Над головой нет крышки. Я выставляю руки перед собой и бью ими воздух. Ударяю по нему, показывая, что я ещё готова сражаться.
— Энрика. Это я. Успокойся. Это я.
На секунду замираю и часто моргаю. Над головой ночное небо, и оно немного прикрыто тёмным силуэтом, в котором я различаю Слэйна.
Я не верю своим глазам. Он держит меня за запястья, а потом рывком вытаскивает из гроба. Я моментально оказываюсь в его руках. Слэйн… это Слэйн. Господь услышал мои молитвы, и я даже не злюсь на то, что он следил за мной. Снова. Просто плачу в его руках, пока рыдания не застревают в горле. Я вижу тела мужчин, валяющихся вокруг нас. Они все лежат лицом вниз, кроме одного, совсем близко.
Кричу от ужаса, когда замечаю длинный порез на его шее, из которого течёт кровь. В темноте она кажется чёрной. Я дерусь со Слэйном и отползаю по траве. Оглядываясь, понимаю, что я нахожусь на кладбище. Они, действительно, хотели меня закопать живьём.
— Энрика…
— Не… приближайся, — хриплю, растирая руками свои плечи. Мои пальцы трясутся, и я касаюсь ими подбородка, с ужасом осознавая, что Слэйн убил их. Этих пятерых больших мужчин. Он убил их. Один против пятерых. Я боюсь увидеть среди них Мэйсона. Я просто не смотрю туда.
— Энрика. Посмотри на меня. — Слэйн подходит ко мне и садится на корточки.
— Ты убил их. Ты убил. Ты убил, — повторяю я.
— Да, иначе бы они убили тебя. Посмотри, я сказал. Немедленно, — приказывает Слэйн, и я испуганно поднимаю голову.
— Чёрт, Энрика, они ударили тебя. Ты вся в крови. Нам нужно уходить отсюда. Пошли. — Он тянется ко мне, но я, кричу и отползаю назад. И вдруг своей поясницей задеваю одно из мёртвых тел. Я кричу настолько громко, насколько это возможно, моим сорванным голосом. Я кружусь на траве вокруг мёртвых тел. Моя ладонь касается лужи крови, впитавшейся в землю. Кажется, меня сейчас вырвет. Это так. Я сгибаюсь пополам, и меня рвёт. Кашляю, и меня тошнит прямо рядом с мёртвыми телами.
— Дай мне помочь, Энрика. Чёрт, дай помочь. — Слэйн хватает меня за локти и встряхивает. Я снова кричу, давясь рвотой. Она кислая и горькая. Она обратно попадает мне в желудок.
Внезапно Слэйн бьёт меня по щеке, и я распахиваю рот от боли и от того, как резко и быстро начали сокращаться лёгкие.
— У тебя истерика. Прости. — Слэйн удерживает меня, пока я хватаю ртом воздух. Он такой сладкий и жизненно необходимый. А затем я начинаю плакать. Наверное, слёзы — это моя защитная реакция, пока разум просыпается и расставляет всё по местам. Слэйн спас меня. Он спас меня.
— Мёртвые…
— Да. Мёртвые. Я хочу увезти тебя отсюда. Ты будешь сопротивляться?
— Нет… мёртвые… мёртвые…
Слэйн без каких-либо слов подхватывает меня на руки и несёт.
— Мёртвые…
— Мы это уже установили, Энрика. Они мёртвые. Я убил их, чтобы остановить. Они мёртвые. Если бы я не убил их, они убили бы тебя. Выбирать мне не пришлось, — спокойно произносит он.
— Мэйсон… он… это он? Где он?
— Каван сейчас там, он сообщит об этом позже. Лучше закрой рот…
— Мэйсон…
— Энрика, мать твою, закрой рот. Я безумно зол и едва держу себя в руках. Не вынуждай меня орать на тебя, потому что мне очень этого хочется. И не только этого. Так что закрой рот и сиди молча, пока я не остыну и не смогу говорить с тобой нормально, — резко обрывает меня, и я поджимаю губы.
Слэйн просто не понимает. Я в шоке. Я в ужасе. Я в такой панике, что просто не могу контролировать свои эмоции. Постоянно плачу и шепчу какие-то глупости. Это невозможно остановить. Я боюсь сойти с ума. Боюсь, что травма, нанесённая мне сегодня, отразится на моём состоянии, и я больше никогда не буду нормальной. Я боюсь…
Мои глаза резко распахиваются. Я сажусь на кровати и хватаюсь за горло. Моё дыхание сбившееся, и я бы хотела, чтобы ночь была очередным кошмаром, но мои кости и мышцы болят. Горло дерёт. Ссадины ноют. Голова огромная и пустая.
— Выпей. Это чай. Он успокоит тебя. — На мою кровать садится Слэйн, протягивая мне кружку с надписью: «Я люблю Дублин». Это моя кружка. Мы в моём доме. Но я не помню, что случилось в промежуток между тем, как он сел вместе со мной за руль и не выпускал меня из рук, пока вёл машину, и тем, как я оказалась здесь. На мне чистая футболка, другие трусики, и мои волосы влажные.
— Глоток. Это поможет твоим связкам. — Слэйн заботливо подносит кружку к моим потрескавшимся губам, и я делаю глоток. Жар быстро распространяется по телу, и я издаю сдавленный стон. Моя голова падает ему на плечо, и я тихо плачу.
— Что случилось? Кто это был? — шепчу я.
— Я задаю вопросы, Энрика. И первый вопрос: ты совсем идиотка? Второй вопрос: насколько надо быть идиоткой, чтобы лечь в гроб добровольно? — его голос клокочет от злости.
Пожимаю плечами, даже не зная, как ему объяснить всё это.
— Я тупая идиотка, если тебе будет от этого легче. Очень тупая идиотка. Мы развлекались. Это было шуткой. Шуткой… Мэйсон. Прошу, скажи мне это. — Прижимаюсь ближе к его телу, и пусть он убил людей, бросил меня, натворил столько плохого, но рядом с ним я чувствую себя в безопасности. Я тянусь к его теплу, и мне не стыдно. Сейчас мне точно не стыдно.
Слэйн шумно вздыхает и немного отклоняется, чтобы поставить чашку на тумбочку.
— Мэйсон получил сильный удар по голове, как и владелец бюро. Они в порядке. Небольшое сотрясение. Завтра их выпишут домой из госпиталя.
Внутри меня столько облегчения от того, что Мэйсон не был зачинщиком. Он тоже стал жертвой. Хотя бы это хорошо. Стыд. Да, мне безумно стыдно перед ним. Из-за меня он пострадал. Немного, слава богу, но сам факт.
— Ты убил их, — говорю я.
— Да.
— Ты теперь убийца? — спрашивая, медленно поднимаю голову, и наши взгляды встречаются. Слэйн скрывает свои эмоции, кивая мне.
— Да.
— Как ты? — с горечью в голосе спрашиваю его.
— Это я должен спросить у тебя, а не ты у меня. Тебя пытались похоронить заживо, а не меня.
— Да, но… как ты, Слэйн? Как ты? — Кладу ладонь ему на грудь, скрытую под обычной чёрной футболкой, и слышу, как стучит его сердце. Оно живое. Он живой. Оно бьётся так быстро. Ему плохо.
— Я в порядке. Думаю, что в порядке. Мне плевать, — равнодушно отвечает он. Лжёт. Слэйн скрывает от меня то, что творится в его душе. Он убил людей из-за меня и защищает меня, даже когда я не прошу его. Кто же он такой? Злодей или потерянный и раненый зверь?
Касаюсь пальцами, со стёртой кожей, его лица, и Слэйн прикрывает глаза, позволяя мне трогать его вот так. Интимно. Нежно. Ласково. Мягко целую его в губы, благодаря за то, что он вот такой. Сейчас мне не стыдно. Завтра, может быть, я буду винить себя за слабость, но не сейчас. Сейчас я нахожусь в коконе его защиты.
— Прости меня. Я поступила глупо и совсем не думала, что такое может случиться.
— Я знал, — шепчет Слэйн. — Тебя постоянно будут хотеть убить, пока я не убью зачинщика. Я собираюсь это сделать.
— Своего отца?
— Да.
— Не надо. Мы решим всё иначе.
— Иначе? Правда? Нет, мы ничего не решим. Ты бросила меня, Энрика. Ты ушла от меня, — его обвинительный тон вызывает возмущение, и я немного отодвигаюсь от него, но Слэйн удерживает меня рукой, лежащей у меня на спине.
— Это ты выбросил меня на улицу, а потом сотворил ужасное. Ты не можешь говорить мне это, потому что ты первым отказался от меня.
