Мари была полностью согласна с подругой — такой шик она видела только в кино. Белый кожаный салон, удобные кресла, между которыми были установлены столики, мини-бар, персональные компьютеры, улыбчивая стюардесса. Рыжая на миг ощутила себя президентом, не меньше. Ровно до тех пор, пока маленькая Первая леди, икнув, не заплакала, потребовав внимания к своей царской особе.
Пока Маша устраивала свою дочь поудобнее и кормила ее перед полетом, Малышкина решила позвонить на работу и предупредить, что её не будет. А уже после набрала и своего юного парня — ему тоже стоило знать, что его благоверная собралась к черту на рога.
— Нет, Лёва, мы летим всего на сутки. Мне вовсе незачем её беспокоить, — говорила брюнетка в трубку строго, но вместе с тем Мари отчетливо различала в голосе нежные нотки, — Да, я в курсе, что она от меня без ума, как и вся твоя семья. Нет, от скромности я умирать не собираюсь. Всё, мы уже взлетаем, так что я наберу тебя, когда приземлимся. До связи, Львёнок.
Дождавшись, когда Карина положит трубку, Мари фыркнула:
— Львенок?! Серьезно?
Но Малышкина только пожала плечами:
— Его все подряд зовут Симбой — Настя ему такую кличку дала. Я хоть отличаюсь от других.
— Ну да, он же Лев. Царь зверей, все дела, — понимающе кивнула рыжая, — Что он сказал?
— Что мы — сумасшедшие, — отозвалась Карина с ленивой улыбочкой, — И еще предложил попросить его бабушку встретить нас. Она живет в Нью-Йорке и работает фотографом в одном глянцевом журнале.
— Крутая бабуля, — присвистнула Маша.
— А то. У него вся семейка такая — творческая и слегка чудная. Я им очень подхожу.
— Это точно. А на работе спокойно отпустили? — Мари всерьез переживала, что из-за их авантюры у брюнетки будут проблемы.
— Ну так, со скрипом. Моя помощница замуж выходит завтра, дрянь такая, так что весь отдел без начальства останется. Но редактор новостей обещал прикрыть.
— А почему дрянь? Замужество — это же вроде неплохо.
— Так-то оно может и так, — хмыкнула Карина, — Вот только выходит она за моего бывшего. Которого пыталась увести у меня, и получила за это в морду.
— Эм… — чуть растерялась Маша, — Но, выходит, у нее это вышло? Увести парня, я имею в виду.
— Пффффф! — фыркнула Малышкина, — Если бы! Там вообще ситуация такая — без стакана не разобраться. Сперва она с ним флиртовала, я это спалила, сломала ей нос, но мужика простила. Потом он решил изменить мне со своей стервой-бывшей, я послала его. И вот, спустя почти год эта курица Катя таки ведет этого кобеля под венец.
— Интересная у тебя жизнь… — выдавила из себя рыжая, поражаясь тому, сколько силы и энергии в этой молодой и красивой женщине, — И как, тебя этот брак задевает?
— Меня? — переспросила Карина, задумавшись, — Не особо. Если бы не Лев — может, и было бы неприятно. Но зачем мне переживать, если лучший мужчина все равно достался мне?
— Действительно, — кивнула Маша, — А разница в возрасте тебя не смущает? Сколько у вас, восемь лет?
— Именно. Меня лично ничто не напрягает. Я думала, честно говоря, что его родители взбунтуются против престарелой невестки, но они приняли меня просто с распростертыми объятиями. У нас это семейное — Ира ведь старше Олега тоже на восемь лет.
— Серьезно? — удивилась Маша, — А так и не скажешь, что у них такая разница. Очень гармоничная пара.
— Да и мы не хуже, — хмыкнула Карина, — И вы с Андреем тоже.
Вспыхнув, Мари отвела взгляд и пробормотала:
— Но мы с ним как бы не…
Карина оборвала девушку на полуслове:
— Ты родила от него дочь, он сдувает с тебя пылинки, и сейчас ты мчишься через полсвета, чтобы увидеть его. Можешь убеждать кого угодно, но для меня вы не просто пара, вы — уже семья.
Маша не стала спорить, а просто перевела взгляд в окно — самолет как раз набрал высоту и поднялся над облаками. Она думала над тем, что только что сказала Карина. Они с Андреем действительно стали семьей — очень странной, можно сказать, чокнутой, но все же семьей. Маша долго ждала некоего толчка, который помог бы ей определиться, как правильно поступить и что делать дальше. И похищение Ани стало именно тем пинком. Обидно было это признавать, но Ире можно было сказать «спасибо» за то, что своим поступком она открыла глаза Золотцевой.
Та смогла взглянуть на Андрея другими глазами. И увидела в нем того, кому она хотела и могла доверять, кого хотела видеть рядом с собой. Данчук так вырос за этот год — из взбалмошного мальчишки с комплексом принца он стал взрослым, мудрым мужчиной, образцовым отцом. И тем, кто не давил, а терпеливо ждал, пока в нем начнут нуждаться. Когда его полюбят. И это произошло.
С такими мыслями Мари не заметила, как уснула. А глаза открыла только, когда самолет совершил посадку в аэропорту Кеннеди. Потянувшись, рыжая потерла глаза и посмотрела на мирно спящую дочь.
— Она просыпалась? — спросила она у Карины.
Та кивнула:
— Один раз. Но я ее покормила, переодела — и она снова вырубилась. Чудо, а не ребенок.
— Это точно, — улыбнулась Золотцева, — Так, нужно позвонить Стасу.
Сказать, что Денисов удивился — это ничего не сказать. Первые несколько секунд он просто молчал и дышал в трубку. Но в конце концов, отмерев, мужчина сообщил, что девушки — сумасбродки. Однако, в голосе его Мари услышала добрую, почти отцовскую усмешку. После чего он пообещал, что придумает, как протащить всех троих в клуб.
— Итак, что будем делать в ожидании? — поинтересовалась Карина, выходя из здания аэропорта и с любопытством озираясь, — Оголим грудь? Я слышала, здесь это вполне легально.
— Нет уж, — отказалась Мари, — Мою грудь позволено рассматривать лишь дочери.
— И Андрею, — хихикнула Малышкина, — Ладно, если с обнаженкой не выходит — то давай хоть перекусим.
Поймав такси, путешественницы опросили отвезти их в любой ресторанчик неподалеку от клуба «Pacha» — именно там уже через три часа должна была состояться «Битва Первых».
— Хорошо, что моя карта международного формата, — заметила Карина, откидываясь на спинку стула и сыто улыбаясь, — Иначе расплачиваться нам пришлось бы натурой. А здешний хозяин наверняка жирный урод. Как и большинство американцев.
— Удивительно, как в тебе умещается столько желчи и язвительности, — покачала головой Маша, кормя из бутылочки проснувшуюся дочь.
Аню, кажется, смена обстановки вообще не смущала — она пила молочную смесь, оглядывая помещение ресторана огромными синими глазами, в которых читалось полное безразличие ко всему происходящему.
— А что я такого сказала? — пожала плечами Малышкина, — Я же не имела в виду, что все американцы стремные. Вот если бы нам здесь встретился Мэттью Даддарио* — поверь, я бы тут же начала писать кипятком. Хотя, есть у меня подозрение, что кровушка у него мешанная.
— А твоя — отравленная, — отозвалась рыжая.
Девушки не смогли продолжить спор — помешал, как и всегда, телефонный звонок. Долгожданный, ведь до начала Битвы осталось все меньше времени. И это было еще одной причиной нервозности Мари.
— Стас? — схватив телефон, спросила Мари.
— Он самый. Где вы?
— В ресторане напротив клуба.
— Отлично, — в голосе Денисова явно слышалось облегчение, — Я договорился — за вами сейчас придет человек и проводит в офис хозяина клуба. Оттуда открывается прекрасный вид на сцену — увидите всё и останетесь в стороне от давки и суеты. Мари — я до сих пор поверить не могу, что ты притащила сюда ребенка!
— Стас, давай ты ругать будешь меня потом, — чуть поморщилась девушка.
Вздохнув, мужчина ответил уже чуть мягче:
— Обязательно. К счастью, хозяину клуба твой поступок показался весьма романтичным, и он согласился помочь «влюбленным из России». Так что ждите.
Что девушки и сделали. Буквально через десять минут к ним подошел обаятельный и весьма вежливый молодой человек, который на безупречном английском — что было неудивительно — предложил им последовать за ним.
Тайными тропами и окольными путями им удалось миновать толпу и незамеченными оказаться на втором уровне клуба, в кабинете хозяина. Как и было обещано, вид открывался просто потрясающий — весь танцпол и люди на нем, как на ладони. Но все они Мари интересовали мало — ее синие глаза пытались выцепить в толпе Андрея. И, наконец, ей это удалось. Её мужчина стоял во всем черном — за исключением обуви, в самом центре, и явно готовился выступать. Её мысль подтвердил и ведущий, который громогласно призвал русского танцора показать всё, на что он способен.
