— Ты готова наконец окунуться в нашу свадьбу?
— С головой? — шутливо ответила Наталья, пару раз дернув думалкой.
Иванов нервно икнул, испросив:
— Можно мирно плыть к брачной ночи?
— Не бойся, — я пошутила. — Она потянула мужа в направление выхода. — Я решила умыться непосредственно в ресторане. Пусть гости увидят воочию, как правдива сказка «Гадкий утёнок». Из серого «не понять что», на их глазах превращусь в белого лебедя!
— Вот это — моя Наташа!
Эпилог
— Уф, уф, уф. уф. — Лев старательно дышал собачкой. — Дорогая, не отвлекайся, ещё немного и всё закончится!
— Легко тебе говорить, дышишь ты, а больно мне. — Она скривилась от очередной схватки. — Чтоб я ещё раз тебе дала….
— Открытие на три пальца. — Подытожила очередной осмотр акушерка.
— Вы говорили это десять минут назад. — Возмутилась Наталья. — Я за это время на метр надышала. АААа
— Дорогая, столько не надо.
— Да откуда тебе знать сколько? — она наморщила лицо, старательно обмакиваемое мужем. — Тебе не надо, а мне самое то, чтоб сразу оба из меня выскочили.
Наталья всегда доводила всё до конца, беременность не стала исключением.
Анонсированные мужу год назад двойняшки прорывались на свет, на радость двум прабабушкам, двум бабушкам и двум дедушкам. Всех по двое, как и положено умеющей всё рассчитать учительницы.
— Я передумала! — Наталья попыталась встать. — Продолжим завтра! — решила она, обращаясь к медсёстрам. — Всем спасибо, все свободны!
— Где-то я уже это слышал. — Ласково шептал ей на ухо Лев из последних нервических сил. Сам готовый перенести торжественный выход в «свет» детишек на несколько лет, не то, что на день. Но держался, понимая, что ничего за это время не изменится. Их по-прежнему будут доставать из того места, куда он сам любил «занырнуть» Ивановым «младшеньким» и делал это при каждой возможности.
— ААА, новый крик и волна боли.
Дети с мамой согласны не были, давая знать, кто тут главный.
— Я пошутила! — пыталась она их успокоить, поглаживая живот, но вызвала этим новую волну схваток. — Настырные, все в отцаааа.… Сейчас сконцентрируюсь, и будет нам всем свободаааа…
Действия папы вовсе этому не способствовали. Он от усердия далеко вытащил язык и соблазнительно им шевелил, с удивлением глядя, как Наталья вместо того, чтоб рожать уставилась на его рот и начала строить глазки между гримасами боли, очень странно при этом выглядя. Будто лиса с воспалившимся геморроем заглянула в курятник.
— Иванов, если ты сейчас не прекратишь, я попрошу всех выйти, и ты сделаешь мне куни! — прошептала она недостаточно тихо, вгоняя в краску врачей, но не мужа.
Лев готов был упасть в обморок, представив как это будет выглядеть.
Их первая брачная ночь была сказочной. Наталья с удивлением в карих глазах почувствовала боль, почти сразу забыв её под ласковым напором мужа. До этого вытворявшего между длинных ног кучу приятностей, с головой погрузившись в «дело». Обещание отомстить соучастникам обмана до сих пор исполнено не было.
Последний секс у счастливых супругов был несколько часов назад. Наталья ужасно нервничала от того, что воды отошли раньше времени. Бороться с волнениями в последнее время она предпочитала едой или занятием любовью, порой совмещая два жизненно необходимых мероприятия.
Бутерброд в зубах в позе «собачка» делал её похожей на отъевшего живот мопсика.
Жена, как он и предполагал изначально, оказалась очень горячей штучкой, с удовольствием стайера нагоняя потерянные для наслаждения годы. Всегда предпочитая выдать собственную тягу к неизведанному его склонностью к извращениям. И он соглашался. Главное, что оба получали удовольствие от её стремления учиться и пробовать новое. Но вот сейчас ему за неё было очень страшно, и последнее чего бы он хотел — это думать о сексе.
Иванов почувствовал, как натягиваются штаны в месте, где хранятся производные для детей. Головастики устроили бунт в поддержку брата с сестрой, стремящихся прорваться к свету. Он чувствовал боль жены, её желание тужиться вопреки запретам врача. Сказать это вслух, выставить себя сумасшедшим. Он рожал вместе с Натальей, глубоко окунувшись в процесс.
— Дорогая, не забывай про дыхание. — Зелёные глаза сверкали на побледневшем лице чуть ниже натянутой на лоб голубой шапочки, как никогда делая Льва похожим на инопланетянина.
Вкрадчивые слова, Странные советы. Наталья сощурилась, концентрируя взгляд на лице мужа.
— Ты точно с Земли? — В пятый раз за последнее время поинтересовалась она. — Не может быть, что обычные дети с такой болью рождаются.
— Поверьте, так происходит со всеми. — Строил Иванов из себя родильных дел мастера, благодаря Бога, что прицепил ему между ног не гамбургер в разрезе, а коки. — Тебе же предлагали укол.
— Никаких средств, вводящих в беспамятство, начиная с рождения. Наши дети плохих привычек родителей не приобретут. — Наталья опять немного поорала и добавила, почему-то с упрёком в глазах, став в этот момент похожей на Надю. — По крайней мере, от меня. Нет, я точно ухожу! — Она предприняла очередную попытку встать.
— Не поможет! — тихий шёпот пригвоздил к месту.
Ивановы повернули головы в сторону пожилой санитарки, делающей вид, что трёт пол рядом с креслом. Родильная понемногу прирастала зрителями, свободными от конвейера приёма детей у дико счастливых мам.
— Почему?
— Они пойдут вместе с тобой, — пообещала она, — и пока не добьются своего — не отстанут
— Кто?
— Дети, — невозмутимо продолжала мудрая женщина, — послушай меня. Процедура немного неприятная, но как говорили врачи в моё время — полезная для организма. Омолаживает, в тонус приводит, чуть ли не восстанавливает всё, что до этого на ладан дышало.
— У меня всё хорошо со здоровьем покааааа…
— Просто не знаешь, что за сегодня отключится. — Успокоила добрая женщина. — Причём, чем чаще бежишь за этой почти женьшеневой вытяжкой, подарком от всего сердца мужчин, тем моложе становишься. Главное, не сравняться в итоге с младшеньким. — Безвозмездно делилась она собственным опытом. — Пусть не по годам, но по измотанным нервам, переняв привычку по любому поводу плакать и писаться. Мат капитал опять — таки выдадут. Станешь молодой, красивой, подтянутой и богатой! Мужчины нам очень завидуют!
— Обнадёжили.
За время лекции Наталья настроилась родить поскорее, пока не начала рыдать в голос или тем более писаться. Завистливым Лев никогда не был и это чуть-чуть успокаивало.
Дети переживали, слушая рассказ о непростой судьбе прекрасной половины человечества. Они рванули наперегонки, желая не мучить, а оказать поддержку мамочке.
— Давай, давай, давай тужься, тужься, молодец, молодец…
Лев покраснел, помогая жене выдавить первого из младенцев. Он чувствовал, что глаза скоро вылезут из орбит, но ничего поделать с собой не мог.
Наталья в последнем усилии перед первым первенцем вытянула руку к мужу, желая вцепиться в его ладонь, чтоб делегировать хотя бы часть страданий. Не найдя руку она вцепилась в первое, что попалось под руку…
Крик и плачь девочки, оказавшейся более любопытной, или с ярче выраженными качествами лидера первой появившейся на свет слился со стоном отца. Слёзы, хлынувшие из зелёных глаз, были по обоим поводам. Следом миру явился наследник фамилии Иванов. Мальчик вышел с рукою вперёд, то ли репетировал на роль спасителя Земли— Супермэна, то ли пытался поймать сестру за ногу. А может, хотел угодить прабабушке, отсалютовав пионерским приветом.
Его сразу положили на живот маме. Наташа с нежностью придерживала ладонями маленькое чудо. Её сморщенный кусочек души недовольно крякал. Дочь оказалась проворнее, но сын хитрее, сразу попав в объятия матери.
— Карлуша, — шептала она со слезами радости на глазах, поглаживая рыжий хохолок на крошечной головке. — Мальчик мой. Мама с папой так тебя любят. Сердце переполняла любовь и щемящая нежность, будто не было нескольких часов мучений с желанием встать и прекратить процесс родов. Все сокровища мира не стоили ноготка её возмущённо рычащего львёнка.
