Глава 18
Кармен ушла неожиданно для всех. Она решила закрыть книгу своей жизни, и море приняло ее и одарило смертью.
– Почему она это сделала? – спросил Бенни.
– Не знаю, – опустив глаза, ответила Джулия.
– Она казалась всегда такой спокойной, сдержанной, – заметила Изабелла, которая, кажется, впервые в жизни испытала боль утраты.
– Она очень устала, – сказала Джулия. – Воспоминания стали для нее непосильным грузом.
– Какие воспоминания? – удивилась Изабелла.
– Ее воспоминания, – ответила Джулия.
– Она не имела права этого делать! – заявил Бенни, в котором снова проснулся моралист.
– Да какое право ты имеешь судить! Что ты знаешь о ее воспоминаниях, ее усталости? Разве нам понять, что происходило у нее в душе? – воскликнула Джулия, и у нее на глаза навернулись слезы.
Брат с сестрой ничего не знали о матери, она единственная была посвящена в тайну короткой любви, которая всю жизнь терзала сердце Кармен. Может быть, ее путь к смерти начался там, в Апеннинах, холодным зимним днем, когда она навсегда уезжала на велосипеде от своей единственной любви и сердце ее разрывалось от горя?
– Но она ведь была не одна, – продолжала недоумевать Изабелла, – рядом находились ты, Джорджо.
Джорджо, сидя на руках у Джулии, радостно всем улыбался, а потом, бормоча что-то понятное только ему, занялся ее золотой цепочкой.
Они приехали в Модену, чтобы похоронить мать в родной земле, так она хотела. В ее сумочке они нашли наспех нацарапанное завещание: «Дом на улице Тьеполо оставляю Джулии. Остальное делите как хотите. Прошу уважить мою волю».
– А твой муж где? – спросил Бенни.
– В Кейптауне.
– Ты не сообщила ему?
– Зачем? Это все равно ничего бы не изменило.
– Ты сейчас куда? – спросила Изабелла. – Вернешься на море?
К удивлению Джулии, она не выразила никакого неудовольствия по поводу распоряжений матери.
– Пожалуй, вернусь с вами в Милан. Нам оставалось пробыть там всего три дня.
Изабелла села в машину Джулии, чтобы присматривать за Джорджо. Много лет они уже не были вдвоем.
– Мне неловко, что мама так решила насчет дома, – сказала Джулия.
– Оставь. Раз мама решила, пусть так и будет. Мы с Бенни уже все обсудили, тебе не о чем беспокоиться.
– Возможно, через некоторое время я решусь туда перебраться, – сказала Джулия, – пока же мне и думать об этом страшно.
В Милан они приехали уже затемно. У дома Джулии Изабелла пересела в машину мужа, который ехал за ними следом, а Джулия, взяв на руки крепко спящего сына, вошла в подъезд. Поднимаясь в лифте, она вспомнила, как сравнительно недавно входила в него впервые. Тогда она была беременна, писала свой первый роман, а Лео с матерью подыскали эту квартиру. Благодарность к матери наполнила ее глаза слезами, и одновременно она с нежностью подумала о муже. Конечно, он избалованный эгоист, но есть в нем что-то очень чистое, почти детское, и потом он искренне любит ее. Что бы она без него делала?
Выйдя из лифта, Джулия подошла к двери, вынула из сумочки ключ и вставила его в замочную скважину. Дверь открылась с первого оборота, хотя она точно помнила, что перед отъездом закрыла ее на два. Первой мыслью было: в квартире воры! Она инстинктивно прижала к груди Джорджо и уже хотела убежать, но что-то остановило ее. Переступив через порог, она бесшумно прикрыла дверь и замерла.
Из слабо освещенной гостиной доносилась мягкая музыка. Несколько пар танцевали. Джулия узнала коллегу Лео и его подругу Люси, остальные были ей незнакомы. Что делают эти люди в ее квартире? Кто их впустил? Ничего не понимая, она направилась к спальне. Открыла дверь и зажгла свет. На нее уставились Лео и та самая блондинка, которую она видела в ресторане. Оба с одинаково глупыми испуганными лицами.
Свет померк перед глазами Джулии, земля ушла из-под ног, но из ее груди не вырвалось ни единого звука. В эту секунду все ее мысли были о маленьком Джорджо: только бы он не проснулся. Осторожно протянув руку к выключателю, она потушила свет, и дикая сцена исчезла, как приснившийся кошмар.
Бесшумно выйдя из спальни, Джулия прикрыла за собой дверь, не спеша вышла из квартиры и вызвала лифт. Положив Джорджо на заднее сиденье своей машины, она включила зажигание и отъехала от дома. Через пять минут она уже была на улице Тьеполо.
На этот раз Лео хватило ума не прибегать к посредничеству Бенни. Зная Джулию, он понял, что примирение уже невозможно, она его больше не простит. На глаза жены он не показывался.
Кто по-настоящему помог Джулии в трудную минуту, так это Амбра. Благодаря ее поддержке Джулия, хоть и с опозданием, сдала вторую книгу и сразу же приступила к третьей. За несколько месяцев они стали настоящими подругами.
– Ты пишешь все лучше и лучше, – сказал ей издатель, – еще немного, и станешь звездой первой величины.
– Мне приятно это слышать, но я не обольщаюсь. Хороших писателей и без меня достаточно.
Старик заботливо посмотрел на нее.
– У тебя усталый вид. Скажи, ты не слишком много работаешь?
– У меня нет выхода, – ответила Джулия. – Сюжет нельзя спрятать, как сокровище или капитал, его нужно разрабатывать. Иначе он безнадежно устареет. Когда у меня есть вдохновение, я пишу и не могу остановиться.
Работа стала для нее транквилизатором и допингом одновременно, Джорджо – единственным утешением. Романов она не заводила, если не считать одного, короткого, с фотографом. Когда они встретились с Лео в суде по поводу развода, он дал понять, что осуждает ее за эту связь. Мечтая вернуть ее, он готов был прибегнуть к любым аргументам. Потом он изменил тактику и принялся за ней ухаживать. Но Джулия порвала с ним окончательно. Теперь она знала, что Лео не может переродиться и всем его клятвам грош цена.
Постепенно страсти улеглись, и они стали добрыми друзьями. Что касается Джорджо, Лео был и оставался любящим отцом, в этом отношении Джулия не могла на него жаловаться.
– Ты можешь потребовать у него столько денег, сколько считаешь нужным, – сказал ей Бенни, который был ее адвокатом в бракоразводном процессе.
– Но я не хочу, чтобы он умер с голоду! – Джулии стало жаль бывшего мужа. – Ему и так приходится отдавать первой жене половину своих заработков, нельзя же забирать у него все.
– Первой жене он давно уже ничего не дает, – заверил ее Бенни.
– Скотина! – возмутилась Джулия. – Куда же он в таком случае тратит деньги?
– Ты меня об этом спрашиваешь?
– Раз так, возьмем с него максимум того, что можем взять. В конце концов, Джорджо не только мой, но и его сын. А о детях надо заботиться. – В эту секунду она была в ярости.
