к ней, но внутри было пусто.
― Ребят, вон там кто-то стоит, ― вдруг сказала Лика.
Руслан включил дальний свет, и я увидела серую куртку Тимы.
― Слава богу! Успели… ― выдохнула я и взялась за дверную ручку, чтобы выскочить из машины, как только Руслан подъедет к нему.
Но в следующую секунду произошло то, что никто из нас даже предположить не мог. То, что перевернуло нашу жизнь с ног на голову, то… что убило меня одним ударом…
Мимо нас пронеслась темная иномарка без номеров. Рассмотреть марку было невозможно, она летела как пуля.
И летела она… прямо на Тимура…
Тася
― Тася… Та-а-ась… ― слышала я, как сквозь вату в ушах. ― Тасенька, проснись, милая.
С трудом разлепив тяжелые веки, увидела лицо папы, склонившееся надо мной. А затем почувствовала ноющую боль в шее и пояснице. Моя голова лежала на чем-то жестком, и кажется, я отлежала руку ― не чувствовала ее, как будто ее не было, а затем ее резко закололо, побежали неприятные мурашки.
Я смотрела на папу, как опьяненная ― ничего не понимала. Почему он так смотрел на меня? Почему его лицо ― серое, глаза ― впалые, почему на нем халат, маска?..
Потерла глаза, подняла голову и огляделась по сторонам: светлые стены с какими-то плакатами, коридор, двери над которыми горела табличка с надписью «Отделение реанимации».
― Господи, ― с дрожью в голосе сказала я и, с ужасом глядя на папу, помотала головой.
И тут память взяла меня за руку и отвела к Битцевкому лесу, воскрешая в помутневшем разуме события, от которых застыла в жилах кровь.
Темная машина пролетела мимо нас и через секунду сбила Тимура. В голове раздался мой оглушительный крик, свист колес машины Руслана. Я вспомнила, как выпрыгнула из нее раньше, чем он остановился, и бросилась к Тимуру.
Помню, как упала на колени, трясущимися руками водила над его телом, боясь притронуться и кричала что есть мочи о помощи.
Где-то за спиной слышался голос Лики, она звонила в скорую и, путаясь в словах, пыталась объяснить, где мы находимся. Потом к Тиме подбежал Руслан, потрогал пульс на его шее и прислонил свою руку к его носу.
― Живой! Живой! Дышит… Господи, дышит… ― Он запустил пальцы в волосы и растерянно заводил взглядом по сторонам, а потом бросился к Лике. ― Дай сюда трубку! ― И Руслан за пару секунд объяснил скорой, где мы находимся, а потом прыгнул в свою машину и помчался по темной трассе, в ту сторону, куда уехала иномарка, сбившая Тимура.
Тимур лежал на земле, не издавая ни звука, его глаза были закрыты, куртка испачкана кровью, сочившейся из ран на голове и на лице. Я сняла с себя пальто, накрыла его, боясь, что он замерзнет, и до приезда скорой молилась всем святым, чтобы Тимур выжил. Разговаривала с ним, обещала, что все будет хорошо, что помощь уже близко, просила потерпеть совсем немного и умоляла его не оставлять меня.
В это время Лика звонила в полицию, сообщала, что неподалеку от Битцевского леса сбили человека. Она слишком долго что-то объясняла человеку на том конце провода, и в один прекрасный момент внутри меня рванул снаряд. Я вскочила на ноги, выхватила из ее руки телефон и закричала в трубку:
― Давыдов Андрей! Его сбил ДАВЫДОВ АНДРЕЙ! Его машина ― черная «Ауди» с номерами три шестерки! Он снял номера, но это был ОН! Он сделал это! ОН! Найдите его! Не дайте ему скрыться!
Машина реанимации приехала уже через десять минут, но и эти минуты показались мне целой вечностью. Следом за ней ― Руслан, дрожавшим голосом сообщивший, что ему не удалось догнать его.
Он крепко держал меня за руку, когда Тимура осторожно перекладывали на носилки и грозился убить тварь, которая сделала это с его братом.
Мы ехали в больницу следом за машиной реанимации, которая неслась по Москве с включенной сиреной. Нас всех трясло от страха и непонимания, насколько серьезны травмы Тимура и выживет ли он после такого удара?
Руслан позвонил папе, сообщил, в какую мы едем больницу, и он приехал туда даже быстрее нас и машины реанимации. Папа быстро поднял всех на уши, кому-то позвонил, и больше двух часов мы провели в коридоре, находясь в полной неизвестности, пока в операционной творилась настоящая суматоха.
Медсестры бегали туда-обратно, в операционную зашли не меньше пяти человек, через минут двадцать приехал какой-то пожилой мужчина, поздоровался с папой и через пять минут он прошел мимо нас уже переодетым в хирургический халат, на его голове был колпак, на лице ― медицинская маска.
― Он вытащит его! ― уверенно сказал папа. ― Это тот врач, который спас Илью Белова.
Про Илью Белова ― молодого парня, когда-то работающего в папиной строительной компании, знала, наверное, вся столица. На одной из строек жилого дома парень, решивший сделать опасное селфи, грубо нарушил технику безопасности и упал с высоты четвертого этажа.
Врачи говорили, что он не жилец. Но папа сделал все возможное, чтобы он выжил.
И выжил, благодаря этому доктору.
После того случая прошло больше года и сейчас с ним все в полном порядке. Он прошел долгую реабилитацию, которую оплачивала папина фирма. На стройку, конечно же, не вернулся, но они с папой по сей день общаются, и папа не перестает беспокоиться о его здоровье.
Доктор вышел в коридор, и мы замерли, глядя на него, как на последнюю надежду. Я чуть не упала в обморок от волнения и страха услышать плохую весть. Руки дрожали, ноги стали ватными, я едва поднялась со стула.
Он подошел к нам, снял колпак, устало вздохнул и сказал слова, которые я буду помнить до конца жизни.
Которым я буду благодарна до последнего вдоха.
― Парень в рубашке родился. Жить будет!
И в следующую секунду я упала на колени и, закрыв лицо ладонями, расплакалась. Рыдая, благодарила доктора, готова была руки его целовать, молиться за него.
Папа поднял меня на ноги, прижал к себе, я немного успокоилась, и доктор продолжил.
― У Тимура закрытая черепно-мозговая травма, и… перелом костей таза, ― сказал он как приговор. ― Слава богу, внутренние органы не повреждены, иначе все обернулось бы совсем печально…
― Он не сможет ходить? ― хриплым голосом спросил Руслан.
Доктор поджал губы и, словно что-то вспоминая, покачал головой.
― Знаете, в
