зал. Она вышла из палаты, а я подошёл к жене, обнял осторожно, даже не думая, что она может сопротивляться.
— Надя… — взял её лицо в ладони. — Позволь мне быть с вами в этот момент. Позволь помочь.
Дальше у меня уже все предохранители слетели, не соображал ничего: можно, нельзя…
К губам её прижался своими, слабый стон сцеловывая. Кажется, никогда мне так хорошо не было, как в ту секунду. Ласкал её сладкий рот, и мечтал, что она меня примет, простит… Да хотя бы просто разрешит быть рядом с сыном.
— Надя…
— Богдан… не надо… нельзя… — Она говорила через силу, словно через боль. — Ты… просто постой рядом, и… Ох…
— Что, родная, что?
— Больно… Схватка, сейчас…
— Что мне делать, как помочь?
— Я… Не знаю… Может… помассируй спину?
Чёрт, я злился сам на себя — почему не мог заранее изучить, что делать во время родов? Сколько мы с Надей готовились родителями стать, а я даже не удосужился узнать, как могу любимую женщину поддержать в столь непростой момент. Да хотя бы сейчас, внизу ожидая, мог бы почитать в интернете!
Одной рукой массировал её поясницу, другой пытался найти в телефоне, что же мне делать. Быстро прочитал небольшую статью по этому поводу, попытался нужные точки на спине найти, чтобы боль облегчить.
Я понял, что всё происходит быстро. Времени между схватками становилось всё меньше, Надя уже почти не отдыхала, пот с неё тёк ручьём. Дышала тяжело. А я объяснял, прочитав, как правильно дышать во время схватки. Надя старалась, терпела, а потом её прорвало.
— Богдан… Я… Я тебя убью, ты понял?
— Как? За что?
— За всё. Ты… Ненавижу тебя! Ты мне всю жизнь сломал! Ты гад! Всю душу из меня вынул, а сейчас… Пришёл… Думаешь, я так просто тебя прощу?
— Не прощай, любимая. Хочешь, ударь меня.
— Хочу! Вот сейчас — очень хочу! Я бы тебя так отделала, была бы я немножко свободнее!
— Бей, если тебе станет легче! Что угодно делай, только не проси уйти.
— Если… — она вдруг схватилась за мою руку и посмотрела в мои глаза. — Если со мной что-то случится, ты… забери нашего мальчика, не оставляй его. Пожалуйста! Это твой сын, не сомневайся.
— Да ты что, милая! Всё будет хорошо. И с тобой, и с нашим сыном.
— Обещай, Богдан! Это твой сын.
— Обещаю, Надь! Я не сомневаюсь, родная, я верю тебе. Я… люблю тебя. Знаешь, даже если бы он был не мой, и ты бы сказал мне взять его — я бы взял, потому что он твой. Я всё для тебя сделаю, Надя! Всё!
— Богдан… мне так больно…
— Позвать врача? Что мне сделать, как тебе помочь?
— Не так больно. Душе моей. Мне до сих пор так больно, Богдан…
— Прости… — опустил я голову.
Слушать, как она не ругает меня, а просто говорит с огромной болью в голосе о том, что я заставил её страдать, было невыносимо. Хотелось биться о стенку головой, пока её нахрен не раскурочил бы.
Дебил.
Придурок.
Как я мог так поступить с женщиной, которая тебя любила, которую любил ты?
Как я мог заставить её так страдать?
Чем я думал?
— Я не смогу тебя простить, — прошептала она. По её щекам катились слёзы.
— Надя… — прошептал я.
Мне и самому хотелось сесть и зарыдать, словно я пацан совсем.
Её слова бритвой резанули, сердце в клочья разорвали. Но я не чувствовал боли. Мне на себя плевать. Мне только хотелось, чтобы ей больно больше не было.
— Это неважно, — сказал я ей, справившись с собой. — Я уважаю твой выбор. Главное, чтобы с вами всё было в порядке.
В бокс, где мы были с Надей, зашла акушерка, потом доктор. Осмотрели её быстро, засуетились, повели нас в родовую.
— Папочка, вы можете подождать в коридоре. Сейчас будет самое сложное. Не для слабонервных зрелище.
— Я буду рядом, — твёрдо заявил я.
Врач посмотрела на меня внимательно, кивнула. Показала с какой стороны от кресла, в котором разместилась Надежда, мне нужно встать.
Я знал, что многие мужчины против того, чтобы видеть момент появления малыша на свет. Но у меня иное мнение: для меня это было священно.
Я хотел встретить сына вместе с ней.
Все эмоции отключились. Страха не осталось. Я как будто присутствовал при таинстве, волшебстве. Да, собственно, так оно и было…
Родилась человеческая жизнь — разве это не чудо?
Когда я увидел его, услышал первый крик сына — это был первый звук, который вывел меня из транса.
— Вот, папочка, смотрите, какой богатырь! Пуповину готовы перерезать?
— Да.
Они, конечно, сделали всё сами, а я смотрел на чудесного малыша, глазам не веря. Мой сын.
Мой сын от любимой женщины…
Какое же это счастье и чудо!
Я чувствовал, как по щекам текут слезы. Держал Надю за руку и шептал, что люблю её, чувствовал, как она сжимает мои пальцы в ответ.
Только бледная очень стала… Роды отняли у неё все силы. Я и подумать не мог, что проходят женщины, чтобы мы, мужики, имели сыновей и дочерей.
— Кровотечение!
Одно слово, а дальше…
Дальше из рая я попал прямиком в ад.
— Давление упало. Она сознание теряет.
НАДЕЖДА.
С большим трудом открыла глаза. Веки словно налитые свинцом — тяжелые, непослушные. Несколько секунд я полежала так, а потом снова бессильно закрыла глаза.
До сознания стали доноситься обрывки разговора. Две женщины негромко беседовали где-то недалеко от меня..
— Что-то долго спит наша красавица. Должна уже очнуться к этому времени.
— Вымоталась просто, да кровопотеря была большая. Ничего, выкарабкается, молодая совсем. Да и муж её всем обеспечил. Всё, что необходимо, сделано вовремя.
— Да-а… Муж у нее молодец. Всю больницу на уши поднял. Привёз врача даже какого-то крутого из областной…
— Так правильно, у него есть для этого и деньги, и связи. Видно же, что состоятельная семья. Такие всегда выживают чаще. И слава богу — осталось бы дитя такое маленькое без мамы.
— Ой, не говори… Так жалко кроху. Ну ничего, очнётся его мамочка, всё у них будет хорошо.
— Дай бог, дай бог…
— Но тут дело не только в
