— Вот это действительно дорогого стоит!
Они наконец-то добрались до врат Рай— Ада. Подёргивающий левым глазом счастливый жених огляделся в поисках украинки с живительным эликсиром. Лекарством, созданным не в лабораториях за миллиарды разворованных долларов, а на «коленке» из подручных средств, испытанным на миллионах любителей «для согрева» холодной страны. Он заранее предупредил всех правдорубов:
— Не вздумайте что-то сказать о виде Натальи, или дать ей до росписи зеркало!
— Что ты, что ты. — Дружно сказали все, и только Агнесс таинственно промолчала.
Наталья категорически отказывалась вдыхать ватку с нашатырём. Она, не открывая глаз, отчаянно отбивалась, требуя от Проказника идти писать в другое место.
Лев решил не растягивать удовольствие до второго пришествия и одной рукой прижал руки невесты, второй плотно закрыл рот. Дышать другими дырочками она, к всеобщей радости, не умела.
Три глубоких втягивания носом и из глаз Белоснежки хлынули слезы, а затем они распахнулись больше положенного, желая вырваться из орбит. Синий негр с выпученными глазами ещё то зрелище! Теперь добавились полоски; раскраска вождя каннибалов племени тумбо-юмбы перед охотой.
Лев убрал ладонь ото рта восставшей из мрака, опасаясь быть дико закусанным. Руки людоедки освобождать не спешил. Илона приложила банку с лечебной смесью к губам «катастрофы» потребовав немедленно сделать пару глотков.
— Зачем? — Наталья крутила головой по сторонам, который раз за день задавая вопрос: — Где я? — видно там куда уходила забыться было намного лучше.
— В загсе, где же ещё? — Лев не ослаблял схватку. — Ты вообще-то любимой женой мне сегодня становишься.
— Я не готова! — брюнетка затравленным взглядом скользила по будущей и настоящей родне, остановив взгляд на Агнес.
— Бабушка, я передумала. — Пробовала она достучаться до сердца любимой родственницы.
— А я нет! — актриса скривила губы на бок, изображая радушие. — Неделю с Проказником соревновались в ловле букетов. Все горшки из-под герани стоят пустыми.
— И кто победил? — вопрос был риторическим, чтоб протянуть время.
С Агнес это не прокатывало.
— С переменным успехом. Но теперь я резкая и прыгучая, словно сучка. — Она обнажила резцы, не уступающие собачьим по крепости. — На собачьи выставки поводок себе одевать стану! — актриса поправила шарфик на шее задрав один конец вверх жестом неунывающего висельника и подмигнула. — Расстраивать меня не советую!
— Тебя с трудом вывели из алко— комы. — Вступила в разговор Илона, потребовав: — Выбирай: не идти замуж или не пить?
— В чём подвох?! — Наталья с трудом шевелила не желающими активизироваться мозгами.
— В том, что в любом случае выпьешь и не испортишь мне праздник! — Старушка, не церемонясь, зажала нос внучке, встав на цыпочки и потребовав от байкерши: — Лей ей в глотку. Вымажет платье пойдёт под венец свиньёй, — она оголила челюсть, грозно рыкнув в выпученные глаза наследницы, — но пойдёт в любом случае! Давай: глоточек за бабу, глоточек за папу и не забудь, что Пусик там сейчас крольчиху окучивает. Скоро ещё штук семь имён прибавится.
Последний аргумент стал решающим. Наталья смирено всасывала кисло — солёно — сладкую смесь, стараясь не капать, по ходу реанимационно— восстановительного процесса расправляя плечи…
Лев уже не держал, а нежно прижимал твёрдо стоящую на ногах невесту.
— Ну, как ты? — шепнул он на ушко и протянул салфетку.
— Как заново родилась! — Весело прощебетала минуту назад умиравшая особь. — И кое- чего хочу.
Она развернулась лицом к любимому рыжику, не смущаясь, потянулась губами к его «пельменям», заставив вздрогнуть от неожиданности. Любить таинственную скромницу — гейшу с глазами в пол было одним, но целовать счастливую энергично поигрывающую бровями зомби, другим. Хотелось оттащить её к умывальнику и смыль три слоя лежащие поверх кожи. Но времени совершенно не было, оставалось надеяться на железные нервы служителя загса и отсутствие отражающих поверхностей.
Он схватил Наталью за руку и потащил за собой, пока не подоспели остальные родственники. Пусть ваксо- пудровое очарование невесты станет для них сюрпризом.
— О Боже! — перекрестилась регистратор перепутав родной ЗАГС с другим храмом.
— Мы и венчаться потом будем! — радостно поддержала её брачующаяся, обнажив сияющие белоснежностью на фоне кожи, зубы.
Лев согласно кивнул, подведя глаза в потолок и чуть разведя руками, пытаясь сказать языком жестов обомлевшей женщине средних лет — «Бог вам в помощь!» Вслух высказав просьбу:
— Можно начать прямо сейчас, нас очень поджимает время. — Он сделал вид, что поправляет волосы, а сам, скосив глаза на невесту, крутанул у виска указательным пальцем, обозначая душевное состояние возлюбленной. — Родственники подтянуться во время процесса.
Свадебный регистратор, получившая инструкции, что брак должен быть заключён в любом случае передёрнув плечами, принялась за работу:
— В этот счастливый день…
— Вы забыли включить музыку. — Перебила её невеста счастливо хлопающая ресницами. — Можно вас попросить сделать это, а то я как-то немного нервничаю…
Одно движение руки и марш Мендельсона разлился по залу. Голос администратора стал чуть громче.
— В этот счастливый день заключения…
— Ой, я не хочу в заключение, хоть и счастливое, но не в тюрьму же иду, можно изменить слово?
— В этот счастливый день вступления…
— Вступать тоже не хочется. — Чокнутая невеста хихикнула в кулачок, подтверждая диагноз, — какие-то странные слова — неприятные! То заключат, то вступят, — и вынесла своеобразное определение браку. — Сектантство прям.
Сзади послышался рокот подтянувшихся родственников
— Да, дорогая, ты станешь адепткой семьи Ивановых. — Тяжело вздохнул Лев, подсказывая работнице органа «порабощения» выход, шурша тремя пальцами по невидимой купюре.
— Десять тысяч раз желаю вам счастья! — Правильно поняла жест милая женщина, громогласно начав с конца — Объявляю вас мужем и женой, поставьте подписи в знак согласия!
— А кольца? — обиженно протянула Наталья, подпрыгивая на месте от нетерпения.
— Сразу после росписи. У вас эксклюзивное бракосочетание, — импровизировала представительница Гименея от мэрии. — Почти андеграунд.
Защёлкал фотоаппарат очнувшегося фотографа, его товарищ попытался пролезть с камерой вперёд, но не тут-то было.
— Ой, как интересно! Я бунтарка по духу! — протест «африканки» начался немедленно.
Она оттолкнула директора, от стола, заехав локтем в нос режиссёру оргий, уронившему камеру на ногу и рухнувшему на спину утянув за собой пару гостей.
Наталья поставила подпись, где ей указали пальцем. По быстрому надела кольца обалдевшему жениху и себе, засосом впилась в его губы, не дожидаясь счёта от обомлевших гостей и радостно заверещала:
— Наконец-то самый приятный момент! Ломать традиции так ломать! — Она обернулась к гостям, являя несчастным прекрасный лик невесты наследника много миллиардного холдинга, размахнулась со всей дури и с криком:
— Бабуля, лови! — швырнула букет.
Фотограф, споткнувшись о ногу падающей в обморок Алевтины, полетел вперёд, пытаясь извернуться и спасти дорогущий инструмент папараццийского искусства, зацепив по ходу движения Илону и стоявшую чуть в стороне Татьяну. Выбив сразу двух претенденток на ловлю переходящего знамени всех невест.
— Ааааа! — Радостный рёв Агнес слился с криком испуга гостей.
Актриса не врала про тренировки. Она, ростом метр с кепкой в прыжке, добилась победы. Вставная челюсть мёртвым прикусом вцепилась в одну из роз. Пробившая в сильном волнении лихорадка накрыла старушку. Она трясла головой не в силах попасть руками в букет. На помощь пришёл полицейский Томилин.
— Агнес, дорогая, отдай. — Он тянул руку к бывшей жене с осторожностью, зная непредсказуемость страстной женщины. — Милая, успокойся, досчитай до десяти и разомкни зубки. — Не действовало. — Отдашь, я тебя поцелую.
