Джулия улыбнулась натянутой улыбкой, досадуя, что эта особа в розовых одеждах прервала ее рассказ. Марта, напротив, так обрадовалась, что искренность ее чувств можно было поставить под сомнение.
– Знаменитая Джулия де Бласко! – с восторгом сказала она. – Я ваша горячая поклонница. – И, обратившись к Лео, добавила: – Сколько времени мы не виделись?
– Ровно столько, сколько прошло с нашей последней встречи, – со смехом ответил Лео.
– Не буду вам мешать, – проворковала Марта Корсини и удалилась.
– Кто это? – тихо спросила Джулия, провожая глазами небесное создание, в котором она почувствовала что-то вульгарное.
– Жена Корсини, известного хирурга, да ты наверняка о нем слышала.
Джулия на минутку задумалась.
– Никогда не слышала, – ответила она не очень уверенно. – К счастью, я здорова и в медицинской среде никого не знаю, но ты, кажется, неплохо ее знаешь?
– Да, я ее знаю, – коротко ответил Лео.
– По-моему, она очень противная.
Роман имел большой успех. Когда у Джулии выдавался свободный часок, она бежала в центральные книжные магазины, чтобы посмотреть, кто покупает ее книгу. Уверенная, что читатели не знают ее в лицо, она стояла у прилавка с бестселлерами, среди которых был выставлен ее роман, и с замиранием сердца наблюдала за покупателями. Это было захватывающее времяпрепровождение, но Джулия не имела возможности посвящать ему целые дни: у нее был дом, муж, ребенок, работа в еженедельнике, правда, теперь на полставки, и новые герои, которых она вела по лабиринту своих фантазий к неведомому ей самой финалу.
Прошел год, наступило лето, и педиатр посоветовал отвезти Джорджо на море.
– Ты поедешь с нами? – спросила Джулия мужа.
– Я буду приезжать, когда смогу, – ответил ей Лео.
Они сняли домик в Милано Мариттима. Он стоял среди пиний в двух шагах от пляжа. С Джулией должна была ехать Амбра, но в последнюю минуту обстоятельства изменились: из-за внезапной болезни отца ей пришлось остаться. Кармен, хотя и неохотно, согласилась выручить дочь – ведь той надо было закончить второй роман.
– Честно говоря, – призналась Кармен, – мне никого не хочется видеть.
Она все больше уходила в себя, но Джулия надеялась, что общение с внуком вернет ей интерес к жизни.
Джулия сидела в саду и, отрываясь время от времени от своей рукописи, видела мать и Джорджо, сидящих на пляже под полосатым тентом. Кошка Исидора, беременная, несмотря на свой почтенный семилетний возраст, дремала на травке.
Лео, проведя с ними выходные, несколько часов назад уехал в Рим, чтобы лететь оттуда в Южную Африку с ответственным заданием.
Косые лучи заходящего солнца пронизывали рощу, воздух был напоен хвоей и морем, и Джулия, сделав глубокий вздох, почувствовала, как на нее накатывается волна счастья. Предвечернее освещение, тишина моря, волнующие запахи, рукопись романа на маленьком столике, которую нежно шевелит ветерок, прошлое и будущее, любовь к Лео и две трогательные фигуры на почти опустевшем пляже – бабушка и внук. «Никогда еще мне не было так хорошо!» – подумала Джулия и закрыла глаза от переполнявших ее чувств.
Зазвонил телефон, и она пошла в дом. Прежде, чем улететь в Южную Африку, Лео позвонил, чтобы попрощаться.
– Береги себя, – попросил он Джулию.
– Ты тоже. Обещай, что не будешь работать целыми сутками.
– Обещаю. Жди меня через неделю.
– Я люблю тебя, – сказала Джулия.
– Я тебя тоже, – ответил Лео, и Джулия услышала, как там, на аэродроме, объявили его рейс.
Положив трубку, она вернулась в сад. У нее еще был целый час для работы. Машинально она бросила взгляд туда, где сидела Кармен с Джорджо, но не увидела их. Она обвела глазами всю полосу пляжа в обе стороны – бабушку с внуком точно ветром сдуло.
Не помня себя от страха, она побежала к морю. Купающихся в этот час было немного, в основном соседи, знавшие Джулию. Сбросив с ног шлепанцы, она бежала по пляжу и задавала всем один и тот же вопрос:
– Простите, вы не видели маму с Джорджо?
– Синьора Джулия! – окликнула ее какая-то женщина. – Не волнуйтесь вы так, вон ваш мальчик. Вы, наверное, Бог знает, что подумали, все мы, матери, такие… – Женщина явно хотела поговорить, но Джулия даже не остановилась возле нее и, лишь взглянув в указанном направлении, бросилась туда.
Джорджо сидел под навесом и мирно играл с девочкой своего возраста.
– Здравствуйте, синьора, – радостно поздоровалась с ней мать девочки.
– Почему Джорджо один? Где моя мама? – вместо приветствия спросила ее Джулия.
– Она попросила меня приглядеть за вашим сыном, а сама пошла поплавать. Не беспокойтесь, сейчас она вернется.
– Этого не может быть! – воскликнула Джулия.
Женщина удивленно посмотрела на нее.
– Почему же? Разве она не может искупаться?
– Моя мать ни разу в жизни не купалась в море, – с ужасом в глазах ответила ей Джулия. – Она не умеет плавать.
Схватив Джорджо, она бросилась с ним к воде, а мать девочки, с трудом за ней поспевая, все повторяла:
– Как же так? Она сказала: «Присмотрите за малышом, пожалуйста, я хочу немного поплавать».
Кармен нигде не было видно, и Джулия в отчаянии бросилась к спасателям. Избороздив на моторке зону купания, они вернулись ни с чем. Произнося в громкоговоритель ее имя, они обошли пляж, но и на суше Кармен не обнаружили. За каких-то пятнадцать минут человек бесследно исчез с полупустого пляжа – это было похоже на наваждение.
У Джулии мелькнула безумная мысль, что мать вернулась домой. Отдавая себе отчет в том, что такого не может быть, она тем не менее вернулась и осмотрела все комнаты. Дом был пуст.
Когда появились карабинеры, Джулия уже была уверена, что матери в живых нет. Она вошла в море, освещенное заходящими лучами солнца, чтобы встретить свою смерть. Тело ее нашли через два дня.
Мать ушла из жизни молча, ничего не сказав ей, ничего не объяснив. Почему она так поступила? Хотела ли она отомстить за свою неудавшуюся жизнь или просто устала от одиночества? Эти вопросы Джулия задавала себе все снова и снова. Плача от горя, она вглядывалась в туманное прошлое, как вглядываются в старую выцветшую фотографию, пытаясь отыскать там ответ на свои вопросы. Но что она знала о матери? Что вообще знают дети о своих родителях?
Припоминая какие-то мелкие эпизоды, фразы, отдельные слова, Джулия пыталась понять, когда мать окончательно рассталась с надеждой, когда впала в это состояние полнейшего равнодушия ко всему, что ее окружало. Конечно, это случилось не вчера, но Джулия, хоть и замечала подавленное состояние матери, пыталась каждый раз объяснить его простыми, житейскими причинами. Лео, Джорджо, работа до краев наполняли ее жизнь, и когда она со страхом думала о материнском одиночестве, то невольно отгоняла от себя эти мысли. Да, теперь она поняла: ее любимая замечательная мама смертельно устала. Она была сломлена, сломлена окончательно. Единственным выходом, который она видела, – было самоубийство, потому что оно открывало дверь в неведомый тайный мир, который мог оказаться миром освобождения от непосильного груза жизни.
