и мне в карман свой платок сунула, — лепечет, ковыряя новые часы. — Я потом вспомнил и тебе его положил у тети Ларисы. Вместо Алешкиного. Ты же только нас троих любишь, да?
— Хм, — теряюсь на секунду. Но, одумавшись, соглашаюсь быстро. — Конечно, только вас люблю. А ты, оказывается, ревнивый, как мама? — усмехаюсь, изучая Макса.
— Та-ак, а вот зрение плохое может быть наследственным, — вклинивается Береснева.
— Давайте без издевательских намеков, — закатываю глаза. Невыносимая, как Агата. Только концентрированная.
— А как иначе? — всплеснув ладонями, смеется. — Ты результаты читал вообще? Не видел, что там пол указан?
— Да я код глянул и процент. Удалил письмо сразу же, чтобы Агата не обнаружила, — признаюсь, Макса по макушке поглаживая.
— Зря. Она бы внимательнее его изучила. И быстрее заметила бы ошибку, — важно постановляет Береснева, а я дураком себя чувствую. — Хотя тебе полезно понервничать, многодетный папа.
Шикает на меня, чтобы я ничего лишнего не сказал. И жестом за спину указывает. Обернувшись, встречаюсь взглядами с отцом Агаты.
Я переживу этот ужин?
— На спорткар обратно пересел? — вместо приветствия спрашивает. Укоризненно, обвиняюще, будто я от детей отказался, когда неповоротливую мазду в гараже оставил.
Важно подходит, сложив руки в карманы. Сканирует меня, будто в мозг забраться хочет.
— Пап, ты обещал, — вступается за меня Агата.
Подмигиваю моей девочке. А она мило улыбается в ответ, хоть и до сих пор волнуется из-за нашего незаконченного разговора. Который вдруг потерял всякий смысл. Скелет из шкафа самоустранился, камень с души слетел, и теперь ничего нам не мешает быть вместе.
Разве что ее хмурый отец, который невзлюбил меня с первой встречи.
— Да, сегодня я на спорткаре, — нагло подтверждаю. — Решил, что это символично — приехать на машине с автографом моих детей, — намекаю на сохранившийся рисунок на крыле. — К тому же, спорткар развивает отличную скорость. А я спешил… — выдерживаю пару секунд, — …попросить у вас руки вашей дочери.
Иду ва-банк, и это срабатывает. Отец Агаты растерянно открывает рот, а она сама с трудом слезы сдерживает. Моргает часто, влажными ресничками хлопает. Тройняшки к нам подлетают в тот же миг, словно поддерживая, и с интересом следят за каждым моим действием. И только старшая Береснева после нашей задушевной беседы больше ничему не удивляется.
— Адам? — слабо сипит Агата.
— А, да, — достаю колечко из кармана. Я подготовился к этому вечеру. Некуда тянуть. — Ты же согласна, я надеюсь?
Беру ее дрожащую ладонь, поглаживаю безымянный пальчик.
Моя. Скоро станет таковой официально. Не верится. В то, что меня угораздило попасть в кандалы брака. Более того, сам их радостно на себе защелкиваю.
— Ты сказать мне о чем-то хотел, — Агата руку убирает. Бровки сводит.
Слышу глухое покашливание будущей тещи и делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться. И так весь на нервах, а тут она еще гиперопекой раздражает. Причем контролирует и меня, и Агату. Благо, отец «сошел с дистанции». Внимательно наблюдает за нами, но не вмешивается. Молча дает добро.
— Так об этом и хотел, — невозмутимо привираю. — Выйдешь за меня?
В награду получаю мягкий, чуть солоноватый поцелуй Агаты. Моей будущей жены.
Несколько месяцев спустя
Агата
Выхожу из машины и, запрокинув голову, подставляю лицо серому небу, чувствуя мелкие капли на щеках. Неосознанно прокручиваю обручальное кольцо на безымянном пальце. Мы с Адамом расписались тихо, без церемоний и помпезности. Я была категорически против всего этого. Согласилась лишь на медовый месяц в Италии. Кажется, у Тумановых это семейная традиция. Хотя в последнее время родители Адама чаще бывают в России, чем за границей. Много внимания уделяют внукам. Будто не могут привыкнуть к тому, что у них так много наследников, и хотят убедиться воочию.
— Зонт возьми, Туманова, — летит глухо в спину.
Широко улыбаюсь и, прищурившись, оглядываюсь на Адама. Он суматошно покидает водительское место, шагает под моросящим дождем к пассажирской двери — и уверенно наклоняется к детским креслам. Возится, терпеливо спорит с непоседливыми тройняшками и пытается упаковать их в куртки и капюшоны.
Выпрямляется весь взмокший, выдыхает шумно, проводит ладонью по лбу — и подает руку Максу. Расслабленно наблюдаю за ними, но не вмешиваюсь. Первое время я контролировала каждое действие Адама, следила за тем, как он обращается с малышами, хорошо ли относится к ним. Старалась оградить его от детских истерик и капризов, не утомлять, а взять на себя все заботы по их воспитанию. Как раньше… Но новоявленный папочка четко дал мне понять, что «как раньше» больше не будет. Сам оформил тройняшек в частный детский сад, пообщался с воспитателями и заведующей. Впрочем, больше это было похоже на допрос. Лично выбрал няню на те редкие часы, когда малышню совсем не с кем оставить. И даже переступил через себя и прислушался к рекомендациям Марка и Златы.
Адам ведет себя как наседка с цыплятами. Я жду, когда он немного остынет, но его отцовский запал не потухает. Наоборот, с каждым днем разгорается с новой силой.
— Ну, пап, я как космонавт, — дергает себя за ворот Макс, пытаясь расстегнуть кнопки.
— Нормально, не трогай, — не сдается Адам и убирает руки сына.
Передает мне нашего мальчишку, и я обхватываю маленькую ладошку. Туманов порывается обратно к машине, чтобы собрать близняшек, но, покосившись на меня, хмурится и в пару шагов оказывается рядом. Накидывает капюшон пальто мне на голову, будто на секунду перепутал меня с детьми — и машинально продолжил выполнять программу «идеального отца».
— Дождя почти нет, — усмехаюсь я. — И до автосервиса рукой подать, — указываю на вход, у которого мы припарковались. — Скажешь, зачем мы здесь?
Вместо ответа получаю легкий поцелуй в щеку.
— Увидишь, — отмахивается Адам, чмокает неповоротливого Макса в лоб, а затем ныряет в салон за Васькой и Ксюшей.
Мы многозначительно переглядываемся с сыном, понимающе киваем друг другу и одновременно тяжело вздыхаем. Подмигиваю малышу, все-таки чуть ослабляю ему воротник, пока папочка не видит.
— Принцессы, — довольно зовет Адам на удивление послушных девочек и помогает им выбраться из машины. Ставит мазду на сигнализацию. — Идем внутрь. Тебя это тоже касается, — взглядом стреляет в меня, и я спешу следом, увлекая за собой Макса.
В автосервисе нас встречают мой отец и его партнер по бизнесу Тимур.
Адам спешно пожимает им руки — и тут же присаживается перед детьми, чтобы избавить их от одежды. Помогаю ему, ведь надо ускорить процесс, потому что в помещении очень тепло.
— Сергей, все готово? — обращается Адам к моему папе.
Они быстро нашли общий язык, забыли
