— А ну брысь от моей девочки! Не нужно делать ей больно, она этого не заслуживает! — Командным тоном произнесла Ольга, хватая за руку хама, а после, нагнувшись над его ухом что-то очень быстро прошептала с злорадной мимикой, мне не удалось услышать. Три бравых пантомимиста молодца рванули к двери и убежали. Ирина Алексеевна не вовремя крикнула: «Всем стоять на местах», и этим дала возможность сбежать актерам. Наташка, отойдя от шока, с криками: «Это моя девочка, а не ее!», вцепилась ногтями большого и указательного пальца правой рукой за шею Олегу, приговаривая: «Ничего личного, большожоп», и легким движением пересадила парня на свое место, а сама уселась на соседний стул. Это впервые я увидела, сколько эмоций меняющихся одна — за — одной на лице Юрьевой. В общей сложности, все мимические складки вместе с не перестающими расширяться глазами, немо спрашивали об одном. Наташка установила свой собственный рекорд по молчанию и не поеданию сладкого, вырабатывающего в ее организме гормоны счастья.
Минут через десять, когда прозвенел звонок с урока, Туся смогла выговорить в голос громким ревом, мужским басом интересующий ее вопрос:
— Че за хрень тут происходит?! Мое тело впервые, после ухода гвардии черно-белых, пошевелилось, показав плечами Наташке «а я сама, откуда то не знаю?», мысленно продолжая вспоминать поцелуй, охать про себя от блаженства и злится за нарушение личных правил морали.
— Как это ты не знаешь? Значит, ты утверждаешь, — Она склонилась ко мне ближе и таинственным шепотом продолжила, — Почти две минуты сосалась тут губами с неизвестно кем? Две минуты? Сколько? Не, ну Наташка явно считала время, зная характер смуглянки — это точно. За две минуты поцелуя с этим нахалом мое сердечко пережило сколько эмоций, как никогда ранние. Хочу домой в кроватку, уснуть, не помнив о позоре! Мои мурашки ехидно отметили:
«Или продолжения поцелуя». Я согласно кивнула в ответ подруге. Наташка по клацала пальцами у меня перед глазами, предложив пойти в медпункт, вдруг парень заразный или чего еще. Все это время Оля стояла, облокотившись на парту, звоня по телефону, но трубку брать не хотели, чем злили еще больше подругу, она от злости аж сломала мою лежащую на парте шариковую ручку «Паркер», сделаю в виде пера. Хорошо, что я ею пишу редко. У меня привычка писать только карандашами, а ручки беру в руки для подписи документов, самостоятельных работ для сдачи преподавателю в руки.
— Девочки, — Обратилась к нам полублондинка, — Может, ну его эти пары? Пошлите, погуляем по городу? Раз я приглашаю, значит, я оплачиваю кафе! — Перебивая уже появившийся вопрос на губах Туси, предложила Ольга.
— Халява? — Тут же заинтересовалась Наташка.
— Да. Полная халява. Хочешь я куплю тебе большой шоколадный торт на твой выбор?
— Еще спрашиваешь? Юрьевна оказывается продажная девица! Услышав три любимых слова в одном приглашении: «бесплатно», «торт» и «шоколад», выпучив глаза, как баран, поправила свой внешний вид, вышла с кабинета первой гордой орлиной походкой.
— Алис, что у тебя в руках? — Заинтересовалась Оля, разглядывая мою руку поднятую ладонью вверх. Пока Юрьевну соблазняли вещами, целями ее жизни, я, одевая туфель на ногу, наткнулась на маленький кусок бумаги, формой визитки. На прямоугольном белом листе бумаги с особенной аккуратностью были нарисованы в ряды множество ангелков с табличками, некоторые были еще и с букетом цветов. Каждая табличка в руках милых созданий хвасталась своей надписью из двух — трех букв, но сложить склады в слово, уже молчу про предложение, я не могла. Выходило не читаемо: «мик я» к бу ло ду ал ж ок жд «ор» н ать тв «я ерд ое го зв ез он ка.»
— Тут записка странная, — протягивая Оле листок в надежде, что она поможет мне понять, что же там написано? Юрьевна не собиралась долго ждать обещанный торт, вернувшись в кабинет, стала тащить нас насильно к выходу, бесцеремонно пихая в спины, опасаясь, что ей откажут в любимых словах и смысле жизни.
Уловив мой взгляд «только не говори ей» на визитке, Оля спрятала ее у себя в кармане от Наташи. На улице погода радовала своей солнечностью и теплом, больше подходившим для начала лета, чем средины весны. Деревья распустили свои первые светло-салатные листочки и маленькие бутончики цветов. На остановке Наташке позвонил отец, и она вынужденно отошла от нас подальше. Воспользовавшись ситуацией, Оля достала с кармана визитку, предназначенную мне, и внимательно рассмотрев, спросила:
— Ты его знаешь?
— Нет.
— Тогда я совсем не пойму, почему он это тут написал! — Смотря на Олю, я понимала значение женской солидарности, она еще больше, чем я переживала, а иногда ее левая бровь вздрагивала и она выходила с — под контроля, бесясь больше и больше.
— Ты прочитала? — Конечно, меня удивило, что можно увидеть в непонятных буквах такого и так быстро.
— Тут написано: «Я буду ждать твоего звонка». В детстве мы с сестрой прочитали в газетах про особые способы общения, одним с них и было собственный алфавит. Мы нашли листочек с объяснением и стали так переписываться, чтобы родители не узнали о чем идет речь в наших записках, а позже в школе. Вот смотри сюда, — Она указала на ангелка с цветочками, — В начале записке ангелок без цветов, значит нужно читать там, где такие, как на первом рисунке. А апостроф просто отделяет первую нужную часть слова от лишней буквы. И, правда. Я снова посмотрела на ангелочков, перечитывая фразу «Я буду ждать твоего звонка». Какого звонка? Куда мне звонить парню, которого знать не знаю? Обыскав еще несколько раз визитку, я опечаленно вздохнула не найдя там ни одной цифры. Гори ты чернолицый в огне всеми цветами радуги! Еще чего удумал! Буду я замораживаться и звонить тебе! Может еще розы посадить и подметать дорожки пока они не вырастут, распустят свои прелестные бутоны у тебя под окном?
Реверанс не сделать?
— Алис, — Смотря в экран своего телефона, вырвала меня с лютых мыслей Оля. Она вообще с телефоном расстается?
— Что?
— Не мое дело, но тебе понравилось, что парень сделал для тебя?
Все-таки, ты должна со мной согласится, он романтично сделал, но…
— Нет! — Прерывая ее, соврала я. Нет, мне льстило все это очень сильно. Но поцелуй…
— Твое дело. Просто если тебе понравилось с ним поцелуй — дай ему шанс. — Оля укоризненно посмотрела. Я заметила с ней хорошо и приятно говорить обо всем, у Наташки манера общения, к которой нужно с трудом привыкнуть.
— Знаешь, даже если и понравилось, — Предательские щеки растянулись в довольной улыбке, — И одной хорошо. Однажды я любила и теперь осталась с предательством у разбитого корыта, как дряхлая ненужная никому старушка. Иногда я хочу к Антону, я скучаю и знаю, он меня примет любой, но… — Оля обняла меня за плечи и гладя за волосы, уложила мою голову на себя, задумчиво, словно философ, переживший истину своих слов говорила:
