Нинка помолчала.
— Если б меня моя дочка бросила в старости…
— И что бы ты сделала? — хрипнула Альфия.
Нинка задумалась.
— Да ничего бы я, наверное, не сделала. Я ведь ее люблю. И вас люблю. А без вас обеих жизнь бы моя зря была.
Альфия закрыла глаза, а через некоторое время открыла их снова.
— Капельницу мне поставь. — Альфия назвала Нинке лекарства. — И никого сюда не пускай. Я посплю.
Нинка все оставшееся утро сидела над Альфией с капельницей и только к обеду вспомнила, что в распахнутом настежь кабинете без присмотра валяется на столе пакет с ее деньгами.
Как осенью трудно вставать! Особенно когда в окно барабанит дождь и ты хорошо знаешь, как грязно и промозгло на улицах.
Будильник пропел веселую песенку, и Дима, не выспавшийся и усталый, встал со своего дивана.
«В загородную больницу пришлось бы еще раньше вставать», — он совершенно забыл, что, пока работал у Альфии, ночевал дома всего два или три раза.
Банка с растворимым кофе была пуста. Дима заварил себе чай и прошел к Насте. Она спала, свернувшись в комочек, и только теплая узкая ступня наполовину высовывалась из-под одеяла. Он наклонился и поцеловал Настю в макушку.
— У-у-ум, — простонала она, не открывая глаз.
— Мне пора идти, — прошептал он. — Ты приготовишь себе завтрак?
— Я не хочу есть. — Настя перевернулась на другой бок.
— Ты так исхудаешь!
— Ну, сделай мне что-нибудь. — Она легла на спину и, вытащив руки, запрокинула их за голову.
— Я не могу, я опаздываю!
— Ну, я буду спать, пока ты не придешь.
Он встал с постели и прошел в комнату. Достал из шкафа сверток с кольцом и деньгами.
— Откуда у тебя это?
— Что? — Ей так не хотелось открывать глаза.
— Настя, вот это! — Он поднес деньги и коробочку к ее лицу.
У девушки чуть дрогнули веки, и вдруг глаза широко раскрылись.
— Ты рылся в моей сумке? — Она резко села на постели и посмотрела на него с невыразимым презрением.
— Настя, я бы не стал, но этот телефон у тебя…
— Ах, значит, для обычных людей у тебя одна мораль, а для меня — другая?
— Настя! Ты не ответила на мой вопрос.
— А я и не обязана отвечать. — Она со вздохом встала с постели и накинула свой крошечный сарафанчик. Подошла к окну. — Как холодно и скучно! Опять идет дождь.
— Послушай, ты знаешь, что Ольга умерла?
В Настиных глазах мелькнул испуг.
— Какая Ольга?
— Твоя соседка, Ольга Хохлакова.
Настя смутилась.
— Но я-то здесь при чем? И потом, откуда ты это знаешь? Значит, ты был без меня в больнице?
— Был. Меня вызвала Альфия.
— Но ты ничего мне не сказал. Обманываешь меня?
— Я не хотел тебя расстраивать.
— Расстраивать? — улыбнулась Настя. — Но получилось даже лучше, чем я ожидала. Теперь у нас есть деньги. — Она потянулась к Диме и обвила его шею теплыми со сна руками. — У Ольги не было близких родственников, и никто не будет требовать деньги назад. Пойдем сегодня в ресторан?
Он смотрел на нее и не понимал. Вроде то же лицо, и дымка наивности по-прежнему романтично туманила светлые глаза. Однако почему теперь ее простые слова вызвали у него протест?
— Настя, ты понимаешь, что говоришь? Это — воровство.
— Ну отчего же? Я тебе сейчас докажу, что нет.
— Докажи. — Он смотрел на нее со все возрастающим удивлением.
— Докажу. Следи за ходом мыслей. Первое. Насчет кольца. Слушаешь?
— Да.
— Эта дура Хохлакова была в тебя влюблена. Ты это знаешь?
— Ну, предположим.
— Она хотела сделать тебе какой-нибудь дорогой подарок. Слышал об этом?
— Нет.
— Ну, я тебе говорю. Она замучила всех последние дни обсуждением предполагаемого подарка.
— Ну и что?
— А то. Наконец, она пошла и кого-то попросила купить тебе кольцо. Но всем говорила, что не знает, как половчее тебе его передать. Теперь кольцо у тебя. Ее желание выполнено. Какое же это воровство?
Он молчал, не зная, что возразить.
— Теперь второе. Вопрос о деньгах. — Настя, предчувствуя победу, улыбнулась. — Вот ты мне вчера сказал, что у нас совсем нет денег. Как ты думаешь, если бы Ольга слышала это, она бы пожалела дать тебе эти несчастные гроши?
— Тут не гроши.
— Все относительно.
Он потер себе лоб.
— По-моему, ты занимаешься софистикой.
— А что это такое? Звучит красиво.
Он завернул деньги назад.
— Но пахнет плохо. За такие дела можно сесть. Я отвезу деньги в больницу.
Она нахохлилась, отошла от него подальше.
— Сегодня?
— Как получится.
— Ди-и-ма! Мне так хотелось сходить в ресторан!
— Ну, сходим еще. — Ему стало очень жалко Настю. Действительно, красивая девчонка сидит целыми днями в кресле у телевизора! — Вот получу зарплату — и сходим!
Настя разочарованно отвернулась от него и ушла в ванную. И когда, уже окончательно одевшись, он постучался к ней, чтобы попрощаться, не открыла.
— Ну что, звонила сегодня Настасья? — спросил Ираклий, вернувшийся домой голодный и злой. — Целый день в пробках! Ужасный город. Как хочется поскорее назад!
— А ты закончил дела? — Лариса вышла к нему, держа на руках Колю. — Хочешь пива?
— Нет, не хочу. Хочу вернуться туда, где и пиво лучше, и воздух чище. Не понимаю, как мы все раньше-то здесь жили? И нравилось. Ты подумай!
— Когда же ты планируешь ехать?
— Дня через три. Так ты не ответила. Настасья звонила?
— С чего бы ей звонить? — горько усмехнулась Лариса. — Продукты я отвезла, а денег, она это знает, не дам. Вот и не звонит.
Лариса с остервенением затрясла погремушкой перед Колей.
— А ты ей звонила?
— Нет. Что-то не хочется. Что я скажу? Я сама еще не знаю, хорошо ли, что она живет с эти парнем, или плохо.
— Ну ладно. Давай сюда пиво. — Он сам прошел и взял несколько банок из холодильника. Прочитал марку. Налил в стакан. Отхлебнул. Поморщился. — Вот все вроде такое же, и марка, и цвет — а все равно не то!
— Да ладно тебе. Проблему нашел — пиво не то. — В комнату заглянула нянька, и Лариса отдала ей ребенка. — Ты лучше скажи: с Настей что будем делать?
Ираклий опять поморщился.
— В каком смысле?
— В самом прямом. Оставим ее здесь, с этим парнем, или повезем с собой?
— А она поедет? — Ираклий явно не проявлял никакого энтузиазма.
— Откуда я знаю? Но что она будет делать здесь? Учиться не будет… Работать? Вообще из разряда фантастики.
— Может, пусть просто побудет женой? — Ираклий с отвращением налил себе второй стакан.
