Он заставил себя улыбнуться.
— И мы всегда сможем выкупить дом. Нишемы из тех людей, которые меняют свои дома так же часто, как машины.
— Нишемы? — голос Джин дрожал в таком же тремоло, как сопрано певицы, исполнявший арию по радио. — Те самые Нишемы? Пара, которую мы приглашали на ужин? Ты продаешь наш дом им?
Тони кивнул и перешел к чтению некрологов.
Позвонив в офис Дэна второй раз, Мицци снова услышала от его секретарши, что он очень занят и не может подойти к телефону. Это безумно разозлило ее, и она решила воспользоваться факсом.
Первый факс представлял собой краткое сообщение о том, что после двадцати четырех часов раздумий Тони Ситон согласился на ту смехотворную сумму, которую они предложили за дом. Дэн ничего не знал, потому что именно ей удалось добиться от него согласия, но она была уверена, что это его порадует. Вторым факсом она выслала ему копию отчета о расходах, которые он оплатил ее кредитной карточкой, где она умышленно подчеркнула несколько названий ресторанов.
Конечно, она знала, что у него опять кто-то появился. Это никогда не заботило Мицци настолько, чтобы узнать ее имя, и она всегда мысленно называла подружку Дэна мисс Густые Локоны, потому что однажды нашла в коробке от его ботинок нечеткую фотографию с изображением очень молодой девушки с длинной тощей шеей и копной спутанных каштановых волос, закрывавших большую часть ее лица.
Мицци не очень переживала из-за измен — Дэн чувствовал себя ужасно виноватым, старался скрывать свои похождения и освобождал ее от обязанности заниматься с ним сексом. В действительности ее раздражало то, что Дэн был невероятно глуп. Расплатиться кредиткой, которой он пользовался только в случае крайней необходимости во время дальних путешествий, чтобы заказать номер в отеле «Хилтон», было непроходимой глупостью. Казалось, он не особенно утруждал себя размышлениями. Тот факт, что он пытался оплачивать своих любовниц ее деньгами, оскорблял ее больше, чем сама измена. Он был безнадежен.
Если бы Мицци не была ослеплена любовью к другому человеку, то заподозрила бы, что ее насмешливое раздражение поведением мужа было предвестником горестных переживаний. Но она лишь считала его достойным сожаления и испытывала мстительное удовлетворение, думая о собственной неверности в свете его пошлого поведения.
Сюзи Миддлтон зашла к себе в офис, полная решимости произвести ежемесячную контрольную проверку. Новости оказались неутешительными. Журнал «Мир женщины» в последний момент отказался помещать фотографию одной из ее моделей на обложку своего номера. Новый администратор переводил все адресованные ей звонки на службу сообщений мобильного телефона, которым она никогда не пользовалась и даже не знала номера PIN-кода.
Ее офис был полон сотрудников, ожидающих начала еженедельного совещания. К четырем часам она была готова завыть от разочарования. Ходили слухи о том, что две ее самые успешные модели — включая ту девушку, которую отверг «Мир женщины», — недавно подписали контракт с ведущим американским публицистом и согласились на совместную работу над книгой, призванной сорвать покров с тайн индустрии моды. Обе девушки были моделями из высшей лиги, которые успели пережить подкрепленную наркотиками анорексию и вновь появиться в мире моды в середине девяностых годов, сделавшись на редкость высокомерными и несговорчивыми.
Вне себя от ярости Сюзи уволила обеих моделей, уведомив их об этом факсом, и приготовилась к потоку жалоб своих сотрудников, которым предстояло задерживаться в офисе до позднего вечера, чтобы расторгнуть подписанные ими контракты и заменить их другими девушками из ее агентства. Оглядываясь назад, Сюзи поняла, что действовала слишком импульсивно. Это лишь добавит масла в огонь их злобы, когда они будут рассказывать своему писателю о модельном агентстве «Избранные».
Вдобавок ко всему Феликс продолжал игнорировать контракт, подписанный с немецкой парфюмерной компанией, уклончиво ссылаясь на какие-то проекты, о которых говорил Пирс. Но он не смог сказать ничего определенного, потому что его хитрый агент «уехал в Штаты, не оставив даже номера телефона». Даже Портия, которая в настоящий момент сидела на заднем сиденье кадиллака нос к носу с Голди Хоун, находилась вне зоны досягаемости.
Сюзи кусала блестящие губы. Снова решила позвонить Феликсу.
— Что ты делаешь на следующей неделе?
— На следующей неделе? Точно не знаю.
— Прошу тебя, прими участие в показе «Диос Крисси» — ради меня. Он пройдет в Париже, работы мало, много свободного времени и бесплатных развлечений. Ты даже можешь взять кого-нибудь с собой.
Феликс рассмеялся:
— Они так хотят заполучить меня?
На самом деле Сюзи было прекрасно известно, что рекламное агентство «Диос» давно угрожало сделать лицом своей компании другого мужчину-модель. По многим причинам ее больше бы устроило, если взяли бы кого-нибудь другого, но в данный момент она чувствовала, что ей просто необходимо на некоторое время удалить Феликса из Англии.
Придуманный девушками план мести беспокоил ее, но благодаря участию ее сумасшедшей мачехи и уверенности в поверхностном интересе Феликса, Сюзи не особенно волновалась до настоящего момента. Но неожиданно выяснилось, что именно Фоби Фредерикс должна была обольстить Феликса. А Дэниел Нишем рассматривал Фоби как свою потенциальную любовницу. Вовлечение Дэна Нишема в историю с Феликсом представляло опасность, понимала она. Если Дэн решит заняться Феликсом, то карьера ее «золотого мальчика» приблизится к печальному завершению быстрее, чем карьера профессионального боксера, который опускает руку в садок, чтобы потрогать пиранью. Говорят, что Детектор Клеветы нюхает цветок по одной из двух причин: он хочет вырастить его и получить от этого прибыль, или он хочет уничтожить его и получить от этого прибыль. Он не станет тратить время только на то, чтобы насладиться его ароматом.
Сюзи не совсем представляла себе намерения Дэна и не испытывала большого желания узнать о них. Если модельной карьере Феликса было суждено закончиться, то он должен радоваться, что она продлилась дольше, чем рассчитывали обозревательницы моды в туфлях на платформе от Вивьен Вествуд. Но пока он работал на нее и являлся лицом рекламной компании «Диос», она чувствовала, что должна защитить его. Феликс был более уязвимым, чем казался, несмотря на свою томную надменность. Она знала достаточно о его ужасном детстве. Феликс обладал пугающим количеством эмоциональных расстройств и крайне низкой самооценкой. Сюзи понимала, какие последствия может иметь эта затея для его хрупкой гордости.
