копировальном аппарате делали, - усмехнувшись, подцепляю пальцами острый, филигранно выточенный подбородок, ласкаю взглядом россыпь веснушек, вздернутый носик, вертикальные ямочки, которые выступают вместе с ее легкой, смущенной улыбкой.
- Мало ли, совпадение… - морщится, когда я сдуваю непослушную огненную кудряшку с ее лба.
- Я тоже так подумал. А потом ты рассказала об аллергии, а ведь склонность к ней – это тоже наследственное. Тем не менее, я продолжал отгонять от себя неадекватные мысли. До тех пор, пока не пришел результат Даши, а ты не рассказала мне о своей операции, - прерываюсь, чтобы не наговорить лишнего, не обидеть Веру и не настроить опять против себя. Лучше бы солгать, но я выбираю правду: - Что-то царапнуло в твоей истории, и я решил перепроверить.
- Ты говорил, что не будешь вмешиваться без моего ведома, - укоризненно отмечает Вера, но негатива от нее не исходит. Скорее, она воспитывает меня, чем злится по-настоящему.
- Не хотел тебя тревожить понапрасну. Да и ты приняла бы меня за сумасшедшего, если бы я поделился своими предположениями, - рыженькая нагло кивает, соглашаясь со мной, и я смеюсь вместе с ней над нашими ненормальными отношениями, похожими на вечное противостояние. Но этим они и интересны, хоть и взрывоопасны. – В общем, я сделал запрос в клинику и все-таки сунул нос в твои документы.
- Костя, а операция и мое бесплодие?.. – растерянно взмахивает ресницами, ожидая жесткий подвох.
- Операция была действительно необходима и прошла успешно, как и последующая реабилитация. По поводу бесплодия, врачи тоже тебе не лгали, когда говорили об улучшениях. Впрочем, у подонка Пономарева по бумагам тоже все в норме. ЭКО вы и не пытались делать, поэтому сложно сказать, в чем дело. Или элементарная несовместимость, или еще какие-то нюансы. А может, не судьба тебе было от урода рожать, - не выдержав, выплевываю ревниво.
- Хм, странно, но… - сопротивляется Вера, а я укладываю палец на ее приоткрытые губы, не позволяя закончить фразу.
- Неужели ты будешь и дальше упрямо твердить о своем бесплодии? В то время как наверху у тебя две родные дочки спят, - напоминаю с теплой улыбкой.
- Значит, мои яйцеклетки не утилизировали? – самостоятельно находит недостающее звено в логической цепочке, и я подтверждаю ее мысль.
- Как видишь, - указываю на истерзанный результат теста ДНК. – Но проблема в том, что… - устанавливаю зрительный контакт, чтобы не потерять ее опять. Я надеюсь успеть отреагировать, если Вере станет плохо. - Ты поставила подпись в договоре, согласно которому лично передала материал в базу доноров. За денежное вознаграждение.
- Я не… - округляет глаза, но следом обреченно зажмуривается. – Боже, это Женя. После операции он, наконец, вспомнил о том, что он «любящий муж». Сопровождал меня всюду, общался с врачами. Ему же принадлежала идея отказаться от хранения клеток. Бумаги я подписывала в суматохе, потому что сомневалась, а он торопил, ссылаясь на наше сложное финансовое положение. Теперь ясно, каким образом Женя поправил свои дела в бизнесе.
Выговорившись, она прячет лицо в ладони, будто пытается закрыться и от меня, и от всего мира. Но я против. Больше не позволю ей вариться одной в своем котле. Отныне будем кипеть вместе. Поэтому притягиваю Веру к себе, обнимаю, зарываясь пальцами в густые, шелковистые волосы на затылке, и прижимаю ее полную мыслей и опасений, беспокойную голову к своей груди.
- Значит, по роже Пономарев получил заслуженно, но мало… - рычу недовольно и, опомнившись, целую ее в макушку. - Что касается Даши, то она хотела скрыть от меня свою несостоятельность и обратилась за помощью к репродуктологу, который готовил нас к ЭКО. В тайне от меня оплатила донорские яйцеклетки, потому что свои уже не вырабатывались, и по случайности ей подсадили именно твои. Все официально и вполне законно, кроме твоей подписи в документе.
- Ненавижу их всех, - горячо выдыхает мне в грудь, яростно сминает пальчиками рубашку. – И в то же время… благодарна, - запрокидывает голову, чтобы поймать мой взгляд, и шепчет с надрывом: - У нас с тобой получились замечательные доченьки.
- Согласен, - прижимаюсь губами к ее лбу. - В любом случае, к врачу в ближайшее время нагрянет проверка. Потрясет его, изучит вдоль и поперек на случай, если еще где-то напортачил. Потом ребята немного клинику встряхнут. Для профилактики, - пожимаю плечами. – Что касается Пономарева, то Славин его сегодня на суде обобрал как липку. Но вряд ли мы на этом остановимся. Уверен, в его грузоперевозках тоже много любопытного можно найти при желании. А оно есть, - криво ухмыляюсь, предвкушая вендетту.
Отчасти во мне играет ревность. Остро хочется уничтожить того, кто не только посмел касаться моей женщины, но и успел обидеть и сломать ее. Не будет уроду прощения.
- А Дарья? – напряженно цедит Вера.
- Рыжая ведьма хочет крови? – лукаво выгибаю бровь и проглатываю смешок.
- Я не могу простить, что она бросила их, когда они так нуждались в матери. И то, как потом она бездумно пыталась их отравить… ужасно, - часто дышит, все сильнее распаляясь. – Как можно? Ведь она их вынашивала, чувствовала стук их сердечек, первые толчки… Испытала все, чего я была лишена.
- Есть женщины, у которых напрочь отсутствует материнский инстинкт. Природой не заложен. У меня мать такая, и жену я нашел под стать, - внезапно и меня пробивает на откровения. Рыжая фурия выворачивает мою душу наизнанку.
- Мама? Как? – недоверчиво хлопает ресницами, наверняка думая, что я сам виноват.
- Видимо, не может мне простить, что отец в своем время выбрал другую семью. И старшего сына от той женщины, а я в качестве «привязи» не сработал, - горько усмехаюсь и отгоняю мрачные мысли.
(История старшего брата Кости в новинке "Мальчишки в наследство. Спаси мою любовь"
)
– Ей настолько плевать и на меня, и на внучек, что после моего развода с Дашей она продолжала общаться с ней и сливать всю информацию обо мне. Я случайно узнал. От Славина. Вот такая крепкая дружба свекрови и невестки. В ущерб собственному сыну, - цокаю разочарованно и ощущаю, как Вера проводит рукой по моей груди, будто усмиряя и поддерживая. - Я вовремя вас увез и не зря, - перехватываю ее ладонь и прижимаю к себе. Там, где бьется сердце, которое она же и реанимировала.
- Мне жаль, Костя,
